— Сильвина, я искал вас!
— Вам не следовало этого делать. Я же сказала вам, что мы больше не встретимся.
— И все же мы встретились.
— Почему вы здесь? — недоуменно проговорила она. — Я представляла себе вас живущим в поместье и обрабатывающим землю и думала, что вы не можете позволить себе поездку в Лондон.
Она взглянула на него, и взгляд ее остановился на лунных лучах, играющих в его бриллиантовой звезде.
— Но вы… вы… человек значительный, — обвиняюще сказала она. — У вас орден.
— Тот, что на мне сегодня, — ответил маркиз, — я заслужил в бою. Я был солдатом, Сильвина.
Он увидел, как исчезла с ее лица внезапная обеспокоенность.
— Солдатом! — выдохнула она. — Мне следовало бы догадаться. — Неудивительно, что вы были моим рыцарем-спасителем, сэр Юстин. Сегодня здесь много солдат — наверное, вы хотели встретиться с товарищами?
Она пыталась объяснить для себя его появление на приеме, и маркиз не стал ей противоречить.
— Все это не имеет значения. Сильвина, — сказал он. — А важно то, что я снова вас нашел.
— Вы хотели видеть меня? Это был вопрос ребенка. Маркиз отозвался своим низким сильным голосом:
— Я хотел найти вас… больше всего на свете. Сильвина отвернулась, но маркиз почувствовал, что она покраснела.
— Нам больше не о чем говорить, — быстро сказала она. — Я уже говорила вам, что нам нельзя встречаться. Ах, сэр Юстин, не надо портить воспоминания о тех дивных-дивных часах — или это была целая жизнь? — которые мы провели вместе. Я думала о них… это помогает мне… позволяет вынести…
Внезапно она замолчала.
— Вынести — что?
— Я не могу сказать вам, — быстро ответила она.
— Тогда поговорим о чем-нибудь другом, — предложил он.
— Нет, я должна вернуться… Мне не следовало приходить сюда… Вы сами знаете, что не следовало.
— Но вы пришли, — ласково сказал маркиз.
— Я так удивилась, увидев вас, что растерялась. Я не успела вам возразить.
— Разве это была не судьба? — спросил маркиз. — Посмотрите вокруг, Сильвина: разве это не очарованное место?
Он наблюдал, как Сильвина послушно посмотрела вокруг, замечая глубокие, таинственные тени, отбрасываемые деревьями; сияние лунных лучей, проникающих сквозь трепещущую на ветру листву; зыбь водной глади; звезды, мерцающие высоко в темно-лиловом закатном небе.
— Это… так прекрасно! — выдохнула она.
— Прекрасно, — согласился маркиз. Но смотрел он на ее лицо, и инстинкт человека, хорошо знающего женщин, подсказывал ему, что девушка остро ощущает его присутствие подле нее.
— Взгляните на меня, Сильвина, — приказал он.
Она повиновалась. Лунный свет упал прямо на ее лицо. Его выражение, одновременно доверчивое и испуганное, которое он уже так хорошо знал, делало ее похожей одновременно и на ребенка, и на женщину.
— Я должен вас видеть, — твердо сказал маркиз. — Вы говорили, что наша встреча была похожа на сказку — значит, то, что произошло между нами, должно иметь счастливый конец.
— Такого конца… быть не может, — чуть слышно ответила Сильвина.
— Но почему? — настаивал маркиз.
— Из-за вещей… о которых я не могу рассказать вам. Потому что… есть препятствия и… трудности, проблемы и… страхи, которыми я… не могу поделиться.
— Представляете ли вы себе, каково это было, — спросил маркиз, — искать неуловимую лесную нимфу по имени Сильвина среди несметных скопищ народа, обитающего в Лондоне?
— Вы искали меня?
— Ну конечно же.
— Но почему? — безыскусно удивилась она.
— Вы и вправду не знаете ответа? — ответил Юстин вопросом на вопрос.
Сильвина заглянула ему в лицо, и он понял, что она дрожит — но не от страха.
— Я должна… идти, — прошептала она, но голос ее прерывался от волнения.
Сильвина хотела было повернуться, но маркиз взял ее за плечи и удержал на месте.
Его прикосновение заставило ее застыть в полной неподвижности.
Встретившись со взглядом маркиза, ее глаза расширились, и ему показалось, что он тоже не в силах пошевелиться. Чары, неведомые ему доселе, приковали его к ней. Говорить не было нужды: что-то странное, магическое происходило между ними, и оба без слов знали желание другого.
Казалось, что Сильвина почти не дышит, но сэр Алтон чувствовал, как трепещет все ее тело под его руками.
Медленно, очень медленно, как будто движимый чем-то, что было сильнее его, маркиз склонился к ней; их губы встретились, и он почувствовал, что ее уста нежны и сладостны, как лепестки цветка.
Поцелуй длился лишь одно мгновение, потом с тихим вскриком, почти рыданием, Сильвина вырвалась из его рук и исчезла.
Это произошло так быстро, что маркиз не успел остановить ее, не смог ничего предпринять, и только беспомощно смотрел ей вслед. Она убегала от него по дорожке, по которой они пришли в парк.
Платье девушки еще некоторое время мелькало среди таинственных темных деревьев, потом оно слилось с сумраком, и Юстин потерял Сильвину из виду.
И только тогда маркиз почти с отчаянием вспомнил, что по-прежнему не знает ни ее фамилии, ни места, где она живет.
Маркиз медленно вернулся в бальную залу. Подсознательно он был уверен, что Сильвины там не окажется, но не мог не взглянуть на танцующих в надежде увидеть ее хоть мельком.
По краям залы стояло немало народа, предпочитавшего просто поговорить или посмотреть на тех, кто более энергичен.
Маркиз скользнул по ним взглядом, но и среди них не видно было изящной фигурки в белом платье со сверкающими серебром лентами.
— Неужели вы ищете меня? — прозвучал подле него знакомый голос.
Он повернулся и увидел Леону, выглядевшую чрезвычайно эффектно в платье смелого покроя, открывавшем ее белые плечи. Шею ее украшало рубиновое колье.
— Леона! Я не ожидал увидеть вас здесь сегодня! — воскликнул маркиз. — Мне казалось, что общество слишком неинтересно для той, которая так любит веселье… Если только у вас нет особых причин для посещения министерства иностранных дел.
— Напрасно вы стараетесь быть нелюбезным, Юстин, — ответила она, — для моего присутствия нет каких-то скрытых причин. Отец считает, что его долг — быть здесь, а я просто поехала с ним.
— Верх дочерней преданности, — не без иронии заметил маркиз.
— Похоже, бесполезно просить вас танцевать со мной контрданс? — тихо спросила Леона.
При этом она придвинулась поближе к нему, и Алтон ощутил экзотический, восточный аромат ее любимых духов.
Этот запах, подумал он, очень ей подходит: в Леоне было что-то восточное, проявлявшееся в том, как она двигалась, что-то почти змеиное в том, как она незаметно приближалась почти вплотную к мужчине, так что тому начинало казаться, что леди Леона предлагает ему неземные радости, в то время как она всего лишь внимательно разглядывала его сквозь темные ресницы.
