— Ты с самого начала принадлежал мне, — начала горячо доказывать девушка, обращаясь к Храброму Королю. — Он заполучил тебя незаконным путем, а теперь хочет взвалить вину на невинных!
Но, к сожалению, в данном случае закон был на стороне Руарка Стюарта, и Энджелин хорошо понимала это. Тяжело вздохнув, девушка была вынуждена признать, что ей не остается ничего другого, как отдать Храброго Короля. Горячие соленые слезы обжигали ей щеки. Обняв коня за шею, Энджелин спрятала лицо в его роскошной гриве.
— Я всегда любила тебя, мой Король! Знай, что я никогда тебя не забуду…
Жеребец, словно почувствовав, что им предстоит скорая разлука, поднял голову и печально заржал.
— Но ведь ты понимаешь, мой мальчик, я не могу допустить, чтобы из-за меня папу посадили в тюрьму!..
Сердце Энджелин разрывалось от боли и гнева. Она вскарабкалась на спину верного коня и подумала, что это, должно быть, в последний раз…
Изложив свою жалобу, Руарк стоял на палубе и наблюдал, как полицейские уводят Генри Скотта. Он скользнул взглядом по толпе, которая с интересом следила за этой сценой. Наверняка Энджелин тоже здесь. Спряталась где-нибудь и не пропускает ни одного движения. Руарк удовлетворенно улыбнулся. Ну что же, он поставил ловушку с приманкой; следующий ход за ней. Бросив в воду окурок сигары, он лихо сдвинул на лоб свою шляпу и вразвалочку начал спускаться по трапу.
Сидя за огромным дубовым столом, Руарк пытался сосредоточиться на записях в лежавших перед ним гроссбухах. Сквозь закрытую дверь его кабинета издалека донесся мелодичный бой часов — они пробили двенадцать раз.
Казалось, все в доме застыло в неподвижности. Все слуги ушли уже несколько часов назад, собаки были предусмотрительно заперты на ночь, так что даже стук их лап не нарушал абсолютной тишины, воцарившейся в доме.
Легкий ветерок, проникший сквозь раскрытую застекленную дверь, зашелестел лежавшими на столе бумагами. Руарк встал, подошел к двери и уставился в темноту. Свет кабинетной лампы, словно далекий маяк, врывался в ночную мглу, и на какое-то мгновение высокий, стройный силуэт Руарка четко обозначился на фоне дверного проема.
Он со вкусом зевнул и потянулся, с удовольствием разминая затекшие мышцы, упруго перекатывавшиеся под его безукоризненно белой рубашкой. И только потом опять вернулся на свое место. Уперев локти в стол и опустив голову на ладони, Руарк принялся размышлять. Предстояло выработать новый план. До сих пор ему казалось, что стоит засадить в тюрьму отца Энджелин, и девушка тут же выдаст себя, но она пока не спешила клюнуть на эту приманку. Значит, утром он отправится в тюрьму и распорядится, чтобы старика отпустили. И вдруг Руарка охватило странное чувство, что он не один. Вскоре ночную тишину нарушил голос:
— Я привела коня, так что можете отпустить моего отца.
В этих словах слышался недвусмысленный упрек.
Руарк неторопливо поднял голову, и улыбка удовлетворения тронула кончики его губ. Он встал и, обернувшись, встретился глазами с Энджелин.
Девушка неслышно проникла через раскрытую дверь и теперь стояла так, что почти вся ее фигура оказалась в тени.
— Отпустить вашего отца? Но вам должно быть известно, миссис Хантер, что за конокрадство полагается виселица!
У Энджелин перехватило дыхание.
— Но ведь он не крал коня! Это сделала я…
— Отлично! Тогда мы повесим и вас рядом с ним.
В душе Энджелин закипел гнев.
— Вы прекрасно знаете, что папа тут ни при чем! Это я украла вашу лошадь!..
— Ничего такого я не знаю, миссис Хантер, Более того, я подозреваю, что вы и ваш отец уже не раз дурачили людей, прибегая к этому трюку. Вначале вы хвастаетесь вашим чистокровным жеребцом на глазах у будущей жертвы, затем выдаиваете из этого человека крупную сумму денег, расплачиваясь лошадью, и в довершение всего, чтобы слегка польстить его самолюбию, проводите ночь в его постели. Затем наступает подходящий момент, и вы скрываетесь вместе с конем, делая вид, что ваш отец тут совершенно ни при чем. Несчастный олух, которого вы так ловко одурачили, ни за что не признается, что женщина сумела обвести его вокруг пальца, и вы этим пользуетесь, будучи уверенной в собственной безнаказанности. — Окончив свою тираду, Руарк презрительно усмехнулся: — Превосходный план, моя дорогая Энджелин, но боюсь, что на этот раз вы не на того напали.
— Все, что вы только что сказали, — неправда.
Она шагнула вперед из темноты.
— Мой отец действительно невиновен. Прошу вас, поверьте мне! — умоляющим тоном произнесла она.
Все так же презрительно улыбаясь, Руарк подошел к ней:
— Поверить вам? Мадам, неужели вы думаете, что я способен поверить проститутке, которая лжет и обманывает направо и налево, мухлюет в карты и крадет чужих коней?
Ошеломленная Энджелин в мгновение ока утратила свою знаменитую южную благовоспитанность:
— Ах ты, ублюдок!
Она размахнулась и изо всей силы ударила Руарка по лицу. Однако Энджелин, похоже, переоценила себя. Снедавшая ее лихорадка дала себя знать — ее колени подкосились, и она без чувств упала на руки Руарка.
— Ну что случилось на этот раз, Энджелин? — недовольным тоном поинтересовался он. — Умоляю, избавьте меня от необходимости лицезреть очередное ваше представление! Видит Бог, я их повидал вполне достаточно!..
Внезапно он оборвал фразу на полуслове и внимательнее вгляделся в Энджелин. Она висела у него на руках, как тряпичная кукла. Эту позу, конечно, можно было принять намеренно, но в душе Руарка что-то шевельнулось. Почувствовав, что вся она горит как в огне, Руарк коснулся рукой ее лба:
— Боже мой, Энджелин! Да ведь у тебя жар.
Она с трудом открыла глаза, а когда он коснулся ее плеча, громко вскрикнула от боли.
— Плечо… Пума… — бессвязно пролепетала она и потеряла сознание.
Лишь благодаря Руарку, который крепко держал ее в своих объятиях, Энджелин не упала на пол. Он подхватил ее на руки и осторожно положил на кушетку. Никаких признаков повреждения на первый взгляд не было. Тогда Руарк нежным движением перевернул Энджелин на живот и обнаружил, что ее корсаж порван в нескольких местах. Не колеблясь ни минуты, он расстегнул ее платье и спустил с плеч.
— О Боже! — вырвалось у Руарка, когда он увидел рану.
Из трех глубоких царапин на спине Энджелин сочился желтовато-белый гной. Кожа, порванная когтями дикой кошки, омертвела и висела клочьями, а все пространство вокруг раны было красным и воспаленным. Поспешно выбежав из кабинета, Руарк разбудил слуг, и уже через несколько минут один из них верхом на коне мчался за доктором. Подхватив Энджелин на руки и осторожно ступая по ступеням широкой лестницы, Руарк перенес девушку в спальню.
