Но самоуверенный молодой человек и не думал стыдиться предъявленных ему свидетельств его неблаговидного поведения. Напротив, он нагло усмехнулся сердитой леди и посмотрел на нее свысока:
– Не просто родственник! Я его родной племянник, миледи, и пока что – единственный наследник! Не так давно дядя прислал из Франции письмо, в котором назначил меня управляющим его нового феода!.. Но… Если Вы так желаете, то я приношу Вам свои искренние извинения, леди Элизабет! Простите меня, миледи, и не вспоминайте о позорных деяниях моего детства! – но, даже извиняясь, Эмерик горделиво приподнял подбородок, и во взгляде его Элизабет почудились одни лишь вызов и насмешка, но никак не искренние извинения. Это лишь больше рассердило девушку:
– Как я поняла, Вы считаете, что имеете право распоряжаться моей землей и моими крестьянами, сэр Эмерик?!
– Ну, вот все и объяснилось, леди Элизабет! Наконец-то Вы уяснили себе простую истину! Даже если Вы откажетесь от замужества, несколько деревень и прилегающие к ним поля переходят к моему дяде по давнему договору о Вашем и его браке! А эти земли ему очень пригодятся, ведь, получив на то позволение короля, он решил вернуться домой из наскучившего ему Парижа.
– Как видно, во французских землях он растратил состояние своего отца и теперь желает пополнить собственные закрома за счет поборов с наших крестьян! – с горечью съязвила Элизабет, брезгливо рассматривая Эмерика. Боже, как же она терпеть не могла этого выскочку!.. – Вы знаете, чего мне сейчас жаль? Того, что я не могу вызвать Вашего дядю на рыцарский турнир! Я с огромным удовольствием сбила бы с него спесь и всякое желание жениться на мне! – последние слова девушка небрежно процедила сквозь зубы. – И прошу запомнить и передать Вашему дяде, что я не собираюсь замуж за чужака!
В разговор счел нужным вмешаться ее кузен Мэтью:
– Никто и никогда не спрашивает девушек, за кого они хотели бы выйти замуж! Смирись, дорогая Элизабет! – попытался он затушить разгорающийся скандал. – Простите ее, сэр! – вежливо поклонился он Эмерику Ноттингему. – Леди еще так молода и ничего не знает о существовании давней брачной договоренности лорда Гарольда Ноттингема и лорда Эдварда Стэнли!
– Вот именно! Мне никто никогда не говорил о том, что я должна выйти замуж за незнакомого человека! – вновь вспыхнула Элизабет. Она резко повернула Вайолента, и молодой Ноттингем выпустил повод. Девушка, не раздумывая, тут же пришпорила коня и направила его в сторону замка.
Когда кузен ее догнал, Элизабет поспешила высказать ему свое возмущение:
– Мэтью, мне стыдно за тебя! Ты раскланиваешься с этим негодяем и подлым человеком, дорогой! И это вместо того, чтобы вызвать его на поединок и победить на турнире! В конце концов, ты мой брат и обязан отстоять мою честь! Но ты всегда казался мне трусоватым! Еще тогда – в детстве, когда сбежал, оставив меня выбираться из неприятного и весьма опасного положения! Какое счастье, что появился тот прекрасный смелый рыцарь и вытащил меня на берег, а затем поймал моего строптивого жеребчика! – девушка с сожалением бросила на кузена короткий взгляд, в котором читался открытый упрек.
– Я был молод и глуп, и не предполагал, что ты затаишь на меня зло! Я ведь не умел плавать и потому побежал в замок за помощью! – стал виновато оправдываться Мэтью, который всегда чувствовал себя в компании с кузиной неуверенно. – А сейчас у меня и вовсе нет причин для того, чтобы вызвать сэра Эмерика Ноттингема на состязание. Он ведет себя предельно вежливо и достойно! К тому же твоя судьба была решена еще до твоего рождения!
– О, Господь мой! – Элизабет возмущенно возвела глаза к небу. – Неужели ты и впрямь весь такой честный и правильный, Мэтью?! Неужели сам не чувствуешь, когда нужно проявить характер, пусть даже отступаясь от того, что велят старшие?
– Уж, каков есть! – Мэтью печально посмотрел на кузину, словно провинившийся. ученик на учителя, и Элизабет еще раз с сожалением обвела его хрупкую фигуру недовольным взглядом.
– Ты словно гордишься своей изнеженностью, Мэтью! И как только дядя Эдвард не замечает, что в Лондоне из тебя так и не воспитали настоящего сильного и воинственного рыцаря!
– Я там учился в университете, – вдруг с неожиданной гордостью заявил ей изящный кузен. – Я изучал философию, которая позволяет человеку по-другому взглянуть на созданный Творцом мир! Да, я не такой, как остальные мужчины, потому что хочу стать ученым, а не легендарным рыцарем короля Артура, леди Элизабет!
– Тогда отправляйся в монастырь к ирландцам, Мэтью! – Элизабет наддала каблуками бока Вайолента, вынуждая рысака мчаться быстрее, однако белоснежный Бриз кузена не отставал, как видно, из чувства соперничества.
Бок о бок скакуны преодолели подъемный мост через Трэнт, ведущий к воротам замка лорда Эдварда Стэнли, где проживало все их семейство. Над решетчатыми воротами был укреплен герб с изображением льва в короне. На спине зверя виднелся щит с крестом – давнее напоминание об участии предков нынешних лордов в Третьем Крестовом походе. Рисунок был сделан весьма тщательно, и казалось, что лев парит в воздухе, замерев в изящном прыжке.
Во дворе Элизабет спешилась и передала поводья Вайолента в руки выскочившему навстречу конюшему, затем она торопливо вбежала в распахнутую дверь у подножья высокой башни. Бетти не желала дольше оставаться наедине с Мэтью. Его девичья кротость и беззащитность раздражали ее. В нем не было ни единой мужской черты! Какое счастье, что кузен никогда не станет ее суженым!
Торопливо пройдя по длинному скучному и пустому коридору, Элизабет поднялась по крутой винтовой лестнице на третий этаж в свою любимую летнюю спальню. Огромный шкаф вмещал в себя несколько дюжин роскошных платьев, а в многочисленных ящичках секретера хранились великолепные драгоценности. Мебель здесь была изящной и удобной, а широкая кровать накрывалась сверху от комаров и мух шелковым балдахином.
Войдя к себе, Элизабет торопливо стянула сапоги и переобулась в домашние восточные туфли из мягкой замши с загнутыми кверху носами. Затем она сполоснула руки в большой глиняной миске и уже собралась спуститься вниз, в столовую, как в дверь осторожно постучали. Предчувствуя неприятный разговор, Элизабет отошла к окну и облокотилась на широкий и высокий подоконник, словно это могло придать ей уверенности.
– Войдите! – она постаралась придать спокойствия своему голосу и сделала вид, что любуется открывшимся за окном видом. И надо сказать, он был и, правда, замечательным. Окно спальни Элизабет выходило на южный склон холма, на котором несколько веков назад был возведен родовой замок. Обрывистый берег Трэнта и сама полноводная река являлись замечательным препятствием в случае внезапной осады и заменяли оборонительный ров.
