Маркиз представлялся Сирилле сказочным принцем, который с момента своего появления увлек ее в некую загадочную, волшебную страну.
В своей наивности и неискушенности девушка даже не знала, что такие люди существуют на свете. Да и собственные чувства были ей внове. Она ловила себя на мысли, что ей приятно его присутствие, что около него она чувствует себя спокойно и уверенно.
Его губы коснулись ее рта, и Сирилле показалось, что все, о чем она втайне мечтала, стало явью. Этот поцелуй был как божественное благословение, которое ей посылал Господь.
Это было так чудесно, так непохоже на все, что случалось с ней раньше. Ей казалось, что она летит, окруженная нежным сиянием, к заоблачным далям.
Фейн крепче прижал ее к себе, но поцелуй его оставался так же нежен. Сириллу охватило волнение, словно и ее сердце, и душа, и само тело уже не принадлежали ей больше, а растворились в этом человеке, который обнимал и целовал ее.
«Это и есть любовь! — думала она с восторгом. — Такая же прекрасная, такая же восхитительная, как у мамы и папы… А я боялась, что мне не суждено испытать ее!»
Но любовь пришла к ней, и с этого момента весь мир сосредоточился для Сириллы в нем одном.
Маркиз с усилием разжал объятия.
— Дорогая, — воскликнул он, — отныне ты принадлежишь мне! Я всю жизнь искал тебя и теперь никогда с тобой не расстанусь…
— Я люблю тебя… — еле слышно пролепетала Сирилла.
— А я тебя, — чуть хрипловато ответил маркиз.
Так оно и было. Никогда ни одна женщина не слышала от него таких слов, потому что маркиз еще ни разу не испытывал этого чувства и не хотел напрасно лгать.
Да, при всем его богатом опыте маркиз только сейчас понял, что он влюблен. Прожженный циник на самом деле оказался идеалистом, искавшим в любви такого же совершенства, как и во всем остальном — в искусстве, спорте, обстановке, окружавшей его дома.
Ему повезло. Его поиски увенчались успехом, он нашел Сириллу — девушку с картины Лохнера, которая ответила ему взаимностью.
Догадываясь, о чем он думает, Сирилла, запинаясь, произнесла:
— Не могу поверить, что это происходит со мной! Когда я впервые увидела тебя, то даже предположить не могла, что такое может случиться…
— А представляешь себе мои чувства? — улыбаясь, прервал ее маркиз. — Сколько раз, глядя на произведение Лохнера, что висит в музыкальной комнате в Карлтон-хауз, я сожалел о том. что это всего лишь картина. И вот оказывается, моя дорогая, что ты — реальность, восхитительная реальность! Ты здесь, рядом со мной… Разве может что-нибудь с этим сравниться?..
Сирилла вдруг задумалась.
— А представь себе, что папа не стал бы делать эту подделку? Или она не попалась бы тебе на глаза? Ведь тогда мы никогда бы не встретились…
— Сама судьба нас свела, — серьезным тоном произнес Фейн. — И теперь, дорогая, нам остается только благодарить Господа за то, что мы вместе. Отныне мы никогда не расстанемся!
— Я тоже не хочу Q тобой расставаться… — прошептала Сирилла.
Она помолчала, а потом вдруг негромко спросила:
— Скажи, наверное, дурно с моей стороны быть счастливой в день, когда мы только что похоронили бедного папу?..
— Ты не можешь сделать ничего дурного, — успокоил ее маркиз. — Я тоже чувствую себя счастливым, как никогда в жизни!
Они опустились на старый диван, стоявший в углу студии.
Маркиз обнял рукой плечи Сириллы и продолжал:
— Ты слишком мало обо мне знаешь, дорогая. Должен сказать, что у меня весьма сомнительная репутация в том, что касается женщин. Но это лишь потому, что я всю жизнь искал тебя, разочаровываясь вновь и вновь!
— Это не имеет значения, — возразила Сирилла. — Мама всегда говорила, что когда человек влюбляется, ему кажется, что весь мир вокруг него меняется. Прошлое перестает интересовать, важно лишь будущее…
Твоя мать была права, — заметил Фейн. — Итак, забудем о моем прошлом, моя драгоценная, и будем думать только о будущем — о нашем совместном будущем!
— Должно быть, сама судьба послала мне тебя в тот момент, когда я больше всего в тебе нуждалась, — задумчиво сказала Сирилла. — Когда мама умерла, мне казалось, что весь свет померк и я больше никогда не буду счастлива… Но я знала, что должна жить ради папы, ради его счастья. А потом…
— Что потом? — повторил маркиз, поскольку она вдруг умолкла.
— Когда и папы не стало, я почувствовала себя такой одинокой! Во всем мире у меня не осталось никого, кроме Ханны. И вдруг появился ты! Как мне благодарить Бога за то, что он послал тебя?..
— Мы оба должны быть ему благодарны, — торжественно произнес маркиз. — А теперь, солнышко мое, давай поговорим о будущем. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
Он помолчал, с нежностью глядя на Сириллу, а затем продолжал:
— Едва увидев тебя, я понял, что ты не можешь жить в таком убогом месте, и я хочу забрать тебя отсюда.
— К чему это? — удивилась Сирилла. — Сущность человека не меняется от его местожительства. Вот ты, например, всегда будешь таким, как ты есть, — сильным, властным, внушающим уважение всем, с кем ты общаешься…
— Ты мне льстишь, — с улыбкой заметил Фейн. — Моя сила и власть — ничто по сравнению с твоей красотой. Именно она делает тебя неповторимой! Ты хоть понимаешь, как ты прекрасна? Ты не видел мою маму, — подумав, ответила Сирилла. — Вот она была настоящей красавицей! Я рядом с ней просто дурнушка…
— Ну что ты говоришь! — с упреком перебил ее маркиз.
— …и все же мне приятно, что я тебе нравлюсь, — смущенно призналась она.
— Это слово не в состоянии выразить тех чувств, что я испытываю к тебе, — возразил маркиз. — Я хотел бы подарить тебе бриллианты, чтобы подчеркнуть твою выдающуюся красоту, украсить жемчугами ослепительную шею, чтобы они, играя, отбрасывали свет на твое лицо, сравнимый разве что с чудным блеском твоих глаз, моя любимая!
— Я приму все это, но только потому, что ты сам этого хочешь.
— Я бы подарил тебе солнце и луну, если бы это было в моих силах, — упоенно продолжал маркиз. — Но, увы, я не Бог, а только человек, хоть и очень богатый, и я дам тебе все, что ты пожелаешь, только люби меня всегда!
— Обещаю, — серьезно проговорила Сирилла, — но при условии, что и ты будешь меня любить…
— Мою любовь невозможно выразить словами, — заверил ее маркиз.
Он привлек девушку к себе и поцеловал. Поцелуй был настойчивым и властным, и Сирилла смутилась, спрятав лицо на его груди.
— Не тревожься, родная, и не бойся, — успокоил ее маркиз. — Но все же не забывай, что хоть ты и похожа на мадонну, ты все же живой человек!
Помолчав немного, он продолжал:
— Я не смогу забрать тебя отсюда сегодня же, потому что мне пока некуда тебя поместить. Не позже завтрашнего дня я обязательно найду уютный домик, который тебе понравится. Ты наверняка хотела бы, чтобы рядом был сад. Ведь скоро лето! Я представляю, как ты будешь сидеть под деревьями среди цветов, освещенная лучами солнца… Там мы будем одни. Никто не посмеет вторгнуться в сказочный мир, принадлежащий только нам двоим!
