Ознакомительная версия.
– Ты командуешь полком кадиджи, – обратилась принцесса к Магомет-бею, – в этом полку служит один молодой баши, по имени Сади.
– Я очень счастлив, принцесса, что мой полк обратил на себя твое милостивое внимание, – отвечал подобострастно Магомет-бей.
Не обращая внимания на слова бея, Рошана продолжала надменным тоном повелительницы:
– Сади-баши не тебе обязан своим повышением, а могущественному повелителю правоверных! Я удивилась, что, будучи начальником, ты настолько плохо знаешь твоих подчиненных, что до сих пор не оценил вполне этого Сади! Он до сих пор все еще только баши!
Магомет-бей понял, что Сади пользуется особенной благосклонностью принцессы и она желает его повышения, но в то же время, несмотря на власть принцессы, у Магомет-бея был другой повелитель, еще более могущественный, чем она, хотя и действовавший во мраке.
– Ты права, принцесса, Сади умен и мужественен, – сказал он, – я так же, как и ты, знаю это, и сам с радостью доставил бы ему титул бея, если бы он исполнил последнее поручение, данное ему! А между тем это поручение было дано ему предпочтительно перед другими.
– Что это за поручение, о котором ты говоришь? – спросила принцесса.
– Дело шло о приведении в исполнение одного важного ареста! Надо было арестовать дочь толкователя Корана Альманзора и одного мальчика, который у нее скрывается.
– Мальчика? Это приказание было отдано Мансуром-эфенди? – спросила принцесса.
– Да, принцесса, теперь ты сама можешь судить, насколько важно было это ему поручение, – отвечал Магомет-бей.
Рошана поняла, что дело шло о взятии принца Саладина.
– Этот мальчик был у девушки по имени Реция, – продолжала принцесса, тогда как глаза Лаццаро засверкали мрачным огнем.
– Сади-баши должен был захватить девушку и ребенка, местопребывание которых было ему указано, но он не нашел их, а следовательно, и не взял, – сказал Магомет-бей.
При этих словах дьявольская улыбка искривила черты Лаццаро, казалось, он что-то знал, что делало ему понятнее эти слова и в то же время возбуждало его ярость.
– Это меня удивляет, – сказала принцесса. – Сади такой человек, который способен исполнить какое угодно поручение. Доставь ему еще новый случай отличиться, и я даю тебе слово, что он исполнит все в совершенстве! То поручение, о котором ты говоришь, он, может быть, не исполнил потому, что не понимал всей его важности. Сади более чем кто-нибудь заслужил ту форму, которую он носит! Иди!
Принцесса отпустила Магомет-бея со всеми признаками сильного неудовольствия. Впрочем, в последнее время расположение ее духа ухудшалось с каждым днем, ее прислужницы дрожали перед ней.
Любовь к красавцу Сади росла, а он ни разу не воспользовался чудной силой подаренного ему Рошаной кольца – ведь оно открывало ему свободный доступ во внутренние покои принцессы.
Когда Магомет-бей вышел, она продолжала мрачно обдумывать услышанное, и ее желание видеть Сади все больше и больше увеличивалось. Наконец она подозвала к себе грека.
– Видел ты Сади-баши? – спросила она своего доверенного слугу.
– Да, светлейшая принцесса, я видел благородного Сади-баши, – отвечал грек. – Ты удивляешься его неблагодарности и желаешь видеть его, – но не жди напрасно, пройдет много дней, а он и не подумает прийти к тебе.
– Почему ты говоришь это так уверенно? Из твоих слов я вижу, что ты узнал нечто, дающее тебе право говорить таким образом; я хочу знать, что это такое! Я действительно удивляюсь, почему Сади-баши не был у меня больше во дворце после первого раза. Ты хочешь объяснить мне это, Лаццаро, но берегись, если ты скажешь что-нибудь, чего не будешь в состоянии доказать, я строго накажу тебя!
– В таком случае твой верный и покорный слуга будет молчать, – с поклоном сказал Лаццаро.
– Ты скажешь, что ты знаешь, я приказываю тебе! – с гневом вскричала принцесса.
– Твои приказания для меня святы, светлейшая, ты все узнаешь, хотя бы это стоило мне жизни! Но прежде, прошу тебя, прикажи выйти твоим прислужницам.
Принцесса знаком исполнила просьбу грека. Невольницы вышли, и Рошана осталась вдвоем с греком.
– Говори! – приказала она мрачным тоном. – Я слушаю!
– Счастливый случай открыл мне, что Сади-баши, юноша, к которому ты так благоволишь, моя милостивая повелительница, любит одну девушку, – медленно сказал грек, капля по капле вливая яд в сердце принцессы, – я несколько раз видел его ночью разговаривающим с этой девушкой.
– Почему же ты знаешь, что Сади-баши любит девушку, о которой ты говоришь? Разве не может она быть его сестрой? – спросила принцесса.
– У Сади-баши нет сестры, но есть возлюбленная, которую он сделал своей женой.
– Где же эта возлюбленная, шпион? – с досадой спросила принцесса.
– Моя повелительница сердится на меня, а между тем Лаццаро сказал только истину. Сади-баши взял свою возлюбленную к себе в дом и сделал ее своей женой, и так любит ее, что готов ради нее перенести всевозможные опасности.
– О каких опасностях говоришь ты?
– Возлюбленная Сади есть та самая красавица Реция, дочь Альманзора, которую Сади должен был арестовать, – продолжал грек, любуясь впечатлением, которое эти слова производили на принцессу, склонность которой к Сади Лаццаро давно заметил. – Во всяком случае, Реции действительно не было в том месте, куда за ней послал Сади Мансур-эфенди, но Сади нашел ее в другом, до сих пор неизвестном мне месте, и привел ее вместе с мальчиком к себе.
– Как? И мальчика тоже?
– Я головой отвечаю за это, принцесса.
– Теперь ты должен представить мне доказательства твоих слов, – сказала после довольно продолжительной паузы Рошана.
– Тебе надо приказать, светлейшая принцесса, какое доказательство нужно тебе.
– Без сомнения, ты знаешь дом, куда отвел Сади Рецию и мальчика?
– Да, знаю, принцесса, он стоит в Коралловой улице, это дом старого муэдзина Рамана, всякий, живущий на этой улице, укажет тебе этот дом.
– Ты должен проводить меня туда! Я сама хочу убедиться в истине твоих слов! Я хочу быть в доме, хочу увидеть и слышать, действительно ли Сади привел Рецию в свой дом! Вот какого я требую доказательства, и требую сейчас же.
– Ты требуешь многого, принцесса! – сказал торжествующий грек. – В моей власти доставить тебе возможность взглянуть на тщательно скрытое ото всех счастье Сади и Реции! Лучшего доказательства никто не в состоянии дать тебе, но я не советовал бы тебе, принцесса, идти сейчас же, не потому, что я не уверен в успехе, но потому, что теперь слишком светло и оживленно на улицах, так что нас могут узнать.
Ознакомительная версия.
