Ознакомительная версия.
В один миг он оказался рядом: мгновенная реакция на ружейный выстрел выработалась у него за долгие годы сражений. Схватив Шарлотту за талию, он стащил ее с лошади, одновременно высвобождая ноги из стремян. Держа ее сверху, чтобы она не ушиблась о твердую землю, он рухнул вместе с ней на дорогу. Перекатившись, чтобы защитить ее своим телом, Раф Взглянул на левую обочину дороги, затем на правую. Сосчитал до десяти. Затем до двадцати.
Второго выстрела не было.
Лежа под прикрывавшим ее Рафом, Шарлотта пыталась восстановить дыхание, сбившееся, когда они рухнули на землю.
— Что… что…
Раф протянул руку, чтобы подтащить шляпу поближе, и увидел в ней две дырки: входное и выходное отверстия от пули. Всего на дюйм ниже, и выходного отверстия не было бы.
— Интересно, — сказал он скорее для себя. — Не забавно, но интересно.
— Интересно? — Шарлотта оттолкнула его кулаками. — Слезь с меня, увалень. Тебя сейчас чуть не убили. Интересно!
— Слезть? — спросил он, пытаясь отвлечь ее, но в то же время не отрывая взгляда от ее полных губ. — Пожалуй, я не прочь здесь оставаться.
Однако Джон Каммингс и еще несколько человек, услыхавшие выстрел, быстро приближались к ним по дороге, что не оставило Рафу выбора, и он помог Шарлотте встать на ноги.
— Это был браконьер, Чарли, — быстро сказал он, в то время как она отряхивала юбку и пыталась привести в порядок шляпку. — Браконьер, который охотится. Не более чем случайность, ошибочный выстрел.
— Тебе это неизвестно. Кто-то мог попытаться убить тебя.
— И ты собираешься поделиться этим предположением с Джоном Каммингсом?
Несколько мгновений Шарлотта смотрела на него, а потом покачала головой:
— Нет. Не думаю. Но мы поговорим об этом, Раф.
— Мы поговорим о многом, Чарли, — сказал он, сделав шаг вперед и подняв руки, показывая, что с ним все в порядке.
Фитц сунул палец в дырку на шляпе Рафа, теперь уже окончательно испорченную.
— Расскажи все снова, — сказал он, глядя на Рафа.
— Вряд ли я смогу что-то еще добавить. Дорога с обеих сторон окружена густым лесом. И так как Бони кружил, словно дервиш, в тот момент, когда прозвучал выстрел, я не понял, с какой стороны дороги прилетела пуля.
— Значит, ты не бросился вдогонку?
— Вдогонку за кем, Фитц? — Стоя у каминной полки, Раф согревал в ладонях бокал вина. — Есть только два вывода. Либо браконьер отвратительно целился, либо кто-то пытался убить меня.
— Либо Шарлотту, — заметил Фитц, но затем покачал головой. — Нет, не ее. Скорее тебя. Ты уверен, что нет другого мужчины из семьи Дотри, который зарится на герцогство, или как там это называется? Что сказала Шарлотта?
— Она почти ничего не сказала, так как я постарался отвлечь ее, когда это случилось. Я выдал все за случайность, и мы отправились на лесопилку, чтобы шумно одобрить дисковую пилу высотой с твою кровать… так-то вот.
— И ты считаешь, что поступил разумно? Вместо того чтобы собрать пару дюжин мужчин, прочесать лес и найти того, кто стрелял в тебя?
— В меня или в кролика.
— Ты не похож на кролика. Ты выше. Хотя какое-то сходство есть… возможно, уши.
— Премного благодарен, — ухмыльнулся Раф. — В любом случае я не собираюсь терять сон, размышляя над тем, что кто-то хочет убить меня.
Немного помедлив, он решил рассказать Фитцу о том, что действительно его беспокоит.
— Сейчас есть нечто более серьезное, что не выходит у меня из головы.
— Звучит зловеще. — Фитц попытался привстать над грудой подушек, но, поморщившись, оставил эту затею. — Следует ли мне задернуть между нами полог и вступить в роль исповедника?
— Это не исповедь, Фитц. Это то, что я услышал и что предпочел бы не слышать вовсе.
Раф придвинул к себе стул с прямой спинкой, повернул и оседлал его, широко расставив ноги. Положив подбородок на скрещенные руки, он посмотрел на Друга.
— Чарли была помолвлена с моим кузеном Гарольдом незадолго до его смерти.
Фитц нахмурился, помолчал пару минут и покачал головой:
— Нет, прости. Я что-то не пойму. Эта новость расстроила тебя? Почему?
— Если б у меня был ответ на это, дружище, ты бы первым узнал его. Почему она не сказала мне об этом, Фитц? У нее было достаточно возможностей. Например, когда я спросил, почему Эммелина оставила ее в качестве компаньонки, когда уехала со своим мужем. И не только тогда. У нее было много возможностей сказать: «Знаешь, Раф, я была помолвлена с твоим кузеном, прежде чем он пошел на корм рыбам».
— И она должна была, несомненно, сказать именно так, — улыбнулся Фитц. — Помолвка гораздо лучше, чем сам брак. Ты думаешь, они… ну, ты понимаешь?
Раф оттолкнул стул и вскочил на ноги.
— Нет, Фитц, не знаю. По крайней мере, не хочу знать, и ты обяжешь меня, если не будешь больше говорить ничего подобного.
— Вот как? Знаешь, что я думаю, Раф? Я думаю, что ты… ревнуешь.
— Это смешно, — быстро ответил Раф. — Просто Гарольд был таким… нет, не буду говорить плохо о покойном.
— Даже если он был… кем? Наглецом, грубияном, тупой скотиной? Что ты еще имеешь в виду?
— Развратным, безнравственным, распущенным, испорченным, жестоким негодяем.
— Можешь остановиться, достаточно. Гнусный тип, верно?
— Именно так. На самом деле я думал, что он просто хвастун. Они с Джорджем всегда плели мне, легко верному младшему кузену, невообразимые истории о своих любовных похождениях. Но затем я поймал Гарольда в конюшне, когда он предавался своим… склонностям.
— Пожалуй, лучше бы мне этого не слышать. И все же, думаю, тебе стоит рассказать, иначе не пойму, почему эта помолвка так расстроила тебя.
— Хорошо, но это не слишком приятно. Однажды поздней ночью я возвращался из деревни и услышал, как кто-то стонет в конюшне. Я пошел разузнать, что там происходит, и обнаружил Гарольда, который оседлал одну из судомоек и хлестал ее стеком по голым ягодицам. Господи, он надел на нее узду и заставил закусить удила.
— Да, не слишком приятную картину ты нарисовал мне, дружище.
— Еще бы. — Раф потер виски, прогоняя всплывшую перед его мысленным взором сцену. — Гарольд был крупным парнем, но запутался в собственных штанах и не мог как следует драться. Я чуть не убил его, Фитц. Отхлестал до потери сознания его же собственным стеком. Понадобилось три конюха, чтобы оттащить меня.
— Я бы попридержал их, чтобы ты отвел душу.
Раф слабо усмехнулся.
— Не сомневаюсь, ты придержал бы, и нас бы вместе повесили. Как бы там ни было, именно после этого герцог купил мне звание. Я покинул Ашерст-Холл через день на рассвете и больше никогда не видел ни Гарольда, ни Джорджа, ни своего дядюшку.
Ознакомительная версия.
