Немного помолчав, Дейзи сказала:
– Я стараюсь вспомнить.
Это прозвучало очень искренне.
Граф в ответ посмотрел на нее с улыбкой, полной такого сочувствия и понимания, что Дейзи впервые после отъезда из Нового Южного Уэльса по-настоящему оценила правильность своего решения приехать в Англию, найти Джеффа и постараться устроить жизнь вместе с ним.
Потом она подняла глаза на виконта и снова усомнилась в себе. Выражение его лица, которое она успела заметить, мгновенно изменилось. Однако Дейзи всегда ожидала от Лиланда оскорбительного пренебрежения, смешанного с недоверием, и теперь увидела именно это.
– Господи! – воскликнула она. – Ну какая же я леди? Где мои хорошие манеры? Я все забыла или почти все. Но я стараюсь, как могу. Со мной моя компаньонка, миссис Мастерс, она приняла на себя обязанность напоминать мне о том, как следует себя вести в обществе. Хелена, это Даффид, подопечный графа, один из самых славных молодых людей, отправленных в Ботани-Бей по ошибке.
Даффид рассмеялся и сделал короткий поклон.
– То же самое говорит каждый заключенный в колонии. В моем случае это не было ошибкой. Но вы можете не беспокоиться о вашем кошельке, миссис Мастерс. Я покончил с прежней жизнью, когда познакомился с графом. Дейзи, прошу вас, расскажите о вашем долгом путешествии и о том, как идут дела в Порт-Джексоне.
– Дорога сюда была для меня куда более приятной, чем путь отсюда, как вы понимаете. Думаю, вас уже не слишком занимают дела в тех краях, но если я не права, то могу сказать, что мы там обрели много новых жителей. Похоже, опустошены все ваши здешние тюрьмы... – Дейзи сделала паузу, досадливо прикусив нижнюю губу. – А ведь мне не следует употреблять слово «мы», правда? Боже мой, до чего же трудно существовать между двумя мирами! Вам это не кажется?
– Да, – согласился Даффид. – Но со временем это чувство слабеет и забывается, как дурной сон.
– Да, все проходит, – произнес граф мягко и задумчиво. – Но не до конца, и это хорошо, поймите. Полезно вспомнить плохие времена, когда вас по какой-нибудь причине обуревает жалость к самому себе. Уверяю вас, что после этого жизнь начинает казаться куда более привлекательной.
Все трое улыбнулись друг другу.
Виконт наблюдал за ними, потом повернулся к Хелене Мастерс, и они обменялись понимающими взглядами. Граф это заметил и сказал:
– Это не относится к Лиланду и... – Он помедлил, видимо, припоминая имя компаньонки. – И миссис Мастерс. Идемте же, обед подан. Мы потом поговорим и обменяемся воспоминаниями, но только, Даффид, не забывай, пожалуйста, что нынче у меня в гостях и люди с тонкими чувствами.
– А ты помнишь, что я живу с леди? Моя жена тоже деликатная женщина. Я не собираюсь шокировать миссис Мастерс, – пообещал Даффид.
– Меня не так просто обескуражить, сэр, – возразила Хелена.
– Я имел в виду виконта Хея, – сказал граф.
Он был вознагражден смехом всех троих и шутовским поклоном Лиланда.
Дейзи вздохнула. Сюрприз Джеффа оказался приятным, однако ее беспокоило, не последует ли чего-нибудь еще. Она определила свой курс, и ей хотелось одного: спокойного плавания к тому проходу в церкви, который соединит ее с новым мужем – Джеффом.
Дьявол побери эту девчонку за ее красоту, с досадой думал Лиланд, и дважды – за то, что в ней определенно есть изюминка. Одной лишь красотой такого мужчину, как граф, не проймешь. Лиланд снова поднес к губам бокал с вином, не теряя при этом из виду хозяина дома и его очаровательную гостью.
Ясноликая, живая, с обаятельной улыбкой и при этом остроумная, эта женщина была незаурядной. Рыжевато-золотистые волосы просто великолепны и в отличие от многих других рыжеволосых женщин не портят, а лишь подчеркивают ее красоту. По маленькому носику разбросаны крохотные веснушки, их так и хочется поцеловать. Фигура просто прелестная, ничего не скажешь. Во всяком случае, она такова, с его точки зрения. Но вообще-то говоря, эта женщина не в его вкусе... Лиланд приостановил ход рассуждений. Он всегда старался быть честным с самим собой. Разумеется, она в его вкусе. Более того, она придется по нраву любому нормальному мужчине.
Лиланд прищурился, когда Дейзи рассмеялась какой-то шутке графа. То был чистосердечный, звонкий смех, к которому с удовольствием присоединился бы мужчина. И это не единственное, что охотно разделил бы и он сам, подумал Лиланд, заметив, как дрогнула от смеха высокая грудь Дейзи. Нет смысла говорить, что на ней слишком смелое платье, угрюмо отметил он про себя. Теперь все женщины носят такие платья, сшитые из тонкой ткани, с низким вырезом и высокой талией, что заостряет внимание на груди. Впрочем, грудь этой женщины не нуждается в том, чтобы ее подчеркивали.
Несмотря на женственность всех ее форм, она была стройной и гибкой. Изящными и грациозными были ее руки. И шея. Лиланд замечал такие вещи. В данном случае он увидел все, стараясь отыскать у Дейзи хоть один недостаток, Пожалуй, единственное, что его не устраивало, – это неподобающее увлечение Дейзи мужчиной вдвое старше ее.
Что еще можно сказать о ее наружности? У нее чистая кожа, длинные ресницы, прелестные мочки ушей. И волосы совсем иные, чем у брюнеток, до безумия модных в этом сезоне. Дейзи не наделена классической красотой, но она чем-то напоминает ему изображение Венеры, стоящей в морской раковине на гребне волны, – он видел однажды эту картину. Но для античной богини Дейзи чересчур миниатюрна и пикантна.
Чего ради она так цепляется за рукав Джеффа, с жадностью ловит каждое произнесенное им слово, радуется любой его шутке, и делает печальное лицо, едва он заговорит о чем-нибудь серьезном? Она смотрит на него выжидательно, стоит ему просто кашлянуть. Существует ли предел внимания для увлеченного слушателя? Сама Сара Сиддонс не могла бы удержать зрителей в таком напряжении, с каким Дейзи внимает графу, когда он всего-навсего просит лакея переменить ему вилку.
Граф Эгремонт – очень хороший и великодушный человек, он не утратил с годами внешнего обаяния и прекрасно держится для мужчины своего возраста. Но, тем не менее, он не относится к тому типу, который заставляет сердце женщины биться быстрее. Графа никак нельзя назвать неотразимым или соблазнительным. Его значительное состояние заменяет ему оба этих качества. Возможно ли, что вдова Таннера именно поэтому ведет себя по отношению к нему так, словно он единственный мужчина за столом, в комнате и даже во всей Англии? А ведь она говорила, что богата теперь. Надо бы поинтересоваться этим, провести некое расследование.
Лиланд мельком взглянул на Даффида: замечает ли тот происходящее?
