Из четверых детей Сеттона Бернард не увидел ни одного. Особенно странно было отсутствие Джулиуса на этом сборище вассалов отца. Странно было и то, что ни одна из девочек не сидела подле матери.
Клэр была младшей и самой шаловливой. Неужели она до сих пор изводит отцовских солдат своими легкомысленными приказаниями? И по-прежнему ли у нее грациозная, королевская походка и игривая улыбка?
За время своего отсутствия он частенько вспоминал Клэр и спрашивал себя, стоит ли ему брать в жены такую дерзкую девчонку. Но, возможно, с годами материнские усилия обуздать обаятельную, хотя и своенравную, девочку и обучить ее обязанностям жены увенчались успехом.
Интересно, как леди Клэр Сеттон отнеслась к тому, что она обещана в жены Бернарду Фицгиббонзу? И что она скажет теперь, когда он вернулся за ней? Он ведь стал рыцарем… правда, с пустыми карманами. То, что лежало у него в вещевом мешке, кое-чего стоило, но сумма явно недостаточная, чтобы содержать дом и жену.
Сейчас август. Через несколько недель листья опадут, и почувствуется приближение зимы. Смогут ли они с Клэр пережить грядущую зиму? Это зависит от того, чем их наделит лорд Сеттон. Бернард рассчитывал на каменный особняк, способный противостоять зимним вьюгам. Дом и земельный надел должны быть достойны рыцаря, зятя лорда Сеттона, чтобы он мог с удобством начать там свою семейную жизнь.
Хорошо бы, чтобы кладовые в доме были полны, так как Бернард понятия не имеет, где добывать продукты. Придется Клэр об этом позаботиться.
Бернард пересекал залу, когда к нему подошел один из стражников. Он узнал Эдгара, давно состоящего на службе в доме.
— Бернард! — Эдгар приветственно поднял руку. — Рад снова тебя видеть. Как твоя нога?
— Зажила. — Кажется, всем уже известно, что он сломал ногу. Слава богу, что лишь несколько преданных друзей знают, как это произошло.
Бернард кивнул в сторону несчастного крестьянина.
— Его светлость уже разобрался с этим беднягой?
— Почти. Пойдем, я сообщу Майлзу, что ты здесь, — сказал Эдгар и подбежал к человеку, стоящему по правую руку Сеттона, — сенешалю[2] Дассета.
Подойдя поближе к помосту, Бернард понял, отчего Одо так разгневан на крестьянина. Вол этого бедолаги разнес несколько огородов в деревне, истоптав урожай.
Сеттон повернулся к Майлзу.
— У тебя есть перечень убытков?
— Да, милорд, — ответил сенешаль.
— А те, кто понес эти убытки, здесь?
Майлз кивнул.
Сеттон сверху вниз посмотрел на крестьянина.
— Ты возместишь урон каждому из пострадавших соседей: вытоптана капуста — отдашь свою капусту или отработаешь.
— Милорд, — дрожащим голосом произнес крестьянин, — мой огород тоже пострадал, и у меня не хватит дней, чтобы…
— Если ты не можешь возместить убытки, то я заберу твоего вола, а пострадавшим отдам запасы из своих кладовых. — Сеттон махнул рукой крестьянам, стоявшим внизу помоста. — Майлз поможет вам получить причитающуюся плату.
Крестьянин от страха лишиться вола побледнел, но покорно кивнул в знак согласия.
Сеттон не успел подняться с кресла, как сенешаль наклонился к его уху и сделал жест рукой в сторону Бернарда.
Бернард выступил вперед, и сердце у него от волнения забилось сильнее. Четыре долгих суровых года он ждал того момента, когда заявит о своих правах на вознаграждение.
Лорд Одо Сеттон повернулся к Бернарду, и тот, поклонившись ему в пояс, произнес:
— Милорд.
Сеттон молчал и лишь внимательно рассматривал Бернарда, словно не верил своим глазам. Но Бернард вынес испытующий взгляд — он уже не тот робкий оруженосец, и его не так-то легко испугать, если это вообще возможно.
— Фицгиббонз, — со вздохом произнес Сеттон. — А я уже впал в отчаяние, решив, что ты заблудился по дороге из монастыря в Дассет.
Бернард не стал обращать внимание на оживление в толпе и насмешку в голосе Сеттона.
— Я не заблудился, милорд, просто задержался.
— Может, ты еще что-нибудь сломал?
В зале послышался смех. Сеттон, однако, был не склонен к веселью.
— Вскоре после того, как у меня зажила нога, я получил весть от друга-рыцаря с просьбой приехать. Я отправился к нему и помог выйти из затруднительного положения.
— Ты посчитал дела этого рыцаря настолько важными, что не поспешил тут же явиться к своему сюзерену?
Смех в зале стих, а у Бернарда похолодел затылок.
— Милорд, там на карту была поставлена жизнь женщины и младенца. Я обязан быть верен клятве рыцаря и приходить на помощь в случае необходимости.
Сеттон прищурился и хмыкнул.
— Какой дурак посвятил тебя в рыцари?
— Я был возведен в рыцарское достоинство Ранульфом, графом Честерским, после тяжелой битвы с сарацинами за овладение Нилом.
Этот знатный английский дворянин остался живым лишь благодаря военному умению Бернарда. Сеттон был с ним знаком и при желании мог удостовериться в правдивости слов Бернарда.
— А он тебя ни с кем не перепутал?
Бернард сдержал гнев. Не к чему выходить из себя. Черт, жаль, что в кресле Одо сидит не Джулиус.
— Нет, лорд Сеттон, здесь нет ошибки. Я заслужил титул рыцаря.
Сеттон брезгливо отмахнулся от него.
— Ты присягал на верность графу?
— Я никому не присягал на верность, а всего лишь произнес рыцарскую клятву. Граф понимал, что я верен… хозяину Дассета.
— Что ж, теперь принеси мне клятву верности.
Бернард свыкся с мыслью о том, что он опустится на колени перед Джулиусом Сеттоном и принесет ему присягу. Но его господином по-прежнему был Одо, и для того, чтобы получить обещанное вознаграждение, он должен произнести клятву. Бернард поднялся на помост, встал на колени перед Сеттоном и поднял вверх сложенные вместе руки, которые Сеттон крепко сжал.
— Ты вернул моего коня? — спросил Сеттон.
— Вашего коня? — Бернард был застигнут врасплох этим вопросом.
Сеттон кивнул.
— Епископ Терстан потребовал плату за боевого коня, которого он был вынужден купить, потому что ты потерял ту лошадь, что тебе дал я.
Бернард не терял эту несчастную клячу. Бедное животное замерзло прямо на дороге. Но Сеттон имел право вернуть коня, за которого заплатил. Бернарду больно было расставаться с верным конем, но выбора не было.
— Кабал у вас в конюшне.
— Полагаю, что мне придется отдать его тебе, раз ты теперь рыцарь.
Бернард нагнул голову, чтобы скрыть возмущение.
— Как пожелаете, милорд.
— Пока что я желаю услышать твою присягу на верность.
Ох, как хотелось Бернарду встать и уйти. Лишь желание получить обещанное вознаграждение — землю и брак с Клэр — удержало его, и он не поднялся с колен.
