– Я… я… – Мэри оторвала свой взор от него и окинула взглядом освещенный луной сад.
Она не могла отделаться от мысли, что в любую минуту этот противный герцог выскочит откуда-то.
– Простите меня, мисс Ройл, мне не следовало просить вас оставить вашего покровителя и уйти с бала. – Лорд Везерли облокотился на свою трость и стал смотреть на брусчатку.
– Приношу вам свои извинения, лорд Везерли. – Мэри снова взглянула на него. – Вы все сделали правильно, уверяю вас.
– Мне не следовало бы предлагать прогулку… наедине.
Проклятье! Она потеряет его, если не будет уделять ему больше внимания.
– Лорд Везерли, мне очень нравится прогулка по саду с вами. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия. – Мэри с притворной скромностью взглянула на него. – Однако, прежде чем покинуть гостиную, я не сказала своим сестрам, куда мы с вами направляемся. Я думала, что мы останемся около дома… на случай если они пойдут искать меня. Вы понимаете меня, ведь правда?
– Да, и я признаюсь, что испытываю огромное облегчение. – Виконт вздохнул. – Я подумал, что мое приглашение могло быть истолковано неверно и что вы могли принять меня за ужасного нахала, который заманил вас в темный сад, чтобы грубо сорвать с ваших губ страстный поцелуй.
– Лорд Везерли…
– Пожалуйста, зовите меня Квин. Знаю, что мы только что познакомились, но я чувствую себя так… как будто мы знакомы очень давно.
У Мэри не было опыта в любовных делах, но сейчас она была уверена, что виконт сражен наповал и поэтому, вероятнее всего, предложение поступит через неделю.
Голова Мэри начала кружиться от мыслей об их будущем вместе… с Квином.
Уже в этот вечер она ясно представляла их свадьбу. Они станут жить в великолепном доме за городом. У них родятся трое красивых детей, у всех у них, как у Квина, будут золотистые волосы.
И… и внезапно вернулась в действительность.
– Мисс Ройл? – Он смотрел на нее обеспокоенно. – Мисс Ройл?
Ч-что? О, бог мой. Сконцентрируйся, Мэри. Сконцентрируйся.
– Мэри, пожалуйста, зовите меня Мэри. – Она нежно улыбнулась. – Пожалуйста, простите мою невнимательность. Немного размечталась. – Она снова заглянула ему в глаза.
Он улыбнулся.
Боже, он так красив, когда улыбается!
– И чем были заняты ваши мысли?
Хороший вопрос. Итак, о чем она думала? Или лучше задать вопрос по-другому: что бы он хотел услышать от нее?
О, может быть, она переборщила: Мэри украдкой изучала виконта.
Нет-нет, он улыбается.
Все хорошо.
Да. Так и должно быть.
И вдруг Мэри поняла, как надо ответить на его вопрос.
– Я думала, посчитала бы я вас ужасным нахалом, если, – продолжай, скажи ему, что ты думаешь, – если бы вы меня сейчас поцеловали. – Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, светившиеся притворной наивностью.
Квин тоже широко раскрыл удивленные глаза. Несколько мгновений он хранил молчание. Но вот растерянность на его лице сменилась счастливой радостью. Да, он хотел целовать ее!
– Есть только один способ узнать ответ на ваш вопрос.
Сердце девушки забарабанило бешеной дробью.
О, Юпитер, закрыть ли ей глаза? Или подождать, пока их губы сомкнутся? Закрыть глаза. Да. Так будет лучше.
Мэри зажмурилась и вытянула губы, ожидая, когда Квин – мужчина, за которого она однажды выйдет замуж, – поцелует ее.
Это может произойти сейчас в любой момент. В любую… секунду.
Внезапно она услышала, как он сделал несколько шагов, шаркая раненой ногой, в свойственной ему манере, а потом выдохнул. Между ними пронесся холодный ветерок, и она знала наверняка, что он отпрянул от нее.
Может быть, она неправильно поняла его и он не хотел целоваться?
Мэри уже собиралась открыть глаза и сказать виконту, что вела себя так несдержанно из-за выпитого вина, хотела сослаться на то, что она не переносит алкоголь, и это все объяснило бы.
Но прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, он заключил ее в свои объятия и прижал к крепкой, мускулистой груди.
Его горячие и влажные губы двигались… так… так страстно.
О, мой… О боже!
Ноги Мэри подкосились, стали ватными, и жар охватил все тело.
Господи, она никогда не знала, что поцелуй может быть таким сладким!
Или что Квин, ее нежный Квин, – мужчина, от которого у нее так восхитительно кружилась голова.
Она, должно быть, любит его.
Конечно, так и есть. Этому нет других объяснений. Они с Квином предназначены друг для друга, надо сказать ему об этом. Признаться сейчас же в своих чувствах.
Он, должно быть, испытывал такие же чувства к ней. Никто не может так целоваться, если не влюблен.
Не думай, Мэри. Просто скажи ему.
Скажи ему!
В тот момент, когда их губы разомкнулись, она призналась ему в своих чувствах:
– Я-я думаю, что люблю вас.
И вдруг Мэри услышала его голос:
– Прекрати!
Как странно. Его голос раздавался откуда-то издалека.
– Прекрати сейчас же! – умолял он.
– Ч-что? – Она продолжала стоять с закрытыми глазами, не желая разрушить очарование момента, и крепче прижалась к нему, чтобы он поцеловал ее еще раз.
– Роган, я требую, чтобы ты прекратил.
Роган? Мэри внезапно оцепенела. Она открыла глаза, ожидая увидеть этого грубияна – брата виконта, выходящего из-за кустов, как себе и представляла. И боялась, что это случится.
Вместо этого она увидела, что сбоку от нее стоял… Квин?
Тогда кто же целовал ее? Она растерянно повернула голову. О, проклятье!
– Любите меня, да, мисс Ройл? – Черный Герцог, все еще прижимая ее к груди, безумно хохотал. – А я думал, что вы презираете меня.
Слезы душили Мэри.
– Отпусти же меня, вы – вы грубое чудовище.
– Ты слышал, что она сказала, Роган? Сейчас же сделай то, о чем тебя просят! – кричал Квин. – Не могу поверить, что ты сделал это, ты мой брат. Мой брат!
– Очень хорошо, я освобожу вас, мисс Ройл, – прошептал герцог. – Все сделаю для женщины, которая любит меня. – Он поставил ее на ноги и отодвинул от себя.
Мэри смотрела на него сверкающими от злости глазами. Еле сдерживая себя от ненависти, она выпалила:
– Как вы смеете?
И отвесила ему звонкую пощечину. Уже вторую.
Раскрыв настежь двери французского балкона, Мэри вбежала в дом, плача от унижения, ничего не видя вокруг.
– Пусть она идет, Квин. Побудет одна некоторое время. – Он тер щеку тыльной стороной ладони. – Ей нужно время, чтобы прийти в себя.
Квин перевел взгляд с дверей французского балкона на Рогана.
– Я должен пристрелить тебя за то, что ты сделал.
– Но ты не сделаешь этого, так как я проделал это все для твоей же пользы. – Роган не дал запротестовать возмущенному брату – поднял руку, чтобы заставить его замолчать. – Знаю, что извинения недостаточно, Квин, но клянусь, что однажды ты поблагодаришь меня за это.
