Во взоре Джареда появилась загадочность.
— Я надеюсь, что вас не разочарует человек, скрывающийся под маской пирата.
— О нет, — прошептала Олимпия. — Я определенно не могу быть разочарована, сэр.
]]]
На следующий вечер Олимпия сидела за своим письменным столом и украдкой любовалась волоса ми Джареда. Тяжелые, черные как ночь, они были строго зачесаны за уши и спускались до самого воротника. Этот стиль, конечно, немоден, но очень соответствовал необычной внешности Джареда. Олимпию и не заботила мода, все, чего ей хотелось, — это запустить в его волосы свои пальцы.
Никогда в жизни у нее не возникало такого желания по отношению к мужчине. :
Джаред расположился в кресле перед огнем, вытянув ноги.
Он читал книгу, которую выбрал на ближайшей полке.
Отблеск огня камина придавал его и так достаточно строгим чертам еще большую резкость. После обеда он скинул свое верхнее платье. Олимпия уже стала привыкать к отсутствию галстука, но находиться в одной комнате с Джаредом, одетым в рубашку с закатанными рукавами, было почти невыносимо.
Волнующее ощущение близости заставляло ее чувствовать себя легкомысленной. По телу пробегали волны легкой дрожи возбуждения. Невозможно было не думать о том, чувствует ли Джаред что-либо, кроме усталости, в конце столь долгого дня.
Была почти полночь, но он, кажется, не собирался уходить. Миссис Берд уединилась в своей комнате после ужина.
Итон, Хью и Роберт давно спали. Минотавр был отправлен на кухню.
Олимпия, оставаясь наедине с Джаредом, ощущала себя во власти странного, необъяснимого возбуждения. С появлением Джареда непонятное волнение, усиливающееся по ночам, доставляло ей все большее беспокойство. При этом совместные вечера в библиотеке никак нельзя было назвать неприятными, г У Олимпии появилось острое желание поговорить с ним.
Немного поколебавшись, она нарочито шумно закрыла дневник Лайтберн.
Джаред поднял глаза от книги и насмешливо улыбнулся:
— Дела продвигаются, мисс Вингфилд?
— Думаю, что да, — ответила Олимпия. — Большинство записей весьма прозаично. На первый взгляд это всего лишь перечень ежедневных событий. Охвачен период обручения мисс Лайтберн и первые месяцы ее замужества за человеком, которого звали мистер Райдер.
Джаред загадочно посмотрел на нее.
— Мистер Райдер?
— Она казалась очень счастливой с ним. — Олимпия задумчиво улыбнулась. — Она назвала его «мой возлюбленный мистер Райдер».
— Я понимаю.
— В самом деле она обращалась к нему только так, хотя он был ее мужем. Весьма странно, но факт остается фактом.
Вероятно, она была настоящей женщиной.
— Не спорю. — В голосе Джареда прозвучали необычные нотки. Словно некое бремя спало с его души.
— Как я уже сказала, дневник по большей части кажется весьма тривиальным, за исключением того, что он написан на смеси английского, латыни и греческого. Но на некоторых страницах я встречаю странные серии цифр в сочетании с фразами, на первый взгляд не имеющими никакого смысла. Я верю в то, что эти цифры и слова — именно те ключи, которые я ищу.
— Звучит очень сложно, однако не сомневаюсь, ваш путь ведет к коду. — — Да. — Олимпия обнаружила полное отсутствие интереса в его голосе и поняла, что должна сменить тему разговора.
Она начала сознавать, что по неведомой ей причине тайна дневника Лайтберн не задевала интеллектуальные интересы Джареда, казалось, она его даже раздражала. Олимпия была весьма разочарована, так как очень надеялась поделиться с ним своими открытиями.
]]]
Однако ее вряд ли должно беспокоить его равнодушие к дневнику, ведь, в конце концов, Джаред с готовностью и радостью вел беседы на другие темы.
— Вы хорошо разбираетесь в латыни и греческом? — небрежно бросил Джаред.
— О да, — заверила его Олимпия. — Тетя Софи и тетя Ида научили меня и тому и другому.
— Вам не хватает ваших тетушек, не правда ли?
— Несомненно. Тетя Ида умерла три года назад.
Тетя Софи последовала за ней в мир иной через шесть месяцев. Они были моей единственной семьей, до появления племянников, конечно…
— Какое-то время вы жили одна?
— Да, — Олимпия заколебалась. — И больше всего я скучаю по тем разговорам, что мы любили вести по вечерам.
Знаете ли вы, как грустно бывает, когда рядом нет никого, с кем можно побеседовать, мистер Чиллхерст?
— Да, мисс Вингфилд, — согласился он тихо. — Я вас очень хорошо понимаю. Я сам почти всю свою жизнь страдал, не имея рядом близкого человека.
Олимпия встретила его застывший взгляд и поняла, что он позволил ей заглянуть в потаенные уголки своей души.
«Слишком откровенно», — подумала она.
Олимпия сама только что позволила себе раскрыться перед ним. Ее рука дрожала, когда она отпила бренди.
— Никого в Верхнем Тудвее не интересуют обычаи и легенды других стран, — поведала Олимпия. — Кажется, даже мистера Дрейкотта, хотя я все-таки надеялась… — Она умолкла.
Джаред стиснул свой бокал так, что пальцы побелели.
— Дрейкотт не интересуется такими вещами, мисс Вингфилд, но я — да.
— Я чувствовала это, сэр. Вы из тех людей, кто может увидеть весь мир. — Олимпия посмотрела на бренди, а затем снова подняла глаза на него. — Прошлой ночью вы упомянули о еще более необычных привычках обитателей какого-то острова в южных морях.
— О да. — Джаред закрыл книгу и уставился на огонь. — У неких островитян существует очень интересный ритуал ухаживания.
— Вы не забыли, что обещали сегодня вечером рассказать обо всем подробнее, — напомнила Олимпия.
— Конечно. — Джаред сделал глоток и принял непроницаемый вид. — У островитян жених обычно отводит свою избранницу в особое место в джунглях, считающееся магическим. Мне рассказывали, что оно представляет собой лагуну с гигантским водопадом. Вода каскадами низвергается по скалистой стене. — Очень мило. — Олимпия отхлебнула еще немного бренди. — Что же дальше?
— Если женщина желает, чтобы за ней ухаживали и впредь, она разрешает мужчине поцеловать себя под водопадом. — Джаред повертел бокал в руках. — Этот знак расположения позволяет ему выказать свою любовь. Легенда гласит, что любой союз, зарождающийся в таких обстоятельствах, оказывается гармоничным и плодотворным.
— Как интересно. — Олимпия живо вообразила, каково это — быть поцелованной Джаредом. Когда он находился здесь с ней, он выглядел таким стройным, сильным и могущественным. Она подумала, что, без сомнения, он сможет поднять ее одной рукой.
Она представляла себе, что будет чувствовать, если Джаред сейчас подойдет к ней, возьмет за плечи и поставит ее на ноги.
