К тому времени как они добрались до охотничьего домика, Дейдра сумела собраться с мыслями. Горе и страх притупились, острый приступ отчаяния миновал. Теперь она хотела выжить, бороться и мстить негодяям.
Джим втолкнул ее в домик, посадил в кресло перед холодной плитой и крепко привязал к спинке. Наблюдая затем, как они разгружали провизию и разжигали огонь, она лихорадочно обдумывала варианты, как перехитрить их. В данный момент она совершенно беспомощна, но если они действительно решили изнасиловать ее, то им придется ее развязать. Вот тут-то и надо воспользоваться своим шансом. Миниатюрной женщине трудно совладать с двумя головорезами, но она не так уж и беспомощна.
Когда все собрались в доме и убийцы заперли дверь, ее развязали. «Начало положено», — подумала она, потирая запястья, онемевшие от тугих веревок. Между ней и свободой все еще стояли два верзилы, но у нее теперь хоть появилась возможность двигаться. Ей потребуется хоть какое-то оружие. Она окинула взглядом небольшое помещение в поисках подходящего предмета.
— Оторви-ка свою задницу от стула, женщина, и приготовь нам еду, — приказал Джим.
Дейдра взглянула на него как на полного идиота:
— Неужели вы ожидаете, что я стану кормить вас, чтобы потом вы меня убили?
Джим взглянул на нее с хитрецой и, пытаясь придать убедительность своему голосу, произнес:
— Послушай, разве кто-нибудь говорил о чем-то подобном?
— Значит, вы считаете, что у нас тут просто дружеская встреча?
— Нам нужны только эти проклятые документы, больше ничего.
— Понятно. А Мартины будут в восторге от того, что вы оставили в живых свидетеля их преступлений.
— Не напрашивайся на неприятности, леди! Просто отдай то, что нам нужно, и спокойно возвращайся в Сент-Луис.
— Вы только что убили человека. Еще двоих лишили жизни в Сент-Луисе. Дважды за один день вы приставляли пистолет к моему виску. Так что неожиданное человеколюбие вызывает у меня сомнение.
— Попридержи язык, леди, — грубо оборвал ее Джим. Рывком подняв ее с кресла, он подтолкнул Дейдру к плите, стоявшей в углу комнаты. — Готовь еду!
Пит положил на стол рядом с раковиной бекон, бобы и муку и вернулся к сундукам, продолжая рыться в них. Дейдра вздохнула и принялась готовить ужин. Она не исключала возможности, что, пожалуй, вместо того, чтобы кормить эту парочку, она сможет найти совсем другое применение горячей пище и тяжелым чугунным горшкам. То, что они хотели сначала поесть, давало ей время подумал, и она не хотела его тратить на бессмысленные препирательства.
Стоя у плиты, она думала только о Тайроне. Ей хотелось верить, что он получил не смертельную рану. Она не видела его мертвым, брошенным не погребенным в морозном лесу. Ей казалось, он не умер, иначе она почувствовала бы это. И строго-настрого приказала себе не думать пока о судьбе Тайрона. Если он жив и только потерял сознание, то скоро придет в себя и сможет сам о себе позаботиться. И будет надеяться, что и она позаботится о себе. Если случилось чудо и Тайрон не только жив, но и следует за ними, она должна быть сильной и спокойной, чтобы помочь ему.
Несмотря на отсутствие аппетита, она заставила себя немного поесть. Настоящей пыткой было смотреть, как головорезы запихивают пищу в свои пасти, но она постаралась скрыть отвращение. Пока она готовила ужин, они не спускали с нее глаз, очевидно, догадываясь, что она может употребить кухонную утварь не по назначению — против них. Дёйдра не на шутку встревожилась, она поняла, что они разгадали ее мысли. Это значительно уменьшало ее шансы сбежать.
— Мы не нашли документов в твоих сумках, — заявил Джим, едва закончил ужин.
— Ты все тщательно обыскал? — тихо спросила она, моя посуду.
— Все перерыл. Итак, где же они?
— Я ведь сказала — они у Тайрона.
— А я не верю тебе. — Обойдя стол, он остановился рядом с ней.
— Можешь снова обыскать все сумки, — сказала она, стараясь отодвинуться от него подальше.
— У меня есть несколько интересных способов заставить тебя говорить правду. — Он схватил ее за руку с такой силой, что она едва не закричала от боли.
— Вы правы, я знаю, где они находятся. Так почему бы вам не отвезти меня в Парадайз, где я смогу все рассказать Мартинам? Как вам известно, я взялась за эту работу не по доброте душевной. Я надеялась, что мне заплатят. А чем деньги Мартинов хуже денег Каллахэнов?
Дейдре с трудом верилось, но Джим с минуту обдумывал ее слова. Ей было тошно выговорить все это, но его такое предательство нисколько не удивило. Заметив его дерзкий прищур, она испугалась, что чем-то выдала себя. Или у него хватило ума сообразить, что не все такие мерзавцы, как он сам.
— А это мысль, — сказал вдруг Пит. — Должен признаться, что мне не по душе убивать женщину, особенно такую, которая могла бы согревать нас всю дорогу до Парадайз.
— Могла бы, но я думаю, что она снова лжет, — пробормотал Джим. — Те двое не пожелали договориться с нами, даже зная, что рискуют жизнью. И она такая же. Дочь того придурка ирландца и небось такая же честная, как он. Черт возьми, если она готова переметнуться на нашу сторону, то почему кочевряжится?
— Я не знала, что вы готовы на сделку, — нашлась Дейдра. — Я думала, что вы хотите завладеть документами, чтобы получить за них вознаграждение.
— Правильно. И мы все еще хотим это сделать.
— Если вы меня убьете, вам никогда не найти документов.
— Значит, они у тебя. Я знаю, что у тебя, иначе ты не рвалась бы так в Парадайз. И Каллахэн не потащился бы с тобой. А теперь скажи, где бумаги, и тогда мы с Питом, возможно, обойдемся с тобой по-хорошему.
Хотя Дейдра понимала, что ничего путного не добьется, безвыходность положения толкнула ее на отчаянный шаг. Подбежав к Джиму, она изо всех сил размахнулась и ударила его в нос. Охнув от неожиданности, он схватился за лицо. Она метнулась к выходу, но едва успела отодвинуть задвижку, как ее настиг Пит и отшвырнул от двери. Пока он запирал ее, Дейдра пнула его под колено и, метнувшись к очагу, схватила тяжелую железную кочергу. Крепко держа обеими руками грозное оружие, она повернулась лицом к похитителям. Ей было чем гордиться: Пит заметно прихрамывал, а у Джима из носа текла кровь.
— Не очень-то умно с твоей стороны злить нас, — сказал Джим, осторожно приближаясь к ней.
— Почему? Вы все равно не сможете убить меня дважды, — бросила она, замахнувшись кочергой.
Джим в испуге отскочил от нее.
— Верно, не сможем. Но не заставляй нас избрать для тебя медленную и мучительную смерть.
— Не все ли равно, какой смертью умереть?
— Поверь нам, быстрая смерть лучше.
— Пусть так, но я не собираюсь умирать. Хотя бы потому, что вы должны заплатить за свои преступления. За смерть моего отца. И Билла. И Тайрона. По вас давно виселица плачет.
