– Нет, милорд. – Сердце у нее стучало, как барабан. – Совершенно наоборот. Я чувствую себя с вами в полной безопасности. Иначе как бы я призналась в таких фантазиях? Просто вы так не похожи…
– Не похож?
Веселость в его голосе навела ее на мысль, что он снова шутит, хотя его коричнево-золотистый взгляд был непроницаем, полон теней джунглей.
– Прекрасно, я скажу вам. – Энн закрыла глаза, и голова у нее закружилась еще сильнее. – Ваше лицо красиво, как скульптура. Ваши губы заставляют меня думать о патоке. Ваши руки выточены, как навершия спинок скамей в деревенской церкви, странные, прелестные и сильные. Я, разумеется, никогда не стала бы действовать, руководствуясь столь безумными наблюдениями, но мне интересно, каково было бы прикоснуться к вам.
Удила звякнули. Джек увидел, что чалая пытается схватить зубами лютики. Энн стиснула руки. Господи, зачем же она высказала вслух такие непристойные мысли? Но ведь он не может не понять, что она имеет в виду?
– Я не плод вашего воображения, мисс Марш, – сказал он наконец. – Я состою из плоти и крови, совершенно реальных. Вы – по вашему собственному описанию – одна, без сопровождающих, на безлюдной дороге с хищным животным из диких неизведанных краев. – Он снова посмотрел на нее, глаза у него потемнели, хотя он и улыбался. – Большинство мужчин восприняли бы то, что вы сказали, как прямое поощрение к вольностям. И вы все равно заявляете, что чувствуете себя в безопасности?
Жар пылал, как подожженная бумага, прокладывая головокружительную тропинку прямиком к ее сердцу.
– Мне кажется, что мы договорились делиться нашими истинными мыслями…
– Да. – Джек улыбнулся. – Опрометчивая авантюра, не так ли?
– Не забывайте, что я обручена, милорд. Вы должны понимать, что я не имела в виду ничего непристойного. Это всего лишь ощущение. Мое уважение к Артуру защищает меня от любого другого мужчины, особенно когда он просто шутит со мной.
– Нет, не защищает, – сказал он. – И мужчина не шутит. Мужчины никогда не шутят с этим.
Он хлестнул кнутом, и коляска покатилась. Энн глубоко втянула воздух, пытаясь успокоить растревоженную кровь.
– Значит, в конце концов я показала свою глупость.
– Ах, мисс Марш, это вовсе не глупость, уверяю вас. Я вполне могу оказаться порождением джунглей, но вы правы: вы без всяких опасений можете говорить мне все, что вам угодно. Хотя – понимаете вы это или нет – вы имеете в виду что-то совсем другое. Вы бы сказали такое другому мужчине?
– Нет, никогда! Но я не думаю, что вы такой же, как другие.
– Вы правы, – подтвердил он.
Энн уставилась на свои ботинки, оцепенев от огорчения. Он решил, что она наивная и смешная. Он решил, что она хотела чего-то непристойного, хотя это совершенно не так. Но разве можно проводить время с героем волшебной сказки и не попытаться выразить эту неясную, тревожащую жажду?
– Вы говорите, что отрицаете общепринятый взгляд на творение, – продолжал он. – Вы очень озабочены моральными выводами, которые следуют из этого? В конце концов, если мы всего лишь продукты природы, физические потребности тела не имеют ничего общего с грехом.
– Я не знаю, – сказала Энн. – Я не думала об этом, я многого не знаю о теле.
– Так я и предполагал. – Джек направил чалую в объезд рытвины. – А мистер Трент когда-нибудь целовал вас?
Коляска накренилась, и Энн схватилась за поручень.
– Я не должна отвечать на это!
– Да, не должны. И без того очевидно, что не целовал. Он что, вообще никогда не прикасался к вам?
– Он джентльмен. – Сердце билось у нее в горле. – Он не сделает ничего неподобающего!
Дорога спускалась в очередную долину, раскисший проселок петлял и кружил между высоких живых изгородей. Толстые низкие облака сгустились и заслонили солнце, призрачная холодная дымка сомкнулась вокруг коляски.
– Да, разумеется, он не сделает, – спокойно продолжил лорд Джонатан. – Вы только разговариваете об окаменелостях и камнях, о возрасте Земли. Больше вас ничто не связывает, да?
– Вы считаете, что он не прав, относясь ко мне с уважением?
– Если я не ошибаюсь, он будет относиться к вам с почтительным уважением вплоть до вашей брачной ночи и скорее всего до конца вашей жизни после нее. Артур когда-нибудь вызывал у вас желание прикоснуться к нему?
Наверное, от лица ее поднимался пар. Энн рванула ленты шляпки, отчаянно смяв их пальцами.
– Как вы смеете задавать такие вопросы?
– Доставим себе удовольствие откровенным разговором – это ваше предложение. – Дорога наполнилась отзвуками бегущей воды. Лорд Джонатан осторожно притормозил чалую, поскольку склон стал круче. Он выглядел на удивление спокойным. – Вы обручены и выйдете замуж. При этом мистер Трент обращается с вами отчужденно и учтиво-уважительно и был бы неприятно поражен, если бы узнал, чего вы жаждете втайне.
Энн обиженно закусила губу. Тревожный жар все никак не отпускал ее тело.
– Не нужно флиртовать с тигром, мисс Марш, если вы не имеете в виду ничего серьезного, – спокойно добавил лорд Джонатан.
– Я не флиртую, – возразила она. – Я решила, что могу доверить вам свои глупые, мимолетные фантазии, а вы ответили мне оскорблением.
Капельки воды падают с его шляпы. Поводья темно блестят в его гибких пальцах.
. – Правда не бывает глупой, если она находится в правильных руках. Вы можете доверять мне, мисс Марш. Я не хотел вас оскорбить. Я просто ответил честно на то, что прочел на вашем лице, а это самый высокий комплимент, который я могу вам высказать. Или вы предпочитаете снова заняться светской болтовней? Или беседовать о свиньях?
– Нет, – ответила Энн, – но я не могу понять, почему вы так настойчиво меня смущаете.
– Вам и не нужно понимать, однако благодарю вас за то, что вы избавили меня от свиней. Ведь если бы пришлось дальше развивать эту тему, фермер Осгуд мало-помалу выказал бы свое полное невежество в хозяйственных делах.
Она коротко рассмеялась вопреки собственной воле, хотя сердце у нее трепетало, сильно и часто, и горячие мурашки бегали по спине вверх-вниз.
– Так-то лучше, – заметил Джек. – А теперь предположите – вместо того чтобы прятаться в разъяренную добродетель, – что вы решили воспользоваться этой возможностью и удовлетворить свое природное любопытство. Мы окутаны туманом и странностью нашего положения. Я не собираюсь превратно «понимать вас либо нечестно воспользоваться вашими откровениями. Мы можем разговаривать, как два человека, о вещах, которые действительно нас волнуют, не обращая внимания на то, прилично это или нет. Выбор за вами. Спрашивайте меня обо всем, что хотите. Я не возражаю. Мне, пожалуй, это даже нравится.
