заметила статую, которая поразила мою детскую душу. Это был очень высокий мужчина, который стоял во весь рост, держа потолок здания. Заворожённая, я подошла к нему и погладила холодный мрамор, а после подняла голову и стала всматриваться в его лицо.
— А меня они пугают, — неожиданно выдал мой товарищ по сну, — Отец привёл сюда нас с братом вчера. Славка восторженно трещал об искусстве и культуре, а мне хотелось уйти поскорей.
— А почему не ушёл? — небрежно поинтересовалась я.
— Мальчики не должны ничего бояться. Так отец говорит. И я не боюсь, — мальчишка гордо задрал нос, но потом вновь посмотрел на скульптуру и немного дрогнул, — Но лучше пойдём дальше.
И мы молча пошли дальше по улицам. Мальчишка, которого я вскоре окрестила Рэйка (это выговаривать было проще, чем просто Рэ), рассказывал мне о зданиях и скульптурах. А их было очень много! И потому вскоре мой восторг не знал предела. Хоть я и жила теперь в городе с названием Свердловск, но дальше дома, садика и трамвая пока не бывала.
Этот сон закончился мягче предыдущего, мы даже успели попрощаться. И это был первый раз за две недели, когда я проснулась с улыбкой и с той же улыбкой пошла в садик. Джо очень удивилась, но ничего не спросила, но я сама рассказала ей уже вечером. Сестра кивнула и неожиданно грустно посмотрела на меня. Больше ничего не сказав, она пошла умываться перед сном, а я упала на кровать и ещё долго смотрела в потолок, прежде чем уснуть.
Таким образом, мы с Рейкой стали встречаться почти каждую ночь. Иногда он был очень вредным, иногда я сердилась, но почти всегда нам было весело и интересно. Каждый сон был в разных местах. Это были места, где мы бывали в реальности. Улицы, парки, театры, его школа, мой садик. Там были люди, но нас никто не видел, потому мы могли делать, что хотим. Баловались, смеялись, играли. Это было лучшее время за весь день. Правда иногда мой новый друг «перегибал палку» и тогда я очень обижалась. Из-за моих обид он вскоре тоже дал мне прозвище «Ёжик». Так мы и дружили, как в мультфильме — Рейка и Ёжик. И всё было отлично следующие три года… Пока однажды в семье Рейки не приключилась беда.
1960 год, ноябрь
Я тогда уже училась в школе, перешла в третий класс. Мы с Джо пришли после школы, сделали уроки, поужинали и почти сразу ушли в свою комнату. Бабушка с дедушкой лишь известили нас, что на выходных мы идём в театр. Я кивнула, Джо даже улыбнулась из вежливости, и мы уединились. Именно в этот день я решила ещё раз рассказать старшей сестре про Рейку, и она вновь грустно посмотрела, но сегодня будто на что-то решилась.
— Марианна, этот твой воображаемый друг… я думаю тебе стоит завести настоящих друзей. Ибо он лишь их замена и твоя защита от реальности. А ты лучше прими её. Как она есть.
— Что? — я нахмурила брови и теперь смотрела исподлобья, — Он настоящий! У него даже мама с папой есть. И брат Славка!
— Потому что ты ему их придумала, — продолжала настаивать сестра.
На эту фразу я окончательно обиделась и отвернулась от Джоселин. Понадобился ещё час, прежде чем сестра убедила меня, что может быть права и я её хоть немного простила. Мы легли спать на два часа позже и потому я почти тут же уснула.
В этот раз это был не парк и не театр. Это была комната. Маленькая, тесная, тёмная комната. Похоже на кладовку. И здесь совсем не было людей. Просто мёртвая тишина, которая очень пугала меня. Я наощупь сделала пару шагов, но вдруг услышала тихий всхлип. Глаза уже привыкли к темноте, потому я смогла разглядеть Рейку, что сидел в углу кладовки, прижав к себе колени. Тогда я окликнула его, но он продолжал сидеть, будто не слышал. Мне стало жутко интересно почему он так сидит, и я подсела рядом.
— Ты чего здесь делаешь? — спросила я.
— Сижу, — буркнул мой друг, а затем издал короткое шмыганье.
— Ты что, плачешь? — удивилась я.
— Нет, — мальчишка насупился ещё больше.
Что ещё у него спросить я не знала, потому спросила то, что крутилось в голове после разговора с сестрой.
— А ты настоящий?
— В смысле? — нахохлился Рейка, — А какой же ещё?
— И брат у тебя настоящий? И мама с папой?
После последних трёх слов его будто ударили. Сильно и в живот. Потому что взгляд у него резко перестал быть обиженным. Он на секунды стал растерянным, а после таким колючим и злым, каким я его прежде никогда не видела. Он вскочил на ноги и закричал буквально в сантиметре от моего лица:
— Настоящие! Настоящие и живые! А Славка врёт! И дядя Вадик врёт! Они все врут!
Я замерла, как заяц перед ружьём. Сидела, боясь пошевелиться, лишь глазами хлопала, в которых теперь тоже наворачивались слёзы. А мой друг, увидев, как сильно испугал меня, тут же состроил виноватое лицо и снова упал на корточки. Мы молчали около пары минут, пока я не выдавила что-то банальное, но нужное:
— Что случилось?
Рейка ответил не сразу, лишь спустя несколько долгих секунд. Он сделал глубокий вдох и затем выдал, будто на одном дыхании.
— Мы со Славкой остались на выходных с дядей Вадиком, мама с папой поехали в ресторан на годовщину свадьбы. Они должны были приехать утром, но… — мальчик запнулся, — Но они не приехали даже днём. Дядя Вадик сказал не волноваться, а сам уехал куда-то, оставив нас со Славкой одних. А вечером он вернулся и сказал… сказал, что была сильная метель и гололёд… и водитель такси не справился с управлением. Машина слетела с дороги. Никто… никто не выжил.
Глаза моего товарища снова начали наполняться слезами, но он быстро сморгнул их. Я не знала, что ему сказать, прекрасно зная его боль, ведь сама три года назад переживала такое. Всё, что я смогла сделать, это положить на ладони свою руку и сжать их. Меня так всегда успокаивала Джо. Даже в тот самый день.
— Мне очень жаль. Мои родители тоже умерли, — прошептала я дрожащим голосом, — Ещё тогда, три года назад. За месяц до нашей с тобой встречи.
— И что с ними теперь? — Рейка перевёл на меня взгляд полный надежды.
— Не знаю. Их куда-то увезли люди в белом, а потом приехали бабушка с дедушкой и увезли нас. Все вопросы о родителях
