— Наверное, это несложно сделать. — Баррет снова бросил полный безразличия взгляд на предсказательницу. Она сосредоточенно смотрела вниз, на лежащую перед ней ладонь джентльмена, от которого ее отделял небольшой столик. Пока прорицательница вещала, ее губы непрерывно совершали слабые движения.
— Тебе это не составит никакого труда. Уж от твоих чар не жди пощады! По сведениям, джентльмен чужд пристрастий к чему-либо, кроме карточного стола. — Джеймс приподнял бровь и взглянул на Баррета. — Так ты согласен этим заняться?
— Конечно. Последнее время я скучал.
— Отлично. Я был уверен, что могу на тебя рассчитывать. — Джеймс стукнул Баррета по спине. — В таком случае дашь мне знать, когда управишься?
— Да. — Взгляд Уотертона опять переместился на силуэт Принцессы зимы.
Джеймс уже сделал шаг, собравшись уходить, но, видя, что кузен не двигается с места, остановился.
— Так ты идешь или нет?
— Нет, у меня свидание с судьбой, — сказал Баррет и, быстро пройдя к кабине, встал в очередь. Образ Принцессы заинтриговал его, и он не мог уйти, не увидев ее воочию.
Направляясь к выходу, Джеймс еще раз взглянул на кузена. В его глазах светилось удовлетворение.
Через пятнадцать минут настал черед Баррета. Он ждал, пока высокая и полная особа выйдет из-под тента. Она улыбнулась, и ее пухлые щеки расползлись в стороны. Махнув Уотертону зонтом, она сказала:
— О, Принцесса просто великолепна! Попомните мои слова, сэр, это вполне стоит шиллинга.
Баррет протянул деньги. Глаза прислужницы засветились, как у сторожевого пса.
— У вас пять минут, сэр, — сказала она, вперившись в монету.
— Да мне больше и не требуется. — Уотертон видел, как женщина насупилась, когда он шагнул под тент к Принцессе.
Взоры их встретились, и он осознал, что в своем романтическом воображении погрешил против истины. Девушка была в простеньком платье, обернутом поверх плеч ярко-желтой шалью. И вьющиеся волосы прорицательницы тоже оказались темнее, нежели он себе представлял. Их сочный цвет напоминал коричневого соболя или темную норку. Откинутые назад и схваченные шарфом, они отливали красноватым цветом с оттенком бургундского. В ушах серьги кольцами, на запястьях латунные браслеты.
Вуаль закрывала ее нос и нижнюю половину лица, но глаза и брови оставались открытыми. Фиалковые глаза — такого насыщенного цвета Баррет в жизни не видывал — затеняли длинные ресницы. В их фиолетовой глубине мерцали блики от фонаря, стоявшего подле нее на столе. Девушка отвела взгляд, будто смущенная тем, что ее рассматривают с таким пристальным вниманием. То ли действительно стеснялась, то ли притворялась, чтобы создать вокруг себя ореол таинственности. Она перевернула песочные часы и поставила рядом.
— Садитесь, — сказала она голосом, чуть хриплым от волнения, и указала на стул по другую сторону столика. — Прошу.
Приподняв полы фрака, Баррет занял место против нее.
— А теперь позвольте мне взглянуть на ваши ладони.
Он положил руки на стол, страстно желая, чтобы она к ним прикоснулась.
Однако Принцесса не сделала этого. Она свела изящно изогнутые брови у переносицы и, прищурясь, сосредоточилась на его руках, повернутых ладонями вверх.
— Хм! Что вы желаете о себе узнать?
— Для начала сообщите, свободны ли вы сегодня вечером, чтобы отужинать со мной.
Небольшой участок щек над черной вуалью сделался ярко-красным. Глаза оставались скромно потупленными.
— Вам наверняка известно, что принцессы никогда не ужинают с незнакомыми мужчинами, — сказала девушка, продолжая рассматривать его руки.
— Тогда скажите, как вас зовут.
— Нет, нет. — Она отрицательно качнула головой. — Это непозволительно. Дайте-ка я посмотрю, смогу ли что-то сказать о вас самом.
— Пожалуйста.
— Хм! — Она наклонилась вперед и вытянула палец, прослеживая одну из линий на ладони Баррета, но не касаясь его руки. Многочисленные браслеты забренчали. Эти звуки приковали его взгляд к тонким женственным запястьям, — Я вижу, что ваша жизнь не безоблачна.
Баррет созерцал прядь, упавшую ей на высокую горделивую грудь. Он с восхищением следил, как тугой завиток вздымается во время дыхания.
— В самом деле?
— Да. Она омрачена очень серьезными неприятностями. Ваша душа не знает покоя. И сон тоже покинул вас.
Баррет слегка оторопел и спрятал свое удивление за привычной маской равнодушия.
— Как вы узнали, что я страдаю бессонницей?
— Я вижу это здесь, у вас на ладони. — Девушка вскинула глаза, недовольная его сомнениями.
— Что еще вы видите?
Вуаль шевельнулась, словно прячущиеся под ней губы заулыбались.
— Я вижу, что вы любите тратить деньги, но это не доставляет вам большого удовольствия. Вам это быстро надоедает.
Баррет почувствовал, как растущее напряжение стягивает ему грудь. Положим, о достатке нетрудно догадаться по виду и одежде. Откровение по поводу бессонницы — возможно, тоже случайность. Но как она могла узнать, что его мало радует жизнь и мучает ощущение внутренней опустошенности?
— Что еще вы можете сказать обо мне? — спросил он с подозрением. — В частности, о других сторонах моей личности.
— Вы привередливы в выборе портных… О! Я вижу, над вами довлеет прошлое. Временами вас преследуют мысли о прежних невзгодах.
— Вы можете сказать, что это за невзгоды?
— Линии… Ваши линии недостаточно четки. Видимо, это какие-то семейные неурядицы. — Принцесса подняла голову и пару секунд изучала лицо Баррета, после чего изрекла: — Возможно, раздоры с кем-то из братьев и сестер. Или с родителями.
Еще одна догадка. Эта леди не могла знать о его разрыве с отцом. Она не только прелестна, но и обладает богатым воображением, подумал Баррет. И тайны его она разгадала. В этой сверхъестественной способности он не мог ей отказать.
— Ага! По вашему лицу можно с уверенностью сказать, что я права. — Девушка снова взглянула на его руку, затем поверх нее — на последние крупицы песка, утекающего из часов. — Но боюсь, это все, что Принцесса может вам сообщить. Ваше время истекло.
Баррет встал и схватил ее за руку. Он провел большим пальцем по теплой атласной коже, чувствуя, как взмокшая ладонь прорицательницы прилипает к его собственной. Он ощущал легкое дрожание ее пальцев и знал, что своими действиями лишает девушку присутствия духа.
— Скажите мне, кто вы на самом деле? — Он нагнулся и прижал ее руку к губам. Кожа девушки показалась ему пухом. Интересно, были ли ее губы так же мягки?
— Я не могу. — Принцесса опустила глаза. Пушистые ресницы отбрасывали на щеки длинные изогнутые тени.
Баррет коснулся губами ее пальцев. Трепет, охвативший девушку, заставил маркиза мысленно улыбнуться.
