— Мадам, если позволите… — обратился он к своей госпоже. — Эта ссора между вами не поможет разрешению наших проблем. — Он повернулся к гостье королевы:
— Леди де Мариско, как вам известно, мы уже послали одну экспедицию в Ост-Индию.
Скай О'Малли де Мариско весело улыбнулась:
— О да, милорд, я слышала! Уильям Хокинз, лондонский купец, в компании с бывшим ювелиром и каким-то живописцем. Очень интересный подбор послов! — В ее голосе послышался легчайший намек на издевку.
— Нам представляется необходимым быть очень осмотрительными в свете того факта, что португальцы слишком быстро прибирают Индию к рукам, — был ответ Уильяма Сесила.
— К черту португальцев! — вскричала королева. — Нас должны волновать испанцы, ибо именно они сейчас задают тон в Португалии. Они намерены захватить все богатства Ост-Индии так же, как те сокровища, которые текут сейчас к нам рекой из серебряных и золотых рудников Нового Света. Ну нет, я этого не допущу! Ост-Индия должна быть английской!
— Очень сомневаюсь, что правитель этих земель согласится с вашим мнением, мадам, — сухо заметила Скай.
Елизавета Тюдор бросила взгляд на своего бессменного советника и вдруг произнесла нечто такое, чего никто не мог ожидать от нее:
— Я нуждаюсь в вашей помощи, Скай. Никто другой, кроме вас, не сможет сделать того, что я хочу.
Двое мужчин взглянули друг на друга, и неизвестно, кто из них был удивлен больше. Скай тоже посмотрела на мужа, Адама де Мариско, и прочла в его ответном взгляде то, что и ожидала прочесть. Королева впервые так близко подошла к тому, чтобы чуть ли не умолять ее о помощи. Голубые глаза Адама твердо глянули в глаза Скай, и она отчетливо услышала его голос, как будто он и правда произнес это вслух. «Ты не сможешь отказать ей сейчас, — спокойно говорили ей его глаза. — Уступи, моя маленькая. Будь снисходительна в час твоей победы!»
— Мадам, могу я попросить разрешения присесть? — спросила она. — Мы проделали длинный путь за очень короткое время. И, как выяснилось, я уже не могу, как прежде, без устали скакать в седле по многу часов.
Королева показала на удобное кресло вблизи огня. Сама Елизавета Тюдор уселась напротив своего давнего противника, каким-то неуловимо девичьим жестом опершись на локти, и промолвила с усмешкой:
— После стольких лет можно было подумать, что наши зады достаточно затвердели, но, увы, это не так. Я тоже обнаружила, что не могу теперь так же часто, как в старые добрые времена, выезжать на охоту без того, чтобы потом не мучиться.
Наступило короткое молчание, и затем Скай спросила:
— Почему в это путешествие за моря отправились именно Джон Ньюбери, Уильям Хокинз и вся эта компания, мадам?
— Хокинз надеялся таким образом вызвать меньше подозрений.
— А я думаю, он надеялся сэкономить на снаряжении настоящей экспедиции, получив таким образом наибольшую выгоду, — сказала Скай. — В морях он не рискует встретить много кораблей, если плавание спланировано как надо, но на суше англичане, путешествующие по чужим землям, не могут не стать объектом любопытства местного населения, а это значит, что им очень быстро заинтересуются и местные власти. Хотя он отбыл не так давно и, может быть, все обойдется, мадам. Но к чему такая спешка с новой экспедицией?
— Наши агенты в Испании сообщают, что муж нашей дорогой покойной сестры, Филипп, намерен снарядить армаду кораблей против Англии. Оплачиваться эта война будет за счет средств, которые Филипп вытягивает из Индии. Индией правит могущественный правитель, охотно торгующий с Португалией, а значит, и с Испанией. Но, однако, рука у португальцев тяжелая, и я готова поспорить, что, если бы нам удалось поставить ногу в дверь, ведущую в Индию, ее властитель Акбар, видя разницу между нашими двумя сторонами, с большей охотой начал бы торговать с нами, и доходы Испании значительно сократились бы.
Уильям Хокинз и его маленькая экспедиция в конце концов достигнут Индии, но ваши корабли будут там гораздо раньше, дорогая Скай. Вы всегда были мастерицей по части осуществления невозможного. Ирландское везение, сдается мне, но вы вместе с сэром Робертом Смоллом, видимо, не имеете себе равных по части торговли.
— Робби слишком стар для такого рода предприятий, мадам, — запротестовала Скай.
— Хотелось бы мне послушать, как вы выложите это ему, — хихикнула Елизавета, — но если вам угодно, отправляйтесь одна. По правде говоря, я давно считаю, что ехать надо было вам, ибо у кого еще есть ваши способности к дипломатии, особенно когда это занятие доставляет вам удовольствие.
— У меня есть семья, мадам. Я не могу просто собраться и уехать, бросив их.
— Ваши дети уже взрослые.
— Только не Велвет. Она еще совсем маленькая, ей исполнилось тринадцать.
— Пришлите ее ко мне, ко двору, — предложила королева. — Как-никак, а она моя крестница, и я буду рада иметь ее рядом с собой.
— Никогда! — страстно отвечала Скай. — Простите меня, мадам, но мое дитя еще невинно, и мне бы хотелось, чтобы оно осталось таким и впредь. Ваш двор прекрасное место для тех, кто знает, как устроен этот мир, а вы, мадам, — верх добродетели, но мое дитя может стать доверчивой игрушкой в руках тех, чье благородство не так велико, как благородство вашего величества. Если я решусь на ваше предложение, Велвет должна остаться дома под неусыпной заботой сестры Робби, леди Сесили Смолл.
— Если, мадам? — Глаза королевы сузились. Скай вздохнула:
— Мы должны будем отплыть почти немедленно, если хотим захватить попутные ветра в Индийском океане. И времени на то, чтобы снарядить и оснастить корабли, остается совсем немного, — Мы окажем вам всю возможную помощь, дорогая Скай, — пообещала королева.
— А что еще я получу? — поинтересовалась Скай. — Наши взаимные услуги никогда не были дешевыми, мадам. Елизавета Тюдор рассмеялась и кивнула:
— Как вам понравится вновь стать графиней? Сделайте это для меня, и я воссоздам для вас графство Ланди.
— Наследование которого пойдет по женской линии нашей семьи, — добавила Скай. — Титул должен в один прекрасный день перейти к Велвет безо всяких условий, так как у нас нет сыновей и нет надежд на их появление. Я также рассчитываю на определенную долю от всех доходов, которые последуют из моих усилий.
— Согласна, — ответила королева, и ее улыбка была преисполнена восхищения.
— И какова же будет эта доля? — поинтересовался Уильям Сесил, всегда помнящий об интересах своей властительницы.
— Мы с Робби представим свои соображения, милорд, — вступил в разговор Адам де Мариско. — Королева получит, как всегда, львиную долю. Смею надеяться, вы никогда не находите ошибок в наших отчетах.
