— Ой, Марк, милый, да вы тут построили настоящий особняк! — вскрикнула Фиб, захлопав в ладоши. На самом деле это был всего лишь домик из двух комнат, крытый тростником, но стены его были сложены из толстых бревен и обшиты досками из корабельной сосны — благодаря Тому Грею, знавшему плотницкое ремесло. Втроем мужчины сложили камин в центре дома, использовав для этого камни и скрепив их между собой с помощью глины. Шесть окошек были еще не доделаны, камышовая крыша была неровной и тонкой, но опорные столбы были из крепкого неоструганного хокори, а на дощатом полу лежали заготовленные балки для постоянной крыши.
— Замечательно! — кричала Фиб, бегая из комнаты в комнату. — Я и не думала, что вы такие умельцы. — И она благодарно поцеловала Марка, не обращая внимания на улыбавшегося лодочника, перетаскивавшего из лодки их вещи.
Марк наслаждался ее восхищением. Он знал, что ее семья считала его непутевым, неспособным как следует позаботиться о жене. Быстро построить такой дом было для него настоящей победой. Чтобы обеспечить успех, он сначала воспользовался помощью людей с «Белого Ангела», прежде всего корабельного плотника, а потом — этих двух рыбаков. Он торжественно показывал жене свои владения. Их земля примыкала к владениям Алертона, а также к земле губернатора Массачусетской компании Крэддока, который не собирался покидать Старый Свет, но скупил много земельных наделов в Новом. Марк отметил, что колодец находится недалеко от дома. И как хорошо, что здесь, так близко от моря, они сразу нашли чистую воду. Вот тут будет уборная, тут — хлев для Бетси. Как много здесь деревьев, среди них — три больших каштана, четыре вяза, сосна. Редкая удача; учитывая здешнюю каменистую почву. На склоне за домом была хорошая, плодородная земля для будущего огорода. А с южной стороны — рукой подать до моря. Фиб хотелось скорее вернуться в дом, начать расставлять все по местам, но Марк задерживал ее.
— Эта бухта достаточно большая и глубокая для целого флота. И обрати внимание, как хорошо она защищена со всех сторон. Видишь ту полоску земли? Это большой перешеек с пастбищем и мраморными скалами, ослабляющими натиск моря. А там на юге — очень удобное место для порта, и мистер Алертон говорит, что там скоро будет полно кораблей.
— Конечно! — сказала Фиб, стараясь выглядеть заинтересованной.
Солнце уже садилось, становилось прохладно, быстро темнело. Шум моря еще более усиливал впечатление их одиночества. И тут из далекого леса с той стороны, где Салем, Фиб услышала протяжный волчий вой. Она вздрогнула и тронула Марка за руку:
— У нас много дел в доме.
Марк помог жене взойти по склону, походка Фиб стала менее уверенной и более неуклюжей.
Зима была трудной и полной испытаний. Но Фиб теперь находила утешение в своем доме. Она с хозяйской гордостью поддерживала чистоту и порядок в двух комнатках. Когда все вещи были разложены по местам и Марк смастерил деревянный стол, кровать и стулья, получилось совсем неплохо. Посуда на кухонной полке сияла чистотой. Были и полочки для ложек и подсвечников, хотя свечами Ханивуды пока не обзавелись. Очаг давал достаточно света, а в случае надобности можно было сделать факел из пучка сосновых веток, как это делали индейцы. Предметом особой гордости Фиб был очаг, такой большой, что на нем можно было зажарить быка. Его снова украшали железные, видавшие виды кованые опоры с перекладиной, на которой висели два железных котелка. Во второй комнате в ящиках хранились кое-какие припасы, пока не будет пристроена кладовка. Но и здесь весело горел огонь в очаге. Плавучая древесина, которой тут было много, шла на дрова.
Оба рыбака, Грей и Пич, полюбили бывать в доме Ханивудов. Они были очень непохожи друг на друга, а до визита Алертона и последовавшего за этим появления Ханивудов почти не общались. Оба жили в хижинах на берегу в полумиле друг от друга, оба еще в Англии научились плотничать и ловить рыбу. В остальном они резко различались. Джон Пич был тощий, меланхоличный, неразговорчивый молодой человек из западной Англии, которого заставила эмигрировать какая-то трагедия. Он никогда не рассказывал о прошлом, и Ханивуды о нем ничего не знали. Том Грей был столь же шумлив, сколь его товарищ сдержан. Сюда его привела не нелюдимость, а активная нелюбовь салемцев. В трезвом или полутрезвом виде он искусно ловил рыбу, а в совсем пьяном — воплощал все пороки, наиболее сдерживаемые служителями Бога. Он буянил, предавался распутству, богохульствовал, что было нетерпимо для набожных членов общины. За семь лет после своего приезда он побывал в большинстве новых поселений, от мыса Анны до Беверли, в том числе и в Салеме, и нигде не пришелся ко двору. Тогда Грей перебрался в Марблхед. Здесь он с успехом ловил рыбу, которую мог продать или обменять в Салеме, приобретя достаточно горячительных напитков, чтобы скрасить свое одиночество. Это был добродушный здоровяк, энергии в нем было хоть отбавляй, если только он не слишком много выпивал. Фиб была не по нраву его грубая речь, но она, как и Марк, полюбила Грея.
Ханивуды отпраздновали и Рождество, но остальные жители колонии пришли бы в ярость, узнай они, как это было. Накануне Марк подстрелил дикого индюка, бродившего по берегу в поисках мелких рачков, а Фиб пригласила двух рыбаков на ужин. Поначалу контраст между приготовлениями к празднику здесь и на родине очень огорчил ее. Там подготовка к Рождеству занимала несколько недель приятных хлопот. На кухне готовили котлеты, пироги, печенье, изюм в горячем пунше, варили пиво; на улице заготавливали рождественское полено и ветви остролиста для венков; потом еще была праздничная ночная служба в церкви. Приходили ряженые в смешных нарядах, а под окнами собирались люди, славящие Христа и певшие старинные песенки, пока внутри дома танцевали и смеялись. А здесь, в глуши, единственной песней был вой зимнего ветра.
Но Фиб убедила себя, что плакать глупо, и, выйдя на мороз, наломала во дворе сосновых веток. Успев замерзнуть, она заспешила обратно в дом. Марк растормошил ее, заставил выпить для согрева чашу вина. Он с восторгом принял сосновые ветки и укрепил их на кушетной подставке, сказав, что они не хуже остролиста. Марк был в те дни благодушен и полон планов. Он с помощью Грея строил себе лодку, которую хотел закончить к весне. Он готовился к приезду Алертона. И с добычей еды ему везло: он нашел колонию устриц.
— Ими хорошо будет начинить индюка, милая, — сказал Марк, снова улыбнувшись, предвкушая рождественский пир.
Индюка начинили устрицами и кукурузой, затем поджарили на очаге с железными подставками. На десерт был приготовлен кукурузный пудинг с остатками смородины. А в одном из железных котелков они сварили напиток из пива и бренди, с добавлением специй, которые Фиб бережно хранила.
