— Вот она, милорд. Ну, как вам моя Клер?
Громко орущий младенец показался Эдварду красным, мокрым и злобным — точь-в-точь как лангуст, только что брошенный в кастрюлю с кипятком.
— Она… э… очень здоровая, — отметил Эдвард.
Эджуотер засмеялся:
— Это верно. Доказывает, что со временем она превратится в прекрасную молодую женщину. Ну, Хартсфилд, почему бы вам не подержать ее на руках?
Ему тут же сунули в руки младенца, лишив возможности выбора. Она оказалась у его груди — более теплая, мягкая и тяжелая, чем он ожидал. Ее крошечные кулачки мельтешили в воздухе, словно палочки барабанщиками она продолжала горько плакать.
А потом ее плач смолк. В комнате снова наступила благословен найти шина. С ее лица исчезло напряжение.
Ее глазенки открылись — и оказались нежно-голубыми. Она устремила взгляд на Эдварда, словно он оказался самым интересным созданием из всех, что она дотоле видела.
Малышка шумно вздохнула и снова взмахнула кулачком, но на этот раз явно не гневно. Наоборот, казалось, она тянет ручку.
К нему.
Изумленный Эдвард тоже уставился на нее.
«Не такая уж ужасная», — подумал он. Наверное, ее можно было бы даже назвать миленькой.
Он всю жизнь видел младенцев, когда один за другим появлялись на свет его братья. Но их он определенно не мог бы назвать миленькими.
Она снова махнула крошечной ручонкой, моргнула — и на ее губках появилась слабая улыбка.
— Ну надо же! — проговорил граф с явным удивлением. — Вы ей уже понравились. Я знал, что все будет именно так.
— Что именно будет именно так, ваше сиятельство? — спросил Эдвард, продолжая смотреть на младенчика.
— Что вы двое созданы друг для друга. Милорд Хартсфилд, познакомьтесь с вашей будущей супругой.
— Что?! — Эдвард стремительно перевел взгляд на графа, а его руки дрогнули. Он едва не уронил ребенка.
— Мы с вашим отцом решили заключить помолвку между вами и Клер. Благодаря ее приданому вам отойдет имение, не включенное в майорат. Отличные пастбища заметно увеличат ваши владения в этом графстве.
«Имение? Какое мне дело до земель?! А как же я? Я на это не давал согласия!»
Жаркие слова отказа рвались с его губ — бурный протест, который покажет, что он отвергает этот план. Но тут он встретился взглядом с отцом и понял, что любые его возражения окажутся совершенно бесполезными.
Судорожно сглотнув, Эдвард застыл. Малышка продолжала спокойно возиться у него на руках, явно не замечая бури, которая бушевала у него в груди.
— До этого союза еще много лет, Эдвард, — сказал ему герцог негромко. — Пока можешь об этом не думать. Когда придет время жениться, ты поймешь, как мудро было заключить этот договор, и будешь нам благодарен за то, что твое будущее так легко устроилось.
Внезапно он понял, что не вынесет больше ни секунды. Ему казалось, что он сейчас завопит или сделает еще что-то столь же неподобающее.
К счастью, в этот момент к ним подошла леди Эджуотер и, остановившись рядом с ним, устремила любящий взгляд на заснувшую малышку. Не говоря ни слова, он пихнул девочку ей в руки, нисколько не смутившись тем, что младенец снова проснулся и расплакался.
Задержавшись ровно настолько, чтобы адресовать всем короткий поклон, он пробормотал какое-то невнятное извинение и резко повернулся.
Направившись к дверям, Эдвард вышел в коридор и стремглав пробежал по парадной лестнице.
Влажный летний воздух упал на него, словно удушающая пелена. Сердце его отчаянно колотилось.
Сорвав с себя шейный платок, а потом и камзол, он бросил их на газон и в ту же секунду про них позабыл. Из-за кустарника до него донесся шум игры: там продолжался крикетный матч.
Тем не менее он не стал поворачивать в ту сторону, а направился к парку, спеша укрыться под ветвями и густыми кронами деревьев.
Он шагал все быстрее и быстрее, а потом побежал.
Побежал так, словно не собирался возвращаться.
Марсден-Мэнор
Ноттингемшир, Англия
Январь 1811 года
Леди Клер Марсден плотнее закуталась в свою темно-синюю шерстяную шаль и подумала, не подбросить ли в огонь еще одно полено. Она была бы не прочь к тому же зажечь свечу, но ее папенька бывал весьма недоволен, если свечи зажигали днем. И не потому, что этот расход был бы чрезмерным для его финансов. Если уж на то пошло, то дела обстояли совершенно иначе: граф Эджуотер был человеком богатым. Однако он ненавидел любые пустые траты, а использование свечей в дневное время стояло в начале списка недопустимых капризов даже в темные и мрачные зимние дни, такие как этот.
Отрезав ножницами остаток нитки, она вполуха прислушалась к ссоре сестер.
— Отдай мне это кружево! Я пытаюсь отделать шляпку.
— Пытайся сколько хочешь! — поддразнила Эллу четырнадцатилетняя Нэн. — Никакими способами ты не сможешь хоть как-то улучшить эту уродскую штуку. Даже собачьи задницы лучше и формой, и по цвету!
— Ты слышала, что она сейчас сказала про мою шляпку? — возмущенно спросила Элла. — Она сказала, что моя бархатная шляпка похожа на… на… псиную попу! Как ты посмела, Нэн Марсден? Как ты смеешь говорить мне такие гадости?
Нэн ответила сестре ухмылкой и, подняв над головой кусок украденного кружева, завертелась с ним по гостиной.
— А я не виновата, что у тебя такой ужасный вкус! Лучше бы пожалела нас всех и бросила это чудовище в огонь!
— Ах ты, гадюка!
Элла попыталась схватить кружево, но налетела на столик, чуть не сбив с него вазу.
— Так, вы обе! Хватит! — одернула их Клер. — Хорошо хоть маменька не слышала, а то вы неделю отплевывались бы от мыла, которым вам помыли язычки! А теперь, Нэн, извинись перед сестрой и отдай ей кружево.
— Но, Клер!.. — запротестовала было Нэн.
— Никаких «но». Извинись немедленно.
Проворчав что-то себе под нос, Нэн послушалась. Элла неохотно приняла извинение младшей сестры.
Клер склонила свою русую голову над вышивкой, пряча улыбку.
— А что до шляпки, Элла, — проговорила она секунду спустя, — то ты и правда могла бы выбрать что-то более удачное. Ее следовало бы торжественно предать земле.
— Мне она тоже не слишком нравится, — призналась Элла. — Но папенька не даст мне денег на новую. Ты ведь знаешь, как он относится к карманным деньгам, а я свои уже потратила. Так что другого варианта нет.
Клер это чувство было даже слишком хорошо знакомо. Она пыталась придумать, какой бы выход предложить сестре, но тут ее мысли прервал стук в дверь.
— Извините, мисс, но только что посыльный письмо доставил, — объяснила горничная, сделав книксен. — Я решила, что надо бы принести вам сразу.
