Барбара Картленд - Райский остров

Ее седые волосы были убраны под белым чепцом, какие обычно носили в Голландии женщины, что служили в богатых домах.

Гитруда поставила перед ними поднос, который принесла с собой, и вежливо произнесла, обращаясь к графу:

— Надеюсь, ваша милость, вам понравится этот фруктовый сок.

— Доброе утро, — поздоровался граф по-голландски и продолжал на том же языке: — Я слышал от вашей хозяйки, как она доверяет вам и во всем на вас полагается. Мне кажется, что вы прекрасно справляетесь с этой трудной задачей — помогать ей и защищать ее.

— Я делаю все, что могу, ваша милость. Но вы понимаете, что иногда это бывает нелегко в чужой стране.

— Я прекрасно понимаю ваши трудности и со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы облегчить вашу задачу.

— Благодарю вас, ваша милость.

Гитруда сделала реверанс и вышла.

Когда она отошла достаточно далеко, чтобы не слышать, о чем они говорят, Роксана сказала:

— Благодарю вас, вы были так добры с Гитрудой. Его превосходительство всегда очень грубо разговаривает с ней, и это задевает ее.

— С чего бы ему быть грубым с ней? — спросил граф.

И снова он увидел, как вспыхнули щеки Роксаны, и понял, что она пожалела о вырвавшихся словах. Она явно не хотела говорить с ним на эту тему.

Через минуту он повторил свой вопрос:

— Скажите мне, почему он должен быть груб?

— Я… сказала ему, что Гитруда — моя дуэнья, а он… подумал, что она… подслушивала, что он… говорил мне.

— Хотите, чтобы я поговорил с ним? — спросил граф после некоторого молчания.

Роксана испуганно вскрикнула.

— Нет, нет… конечно, нет! Пожалуйста… забудьте, что я говорила вам… Это было глупо и неосторожно с моей стороны.

— Почему вы боитесь его?

— Он может… отправить меня отсюда. Он может сделать так… что мне придется навсегда покинуть Бали.

— И вы думаете, что он действительно может это сделать?

— Ну да…он может… Граф догадался, что конец предложения, по всей видимости, мог бы звучать так: «…если я не буду делать то, что он хочет от меня».

Внезапно граф почувствовал, как его охватывает гнев.

Он не мог оставаться равнодушным к тому, что губернатор, которого он считал человеком грубым и невоспитанным, смеет преследовать такую деликатную и чувствительную натуру, как Роксана.

Она налила ему сок из кувшина и поставила перед ним стакан.

Он взглянул на нее и спросил:

— Чем я могу вам помочь?

— Вы можете сказать губернатору, что, по вашему мнению, мне стоит остаться здесь с тем, чтобы я могла продолжать занятия резьбой по дереву.

— Я сделаю это, конечно, но что произойдет потом, когда меня здесь уже не будет? Роксана пожала плечами и сделала жест, который он расценил как довольно безнадежный.

— Будет проще, — произнесла она так тихо, что он едва мог разобрать слова, — когда вернется из Голландии миссис Ван Каэрсток.

Граф сжал губы. Он понял, что здесь уже ничего нельзя больше сделать, а если он станет проявлять свое покровительство этой английской девушке и перечить губернатору, защищая ее, то это может только повредить ей и осложнить жизнь Роксаны после того, как он уедет отсюда.

Словно поняв, о чем он думает, Роксана сказала:

— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Все, что я хочу, — это чтобы меня не замечали… забыли обо мне и… оставили в покое.

— Думаю, что это-то как раз совершенно невозможно. Где бы вы ни появились, вас нельзя не заметить.

Граф почувствовал, что она вновь смутилась от его комплиментов, и наклонил голову, чтобы отпить необыкновенно вкусного, холодного сока, в котором он смог узнать вкус нескольких местных фруктов.

Затем, решив, что будет лучше сменить тему разговора, который смущает ее, он сказал:

— Я бы хотел нанести визит вашему учителю. Как его найти?

Он сказал это машинально, не придавая словам большого значения, и совершенно не был готов к тому, с каким беспокойством она вдруг посмотрела на него.

— Это не… не очень просто до него добраться, — ответила Роксана, совершенно растерявшись. — Он живет высоко в горах, в лесу. Туда очень сложно дойти, надо карабкаться по тропе…

По выражению ее лица граф понял, что, говоря все это, она вдруг осознала, насколько он молод и силен физически, и эта отговорка была совсем неуместна. Поэтому она быстро добавила:

— Кроме того, Айда Анак Тему не любит визитеров, особенно если они… голландцы!

Граф взял на заметку имя, оброненное девушкой. У него была прекрасная память, когда дело касалось сбора различной информации. А вслух произнес:

— Губернатор уверял меня, что здесь нет недовольных или возмущенных новым правительством среди балийцев.

— Они просто не отваживаются проявлять его открыто, — вспыхнула от возмущения Роксана.

— Так, значит, все-таки недовольные есть?

— Конечно, есть! — ответила она, пожав плечами.

— Вы говорите так, словно много думали об этом и считаете, что их следует предоставить самим себе.

По наступившей паузе граф сделал вывод, что Роксана борется с самой собой, не зная, стоит ли говорить ему правду. Затем она сказала:

— Балийцы — счастливые люди, и до того, как сюда пришли голландцы, они достигли высокого уровня развития своей культуры.

Она посмотрела на графа, ожидая, что тот станет возражать, но так как он молчал, она продолжила:

— Их религия, обычаи и культура — все это находится в гармонии с их образом жизни и природой и объединяет народ своими духовными идеалами. Они неразрывно связаны в единое сообщество верой в своих языческих богов. Это поддерживает их, дает им силы и возможность жить счастливо и идти своим собственным путем.

— Какие странные утверждения для христианки, да еще племянницы миссионера, — сухо заметил граф.

— Я говорю, что думаю, — с вызовом сказала Роксана. — И мне глубоко противно то, что голландцы пытаются сделать с благородным, великодушным, полным собственного достоинства народом, который прекрасно бы жил, если бы его оставили в покое. — Роксана даже слегка задохнулась от своей страстной речи.

Помолчав мгновение, она продолжила уже более спокойно:

— Все в культуре и религии балийцев направлено против зла и несправедливости. Для них каждое живое существо достойно жизни и свободы. Чему более справедливому может научить их христианство?

— Я согласен с вами, — сказал граф, — но я очень удивлен тем, что вы можете так думать и говорить подобные вещи.

— Я стараюсь молчать, — покачала головой Роксана. — Но иногда непроходимая тупость и невыносимая ограниченность представителей местного голландского общества доводят меня до того, что я уже не могу сдержаться!