— Но зато ваше расследование поможет разоблачить человека, виновного в государственной измене, — заметил граф.
— Совершенно верно. Мы сумеем положить конец всем козням вашего дяди и его преступной деятельности.
Хлоя улыбнулась молодому человеку, бросившему Энтони мяч. Ее кузен Модред нечасто покидал свое поместье, и видеть его в Лондоне весьма приятно. Ей редко удавалось навещать кузена в его родовом поместье Элдервуд, поэтому их встречи в столице всегда очень радовали ее.
Когда Дайлис отвела Энтони в дом, Хлоя с улыбкой похлопала по скамейке, на которой сидела, и Модред, тоже улыбнувшись, присел рядом с кузиной.
— Я так рада тебя видеть, — сказала Хлоя. — Ты долго пробудешь в Лондоне?
— Нет, совсем недолго. Ты же знаешь, что я способен выносить столичную жизнь всего несколько дней. И сегодня — мой последний день в Лондоне. А затем я вернусь в свое убежище. В Элдервуде мне спокойнее.
— Но этот твой приезд был лучше прежних?
Модред пожал плечами:
— Да, пожалуй. Хотя Лондон такой же, как всегда, я постепенно начинаю к нему привыкать. Уроки Добба помогают. Однако сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну окончательно. Ты ведь знаешь, что мне требуется уединение.
— Да, конечно, — кивнула Хлоя. — Знаешь, я тоже не в восторге от Лондона. — Она поморщилась. — Тут всегда ужасный шум и столь же ужасный запах на улицах.
Она умолкла и внимательно посмотрела на кузена. Модред был исключительно красивым мужчиной… и ужасно одиноким из-за их семейного дара.
— Сомневаюсь, что я когда-нибудь снова вернусь сюда, после того как дело Кенвудов разрешится.
— Когда все закончится, ты ведь потеряешь своего Энтони? Наверное, именно поэтому ты не вернешься?
Жестокая правда была как удар ножа в самое сердце. Глаза ее защипало от слез, и она тихо сказала:
— Он никогда не был моим.
Модред обнял ее за плечи, и Хлоя со вздохом прильнула к нему. Она пыталась найти утешение в его молчаливом сочувствии, но не могла. Каждый шаг на пути разоблачения многочисленных преступлений Артура и Беатрис приближал ее к расставанию с Энтони, и ей казалось, что боль, которую она сейчас испытывала, никогда не пройдет.
Снова вздохнув, Хлоя прошептала:
— Лорд Кенвуд назвал нас с Лео крестными родителями Энтони. Так что я, наверное, смогу видеть мальчика время от времени.
Модред едва заметно улыбнулся и проговорил:
— Но тебе придется встречаться также и с лордом Кенвудом. Тебя не будет это угнетать?
Чуть отстранившись от кузена, Хлоя смерила его взглядом.
— Ты ведь, кажется, говорил, что не можешь слышать мой мысли. Ты сказал, что у меня «слишком толстая стена», которую невозможно пробить.
— Порой в самых толстых стенах образуются трещины. Лазейки в твердыне. У тебя действительно очень крепкая стена, но я чувствую, что ты будешь скучать не только по Энтони, когда все закончится.
— Да, наверное, — кивнула Хлоя. — Но лорд Кенвуд недостижимая для меня цель. Ведь я почти нищая и от меня отказались родные.
— Не все, а только твоя глупая мать, — возразил Модред. — А из-за своего бессердечного поступка она лишилась обоих своих братьев. Они огорчились еще тогда, когда она отказалась от твоей сестры, но девочка и впрямь преступила все законы общества, поэтому они не стали вмешиваться. Когда же мать выгнала и тебя, они не остались в стороне и потребовали, чтобы она образумилась. Но та не пожелала их слушать, и тогда они покинули ее. Как это ни печально, но я не уверен, что она сожалеет об этом, тем более что они оставили ей прекрасный дом и помогают материально. Похоже, наша семья пережила те времена, когда мы переставали поддерживать тех, кто нам изменил.
Хлоя тотчас же поняла: кузен подумал сейчас о своей собственной матери, порвавшей с ним всякие связи в тот самый день, когда он признался, что читает ее мысли. Увы, подобное случалось не раз в семьях Вон и Уэрлок. И те и другие были словно прокляты. Лишь очень немногие мирились с их необычными способностями и с тем, что эти способности передавались их общим детям.
— Сомневаюсь, что Джулиана пугает наш с Лео особый дар, — сказала Хлоя. — Но мне кажется, он просто верит в это. Во всяком случае, сомневается. А во мне он видит лишь женщину, которая спасла его сына и, возможно, его самого. К тому же сейчас мы с Лео помогаем ему разоблачить злоумышленников, пытавшихся его убить.
— Видит в тебе только спасительницу? Тогда почему он стоит у окна и наблюдает за нами? Нет-нет, не смотри в его сторону. Так вот, он наблюдает за нами и при этом пышет яростью и ревностью.
Хлое ужасно хотелось взглянуть на графа, но она сдержалась.
— Модред, ты уверен, что он смотрит… именно так?
— Абсолютно уверен. Ему очень не нравится, что я сижу рядом с тобой и прикасаюсь к тебе.
Модред нахмурился, потом добавил:
— Еще он злится на себя из-за своей ревности.
— Все потому, что я не такая родовитая.
— Ничего подобного, — возразил Модред. — Дело вовсе не в происхождении. Просто его жестоко предала жена, женщина, которую он любил. Подобная измена — сильнейший удар для любого мужчины. Именно поэтому он стал таким осторожным и недоверчивым.
— Неужели ты все это чувствуешь? Выходит, граф для тебя как открытая книга?
— Нет, не совсем. Просто с ним происходит то же самое, что и с тобой. Слишком сильные эмоции способны пробить в стене трещину.
Модред вдруг улыбнулся и добавил:
— А теперь кое-что изменилось. Подозреваю, что подошедший к окну Лео сказал ему, кто я такой, так что трещина надежно замуровалась. Что же ты собираешься делать с этим минутным проникновением в его душу?
Хлоя пожала плечами:
— Понятия не имею. Но если что-то придумаю, то ты будешь одним из первых, с кем я поделюсь.
— Вот как? А с кем поделишься до меня? Кто будет первый?
— Я сама.
Оба рассмеялись, и тут Хлоя наконец-то взглянула на окно, но там уже никого не было. Затем она позвала кузена в дом, чтобы он перекусил перед дорогой. Ей хотелось тотчас же отправиться к Джулиану, но она сдержала себя — решила, что зайдет к нему позже. Прежде чем встретиться с графом, ей требовалось как следует поразмыслить. То, что сообщил ей Модред, вселяло надежду, и она хотела все взвесить, перед тем как принять какое-то решение.
Слушая подробный рассказ Лео о планах Артура, Джулиан медленно расхаживал по комнате, затем приблизился к окну. Он уже хотел отойти, но тут вдруг взглянул на небольшой парк за окнами дома и сразу же увидел Хлою, сидевшую на скамейке рядом с очень красивым и хорошо одетым молодым человеком. Тот обнял ее, и она даже не сделала попытки оттолкнуть его, что вызвало у Джулиана приступ ревности. «Возможно, она ничем не лучше Беатрис», — подумал он в раздражении. Но ревность по-прежнему его терзала, и он еще больше разозлился, на сей раз — на самого себя. Граф понимал, что глупо ревновать и злиться, однако ничего не мог с собой поделать. Взглянув на Лео, он проворчал:
