Келлз, прищурившись, смотрел на нее.
— А где же оригинал? Ты что, его потеряла?
Каролина замерла. Она совсем забыла про острый глаз Келлза, способный легко отличить подделку от настоящей вещи.
— Я отправила его матери, — призналась Каролина. — Они на грани краха и, как я узнала, могут потерять Левел-Грин… Я не могла этого допустить, что бы они о нас не думали!
— Как благородно с вашей стороны, — сухо отозвался Келлз. — Ну, это лишь облегчает для меня принятие решения.
Каролина понятия не имела, что он подразумевает.
— О чем ты? — нахмурившись, спросила она.
— Так, — пожав плечами, ответил Келлз. — Давай ужинать. — И он протянул ей руку.
Они чинно вошли в просторную, выдержанную в зеленом цвете, столовую для пира, который сотворила для них кухарка. Келлз отодвинул стул Каролины и церемонно усадил ее. Он тоже принарядился: сменил свои любимые бриджи из оленьей кожи и просторную рубаху — одежду, которую он носил на корабле, на приличный английский серый костюм. Пенное кружево рубашки оттеняло загар, и на пальце его горел перстень с изумрудом, точно таким же, каким было пристегнуто жабо на рубашке. Каролина невольно сравнила этот камень с другим, розовым, тем, что носил на рубашке монсеньор де Монд. Но, сказала себе Каролина, монсеньор де Монд не был господином адмиралом флибустьерского флота.
Дверь в буфетную настежь распахнулась.
— Келлз, — сказала Каролина, глядя на него поверх серебряных приборов, расставленных на кипенно-белой накрахмаленной скатерти, — это Джилли. Она будет прислуживать нам за ужином.
Келлз повернул голову, с интересом глядя на новую служанку. Джилли едва не раскрыла рот. Она была явно очарована. Наглые глаза девушки недвусмысленно разгорелись. В этот момент она, очевидно, забыла, зачем находится здесь.
— Джилли, — со вздохом проговорила Каролина. — Капитан Келлз ждет.
Джилли решила преподнести себя в лучшем виде. Подарив капитану самую обворожительную из своих улыбок, она старалась как могла. Джилли делала те же ошибки, что и всегда, но Каролина решила не делать ей замечаний, видя, что девочка сама не своя от встречи с главным флибустьером Вест-Индии.
Келлз задумчиво проводил девушку взглядом, и Каролина, боясь, что она ему не понравится, поторопилась сказать:
— Джилли весьма занятное существо. Она с Нью-Провиденс.
— Это не лучшая рекомендация, — пробурчал Келлз.
Так, значит, ее опасения сбылись: Келлз невзлюбил Джилли с первого взгляда.
— Я хочу сказать, она рассказывает мне довольно забавные истории, — попыталась объяснить Каролина.
— Большинство историй о Нью-Провиденс, если они правдивы, едва ли развлекли бы тебя, скорее ужаснули.
Каролина, окончательно запутавшись в том, что следует и чего не следует говорить, смотрела, как Келлз ест суп из морских моллюсков. Быть может, хорошая еда вернет ему доброе расположение духа. Подождав, пока служанка уберет супницу и подаст рыбу, Каролина сказала:
— Джилли говорила, что знакома с Руж.
Келлз оторвал взгляд от тарелки с рыбой.
— И это тоже не служит доброй рекомендацией.
— В самом деле? А что ты знаешь о Руж?
— Очень немного. Но я видел ее как-то раз.
— Ты в самом деле видел ее? Ты ни разу мне о ней не рассказывал! Как она выглядит?
Келлз усмехнулся, услышав в голосе Каролины суеверный страх.
— У нее рога вместо волос, — сказал он, — а огромные мускулы перекатываются, когда она двигается.
— О! Перестань меня поддразнивать! — воскликнула Каролина. — Джилли утверждает, что Руж красива и добра. Расскажи мне, какая она на самом деле!
— Она действительно очень красива, — задумчиво протянул Келлз, и Каролина почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. — Но вот насчет доброты — я сомневаюсь.
— Когда ты ее видел? — требовательно спросила Каролина.
— Как-то во время шторма мне пришлось зайти в гавань Нью-Провиденс. Я видел ее на берегу. Она была в мужской одежде, и волосы ее были распущены, и, знаешь, она подзадоривала двух юнцов, готовых ради нее драться на абордажных ножах.
— И они действительно подрались? — завороженно спросила Каролина.
— Нет, — со вздохом сказал Келлз. — Оба были слишком пьяны. Они побрели прочь, и тогда она выхватила из-за пояса свой кинжал и погналась за ними, размахивая клинком в воздухе и что-то крича. Ссора продолжилась в какой-то хижине на берегу, и я потерял к ней интерес.
— Как ты думаешь, кто-то был при этом убит?
— Вполне возможно, — пожав плечами, сказал Келлз. — Человеческая жизнь ничего не стоит на Нью-Провиденс.
— И больше ты Руж не видел?
— Нет, не видел. А насчет этой девчонки Джилли, — понизив голос, добавил Келлз, — если ты действительно хочешь помочь ей начать новую жизнь, позволь мне подыскать для нее работу в одном из кабаков.
— О нет, Келлз. Она наверняка возьмется за старое и закончит в одном из борделей на Темз-стрит.
— То есть там же, откуда пришла, — вздохнув, констатировал Келлз. — Ну что ж, Каролина, раз ты настаиваешь, будь по-твоему, но мне придется подолгу бывать в отъезде и…
— Что? Значит, ты собрался куда-то уезжать?
В глазах Келлза сверкнул огонек.
— Расскажи мне о монсеньоре де Монд, — быстро сменил тему Келлз. — И каким сплетням мне, по-твоему, не следует верить?
Итак, он успел перемолвиться с Хоуксом, и тот ему рассказал!
— Видишь ли… Монсеньор де Монд спас Джилли, — смущенно начала Каролина.
— И ты пригласила его на ужин.
— Да. Я думала, ты вернешься к тому времени.
Келлз принял ее объяснение.
— Этот монсеньор де Монд, что он собой представляет?
— Говорит, он с Нью-Провиденс, но это ложь, — бесцеремонно вмешалась Джилли, только что вошедшая в столовую с блюдом бисквитов. — Я его там не видела, а он не из тех, кого легко забыть.
— О, его нелегко забыть, не так ли? — с ухмылкой переспросил Келлз, обращаясь к Каролине. — Жаль, что я не встретился с этим монсеньором де Мондом. Скажи мне, что ты о нем узнала?
— Не так уж много, — начала Каролина.
— Все он врет, — безапелляционно заявила Джилли. — По мне, так он — настоящий лгун.
— Ну это уж слишком, Джилли, — не выдержала Каролина. — Ты не должна встревать в наш разговор! Все, что от тебя требуется, это ставить на стол блюда и уносить использованные! Нечего здесь стоять и пялиться на нас! Марш на кухню!
— Слушаюсь, госпожа! — с нажимом на последнем слове сказала Джилли, ставя поднос.
— И ты должна быть более благодарной. В конце концов, именно монсеньору де Монду ты обязана своим спасением!
