Фаррел поднес к губам руку Марти и поцеловал ее.
— Надеюсь на это, дорогая. Денвер нецивилизованное место. Там полно грубых поселенцев, картежников, беглых преступников и падших женщин. Говорят, краснокожие до сих пор бродят по горам. Мне страшно…
— А я не боюсь. В Денвере я буду в полной безрпасности.
Теперь Марти улыбалась, вспоминая этот разговор. Предостережения Фаррела лишь усилили ее нетерпеливое желание попасть в Денвер. Восемнадцать лет она провела «в полной безопасности», поэтому теперь мечтала о сильных ощущениях. Без тени страха Марти ждала путешествия в Колорадо, обещавшее ей новые приключения.
По всей просторной спальне стояли полуоткрытые дорожные сундуки и шляпные коробки. Яркие летние костюмы и элегантные бальные платья, предметы женского белья и мягкие туфельки выглядывали из кожаных саквояжей.
Марти блаженно вздохнула, и в ее зеленых глазах вспыхнуло удовольствие. Меньше чем через восемь часов она уже будет в поезде! А еще через неделю вновь увидит отца, с которым не встречалась более шести месяцев и очень скучала по нему. Марти понимала, что отец испытывает те же чувства, иначе никогда не позволил бы ей приехать в Колорадо. Впервые он разрешил дочери посетить его в полевых условиях.
Марти взяла гребень с золотой ручкой и начала расчесывать свои длинные белокурые волосы, мечтая о Денвере. Она представляла себе его диким городком, расположенным среди величественных гор, местом, где перестрелки все еще нарушают покой, а по улицам ходят энергичные мужчины, нищие и свирепые индейцы.
Хоть бы поскорее попасть в те края!
— Не нравится мне это, Марти. Совсем не нравится, — проговорил растерянный Фаррел.
Была уже полночь.
Под коней праздничного вечера оживленные гости расселись по коляскам и экипажам и проводили Марти до чикагского железнодорожного вокзала. Теперь виновница торжества стояла перед личным вагоном «Калифорнийское золото» — отцовским подарком, который тот преподнес ей прошлым августом на восемнадцатилетие.
— Ну, не будь таким мрачным, Фаррел. Всего-то на три месяца.
— Всего? — Ему это казалось вечностью. — Возвращайся скорее и отпразднуй свое девятнадцатилетие в Чикаго.
— Все по местам, — провозгласил круглолицый негр. Паровозный гудок издал громкий протяжный звук, пар вырвался из котлов могучей машины.
— Пора! — Марти помахала друзьям. — Увидимся осенью. Благодарю вас всех за чудесную вечеринку.
Поднявшись на ступеньку и увидев, каким несчастным выглядит Фаррел, Марти нагнулась и поцеловала его в щеку.
— Я буду писать.
— Нет, не будешь. — Он слишком хорошо знал ее. Марти улыбнулась и попыталась возразить, но Фаррел внезапно подхватил ее со ступеньки и, прижав к себе, пылко и нежно поцеловал. Оторвавшись, наконец, от ее уст, он смущенно пробормотал:
— Теперь ты не позабудешь меня.
Поезд тронулся. Марти, подобрав юбки, стремительно взбежала по ступенькам в вагон. Через несколько секунд она уже удалялась от вокзала, а Фаррел, красный и взволнованный, бежал по перрону вслед за поездом. Марти с облегчением вздохнула, когда поезд набрал скорость. Молодой человек остановился, но продолжал окликать Марти, а она, стоя в открытых дверях вагона, махала ему платочком.
— Пора войти внутрь, — проговорила Летти, появившись за ее спиной.
Марти кивнула и обняла дородную ирландку, которая заботилась о ней с самого рождения.
— О, Летти, ты веришь в это! Наконец-то мы на пути в Колорадо!
— Сейчас ты всего лишь на пути в постель. — Широкое румяное лицо Летти выразило неодобрение. — Посреди ночи целуется на публике с джентльменом и отправляется через всю страну! Что же будет дальше?
Марти ничуть не смутилась.
— Действительно, что же дальше? Не знаю, и это самое приятное, Летти. В новых местах я встречу новых людей и буду делать то, чего никогда не делала раньше.
— И что это нашло на генерала? Молодым девушкам не место в диких местах. — Летти начала расстегивать бледно-желтое бальное платье Марти.
— Я сама разденусь. Иди-ка спать. Ты, наверное, утомилась.
— Немного. Мой артрит что-то разыгрался, и я…
— Бедная Летти! Поспи немного. А Декстер…
— Этот никчемный Декстер храпит в своей комнате уже с девяти часов. Много же пользы он принесет во время путешествия.
Марти едва скрыла радость оттого, что Большой Декстер крепко уснул и это избавило ее от его шумного присутствия. Об Амосе, семейном поваре, можно было не беспокоиться. Наверняка он давно уже играет в кости и не вернется в «Калифорнийское золото», пока не подоспеет время ее завтрака.
В Колорадо Марти сопровождали Летти, Большой Декстер и Амос. Вся прочая прислуга осталась в Чикаго. Она будет скучать по ним. Ее мать умерла, когда Марти было четыре года, поэтому девочку растили Летти и другие. Все они имели какие-то недостатки. Декстер был ленив, но этот крупный человек с недюжинной силой не задумываясь отдал бы свою жизнь за Марти или генерала. Азартный игрок, Амос считался одним из лучших поваров в Чикаго. А Летти… С недавних пор с ней стало довольно трудно ладить. Марти приписывала это «таинственной перемене», о которой перешептывались женщины. Прошлой зимой Летти исполнился пятьдесят один год, и даже в самые холодные дни она обмахивалась веером и жаловалась, что вся горит.
— Ты слишком сурова с беднягой Декстером. — Марти с улыбкой взглянула на Летти. — Да и к себе слишком строга. Ложись спать. — Марти поднесла ладонь ко рту и зевнула. — Глаза слипаются. Сейчас упаду в постель.
— Не хочешь, чтобы я помогла тебе приготовиться ко сну?
— Я справлюсь сама, спасибо.
— Ладно. Но не зачитывайся этими дрянными дешевыми романами, слышишь?
— Слышу, слышу. Спокойной ночи.
Марти с облегчением вздохнула, когда Летти оставила ее одну, кинулась к сумочке и заглянула в зеркальце в золотом футляре. Схватив флакончик с губной помадой, она исправила ущерб, нанесенный страстным поцелуем Фаррела. Пригладив взъерошенные волосы, Марти выключила свет и на цыпочках вышла через заднюю дверь.
В составе было шесть вагонов. Перед «Калифорнийским золотом» находились сидячие и товарные, позади — спальные и первого класса. Открыв дверь своего купе, Марти выскользнула на площадку.
Оставив позади огни большого города, поезд мчался по холмистой сельской местности, залитой лунным светом. Ветер с такой силой ударил в лицо Марти, что на глазах ее выступили слезы.
Открыв дверь следующего вагона, она вошла в него и двинулась по проходу между креслами. Два элегантных джентльмена курили сигары и обсуждали биржевые цены. Три хорошо одетые леди путешествовали вместе. Несколько дерзких молодых солдат улыбнулись и подмигнули Марти. Она ответила им улыбкой. Ребенок, соскочивший с рук задремавшей матери, с милой непосредственностью спросил у Марти:
