Найлс, вытаскивая из кармана платок и обтирая вспотевший от их препирательств лоб. Платок у него всегда находился под рукой: Джо подозревала, что к этому его приучил многолетний опыт общения с рыдающими авторами.
– Многие, да не все, – фыркнула она.
– Мои инвесторы тому пример. Не только у вашей семьи есть военные долги.
Джо оказалось нечем на это возразить, он был прав. Ей думалось, что публика никогда не сочтет ее настоящим писателем, никогда не воспримет всерьез. Ей никогда не получить приглашения на лекцию в Атенеум вместе с Ральфом, Генри и… «Как звали того третьего парня?» Вероятно, этакая судьба ожидала всех пишущих женщин Конкорда, стремящихся быть менее маленькими.
«Борьба за права слабого пола и тому подобная чушь».
– Прелестно, – вздохнула она.
– Желательно, чтобы таковыми оказались и ваши последние главы. – Найлс с упованием во взгляде уставился на сверток. – Благо, мои наборщики уже почти закончили с предыдущими.
Джо фыркнула, отменно выказывая таким образом свое отношение к процессу помещения ее слов на книжные страницы. Лотти Робертс, обслуживающая печатный станок, однажды заменила «Христофор Колумб!» – любимую присказку Джо – на «Боже мой!», и Джо ее за это так и не простила. Если честно, это был не единичный случай: «Проклятье!» в печатном варианте загадочным образом оборачивалось в «Какая досада!», «ад» – в «преисподнюю», «Черт возьми!» превращалось в «Нет!», а «Чтоб тебе сифилисом заразиться, авантюристка!» было удалено целиком и полностью.
– Ваши наборщики слишком многое себе позволяют. – Она бросила на него злобный взгляд, в двадцатый раз повторяя свое требование не менять ни слова.
– Ну что ж. – Он захлопнул коробочку с леденцами. – Если у вас женщины из приличного общества ругаются как моряки, вы можете оборвать свое сотрудничество с издательством по собственному желанию, мисс Марч.
– Жду не дождусь этого дня, сэр, – поджала губы Джо.
– Уверен, вы это учтете, – улыбнулся Найлс. Потому что, несмотря на все свидетельства противоположного, они были добрыми друзьями. Найлс напоминал Джо отца, который покинул Конкорд несколькими годами ранее, присоединившись к Армии Союза в роли капеллана. За все это время мистер Марч возвращался домой только однажды, – когда союзная армия одержала верх, и война была выиграна, – три года назад. Вскоре после этого он вновь уехал, на этот раз волонтером Реконструкции на Юг, чтобы помогать строить школы и церкви для бывших рабов. И хотя письма от него, как правило, приходили довольно часто, женской части семьи Марч его сильно не хватало.
Но у Джо был Найлс, и если они ругались, то ругались по-доброму, ибо каждый из них считал своего визави самым безвредным человеческим творением. (Кроме того, Найлс выплачивал Джо по доллару в качестве вознаграждения за каждую из ее безумных романтических историй, что также было не лишним. Ровно как и тот факт, что за время их сотрудничества количество желающих выписать циркуляр «Небылицы» возросло до сорока трех. Сорока трех!).
– Называйте как вам угодно. Все равно читать никто не будет. – Джо барабанила пальцами по завернутым в коричневую бумагу листам. – Не знаю, с чего вы вообще взяли, что это будет продаваться.
– Все может быть, – кивнул Найлс.
– Я должна была подписаться другим именем, – сообщила она. – Эустакия. Томазина.
– Возможно, – снова кивок. – Эустакия Эмерсон звучит прекрасно. И Томазина Торо – славный вариант, но и Хильдегарда Хоторн тоже вполне подошло бы, – подмигнул он.
«Хоторн. Вот как звали того парня из Атенеума!»
– Отлично. – Она теребила веревку на свертке. – Вот вам моя маленькая книжка с глупой писаниной. Делайте с ней что хотите.
– Мне попадались и поглупее. Уж поверьте.
– Поверить вам? Да вы же ни в чем не разбираетесь, а в издании книг еще меньше! Вы даже «Ромео и Джульетту» не сумели бы продать, если бы я ее для вас написала.
– Должен признаться, поэма на мой вкус мрачновата, мне больше по нраву сенсационные истории со счастливым концом. И читателям «Небылиц» тоже. Вот почему же, скажите, Ромео не мог жениться на Джульетте и поселиться на уютной вилле где-нибудь в Тоскане? Продолжение под любым названием…
Писательница прикусила губу, чтобы с языка не сорвалось что-нибудь невежливое.
– Давайте сюда, – сказал редактор нетерпеливо, протягивая руки через покрытый бюваром стол и забирая у нее рукопись.
– Берите, конечно, – оскалилась она.
Заполучив новые главы, Найлс вместо коробки с леденцами открыл бутылочку мятного шнапса, которую он держал для особливых случаев на дне выдвижного ящика.
– У меня тост! – начал он, наливая по глотку в каждую из двух рюмок.
Джо нехотя взяла одну.
– За наших «Маленьких женщин»! – воскликнул редактор. – И за светлое будущее Джо Марч, Томаса Найлса и «Роберт Бразерс»! Пусть 1868 год станет для нас удачным!
Они чокнулись с друг другом. Не сделать этого показалось Джо невежливым. В последний раз вздохнув и встряхнув своими локонами, девушка выпила за свое поражение. Редактор пил за ее успех.
Под названием «Маленькие женщины».
1869
Один год спустя
– Христофор Колумб! Даже не верится, – воскликнула Джо, покачивая головой при виде небольшой кучи аккуратно подписанных бумажных конвертов на круглом обеденном столе в Орчард-хаусе – ухоженном коттедже семьи Марч. – Кто все эти люди? Письма все приходят и приходят.
Старый дом не ответил.
Джо заерзала в своем набитом конским волосом кресле, и даже мягкий батистовый воротничок на новом платье ее совсем не радовал. Возможно, отчасти дело было в особых обстоятельствах, связанных с появлением самого платья, – Томас Найлс прислал по одному для каждой представительницы их семьи. Посылка, по стоимости превышающая обычные расходы обитателей Орчард-хауса, была доставлена курьером из Бостона, с прилагающейся к ней запиской: «Нашим дорогим Маленьким Женщинам с выражением восторга от нашего продуктивного сотрудничества и надеждой на будущие достижения. С уважением, мистер Томас Найлс, редактор и партнер издательства «Робертс Бразерс».
С платьем все было в порядке; Джо не давало покоя то, о чем подразумевалось в записке. Две тысячи экземпляров были распроданы практически немедля! Само собой, популярность книги поразила всех, и ее восемнадцатилетнего автора в том числе. Но будущие достижения? Повышение мистера Найлса до статуса партнера? Все это намекало на новые книги о ее семье. А успех означал ожидания. Она не была уверена, что сможет их оправдать. Конечно, ей хотелось, чтобы книга понравилась читателям, но…
– Во что тебе не верится? – Эми, младшая сестра Джо, выкрикнула из погреба, где она, как и всегда, пыталась найти что-нибудь поинтереснее, чем скучный ломоть хлеба с маслом, с которым она по обыкновению чаевничала. Скорее всего, остатки изюма. – Что за письма?
– Ну как
