— Конечно, — пробормотала Аврора, удивленно размышляя о том, что за книга могла заставить его так волноваться.
Николас посмотрел на камин. Блики огня танцевали на его неподвижном лице.
— У меня есть к тебе еще одна просьба, Аврора. Можешь мне кое-что пообещать?
— Что?
— Я хочу, чтобы ты отправилась на Монтсеррат завтра.
Аврора непонимающе уставилась на него.
— Завтра? Почему так рано?
— Я смогу умереть спокойно, зная, что Рейвен будет с тобой.
По ее спине пробежал холодок. Завтра он умрет. Разве она может отказать ему в этой простой просьбе?
— Ты пообещаешь мне это?
— Да, — глухо ответила Аврора.
Он удовлетворенно кивнул.
— На Монтсеррате будет ждать корабль, который доставит вас в Англию. Твой кузен сопроводит тебя до острова, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась. Мне жаль, что приходится доставлять тебе неудобства, но у меня есть весомая причина торопить тебя. К этому времени Рейвен несомненно узнает о том, что произошло со мной, и если ты отправишься завтра, то сможешь прибыть вовремя и не дать ей совершить какую-нибудь глупость — к примеру, броситься мне на выручку.
— Хорошо.
Аврора помедлила, потом продолжила:
— Это не причинит мне неудобств, потому что я все равно уже сложила в дорогу почти все свои вещи. До того как я… встретила тебя, я собиралась отплыть в Англию на следующий день.
— Ты имеешь в виду, до того как я спутал все твои планы, — произнес Ник, ухмыльнувшись.
Аврора не знала, что ответить. В глубине души она была рада, что он появился в ее жизни и спас от ненавистного брака, но сейчас вряд ли было подходящее время обсуждать свои чувства.
Николас сделал еще один глоток из своего бокала.
— Ну, по крайней мере, завтра все это закончится, — сказал он беспечно, словно на следующий день ему не предстояло умереть.
Аврора вздрогнула — ей не хотелось думать о завтрашнем дне.
Он рассеянно наклонился, чтобы снова пошевелить угли, и прядь волос упала на повязку, прикрывавшую его лоб. Когда Николас откинул волосы, Аврора заметила кровавое пятно, проступившее на материи.
— У тебя идет кровь, — взволнованно сказала она, вставая.
Ник осторожно дотронулся до повязки, и на его пальцах осталась кровь.
— Да. Наверное, рана опять открылась, когда я мылся.
— Можно мне взглянуть?
Он удивленно посмотрел на Аврору, но не стал перечить, когда она заглянула под повязку.
— Ты не мог бы подвинуться ближе к огню, чтобы я могла рассмотреть лучше?
Когда Николас сделал, как она просила, Аврора поставила бокалы на столик у кровати и придвинула ночник. Николас присел на край кровати, внимательно наблюдая за тем, как она осторожно снимает повязку. Осматривая рану, Аврора чувствовала на себе его взгляд.
— Думаю, ты совсем не этого ждала от первой брачной ночи, — тихо сказал он. — Прости.
Да, она действительно хотела совсем не этого. Если бы Жоффрей был жив, эта ночь была бы абсолютно другой. Ей не пришлось бы дарить свою невинность незнакомцу, и она не нервничала бы так в присутствии своего мужа, как сейчас. И не была бы так странно возбуждена.
Аврора мысленно упрекнула себя — ей нельзя думать о Жоффрее и сравнивать его с Николасом. Жоффрей мертв, и скоро ее муж тоже умрет.
Должно быть, Николас заметил, что она грустна.
— Твой жених… ты, наверно, очень его любила? — спросил он.
Аврора покраснела, не зная, что ответить, ведь он неправильно понял причину ее переживаний.
— Да.
Усилием воли заставив себя на время забыть о своих проблемах, она подошла к умывальнику, чтобы смочить край полотенца, а затем повернулась к мужу.
— Из твоей раны шла кровь. Я вытру ее, чтобы она не запачкала твои волосы.
— Да, если тебе не сложно.
— Извини, если сделаю тебе больно.
— Не сделаешь.
Казалось, он не хочет менять тему разговора, и пока Аврора промывала рану, Ник снова заговорил о Жоффрее:
— Ты говорила, что я немного похож на твоего бывшего жениха.
— Сначала мне действительно так показалось — у тебя такой же оттенок волос. Но теперь я понимаю, что вы совсем не похожи друг на друга.
— И почему же?
— Жоффрей был…
— Джентльменом?
— Воспитанным и мягким человеком.
— Так ты думаешь, что я не могу быть мягким? — серьезно спросил Николас.
Ее сердце забилось быстрее.
— Но ты и сам, наверное, мечтал не о такой жене? — спросила она, стараясь не обращать внимания на чувства, которые он в ней пробуждал.
— По правде говоря, я никогда особо не задумывался о семейной жизни.
— Ты что, вообще не хотел жениться?
Он нахмурил лоб.
— Наверное, в глубине души я понимал, что когда-нибудь найду себе жену, которая родит мне наследника. Но я жил в свое удовольствие, никогда не задумываясь об этом всерьез.
Ник слегка улыбнулся и пожал плечами.
— По-моему, уже слишком поздно думать о том, что стоило делать и чего не стоило.
— Мне жаль, что тебе пришлось вступить в брак, которого ты не желал, — сказала Аврора дрожащим от нахлынувших эмоций голосом.
Николас обнял ее одной рукой.
— Я не собираюсь провести всю ночь, жалуясь на судьбу. — Взгляд его темных глаз сковал ее, будто невидимые цепи. — Я хочу кое-что предложить тебе, моя милая. Давай этой ночью забудем о наших проблемах.
— Мне бы очень этого хотелось.
— И мне тоже, — тихо сказал Ник. — Это наша ночь. Ничто не имеет значения, кроме нее, — ни то, что было, ни то, что должно произойти. Этой ночью мы будем жить настоящим.
— Да, — прошептала Аврора.
Он обнял ее за шею. Авроре показалось, что время остановилось, когда он прижал ее к себе. Она поняла, что Николас хочет поцеловать ее, и ее сердце бешено забилось.
Его губы были очень нежными и мягкими, но они вызывали у нее ощущения, о которых она даже не догадывалась. Ей хотелось вырваться и убежать, но когда он слегка отстранился и посмотрел на нее, она почувствовала, как что-то связывает ее, не давая пошевелиться.
Аврора могла лишь наблюдать, как Николас не спеша забрал полотенце из ее рук и бросил его на пол. Обняв ее за талию, он притянул ее к себе, пока ее грудь не прижалась к его телу. Девушка задрожала.
Словно повинуясь инстинкту самосохранения, она положила ладони на широкие плечи Ника, пытаясь оттолкнуть его, и посмотрела на него. Его взгляд ясно сказал ей, что он не намерен ограничиваться поцелуем.
— Твоя рана…
— Переживу. Но если ты не станешь моей в ближайшее время, мне будет гораздо хуже.
