— Ты мне угрожаешь? — Алина отличалась сильным, решительным характером и никогда ни в чем не уступала даже мужчинам. Под одеждой она всегда носила нож, закрепленный на бедре ремнем, и, в случае необходимости, могла постоять за себя. По этой же причине во всей ее каждодневной одежде и костюмах для выступлений была прорезь, через которую в минуту опасности девушка могла выхватить нож.
— Нет, не угрожаю. Просто в один прекрасный момент мое терпение может лопнуть.
В эту минуту карлики завершили свой шутовской номер, и Джирт, ловко подбрасывая в воздух ножи, направился к тому месту, откуда их метал. Зрители одобрительно закричали и затопали ногами, а Алина с грустью подумала, что едва ли что-то могло больше возбудить шумную толпу, чем возможность трагического исхода опасного номера, тем более что она молода, хороша собой и практически раздета.
Повернувшись к девушке спиной, Джирт приступил к наиболее сложной части номера — метанию ножей через плечо, не глядя. Одно или два лезвия вошли в дерево, просто чудом не задев девушку, но та даже не вздрогнула. Алина догадывалась, Джирт делает это нарочно, чтобы запугать ее, но верила в безукоризненность его мастерства и знала, что он не захочет портить красоту, которая приносит труппе едва ли не главный доход.
С каждым новым броском ножа шум в зале становился все громче, заставляя девушку нервничать. Она с беспокойством оглянулась на возвышение, где сидел хозяин замка. Если там есть женщины, то в их присутствии мужчины будут хотя бы как-то сдерживаться. Алина немного успокоилась, увидев рядом с хозяином замка, лордом Кэмбруком, трех леди. Но потом взгляд девушки упал на другого мужчину, сидящего за столом, и сердце ее встрепенулось.
Это был самый красивый мужчина, которого Алина когда-либо видела. Черные, как смоль, волосы, и такие же черные густые брови. Довольно высокие скулы, прямой нос и красиво очерченные губы, на которых играла едва заметная улыбка. При тусклом свете свечей Алина не могла рассмотреть цвет его удивительных глаз под сенью темных ресниц, но оторваться от них была просто не в силах. Хотя незнакомец сидел за столом, было ясно, что ростом и красотой тела Господь его тоже не обидел, как, впрочем, и шириной плеч. Он был одет в мягкий синий бархат, а кольцо с рубином, красовавшееся на пальце, ярко блестело в свете свечей.
Алина ни на минуту не сомневалась, что он выглядел бы таким же ослепительно красивым в любой одежде, даже в монашеской рясе, хотя вряд ли сошел бы за священника. Слишком много чувственности таилось в его губах, слишком сильным и, крепким было стройное тело, а глаза изучали Алину с нескрываемым интересом. Он смотрел на нее, не отрываясь, не обращая ни малейшего внимания на человека, так искусно метающего ножи, и даже не вздрагивал, когда лезвия едва не вонзались в тело Алины.
Девушка отвернулась от мужчины за столом, но ее так и тянуло взглянуть в ту сторону. Он все так же пристально смотрел на нее. Потом медленно провел по губам кончиком пальца, и сердце Алины вдруг как-то странно вздрогнуло.
Закончив выступление, Джирт поклонился и подошел к Алине, чтобы развязать ремни, связывающие ее руки и ноги. Восторженные крики и аплодисменты стали еще громче, и Алина с Джиртом раскланялись уже вместе. Потом Джирт, захватив ножи и деревянный щит, скрылся в глубине залы, а Алина осталась стоять в центре. Собираясь начать танец, она склонила голову и сложила руки на груди.
Стоящий позади отец принялся рассказывать о чудесах и тайнах Востока, делая главной героиней своего повествования танцовщицу-сарацинку, якобы недавно примкнувшую к их труппе. Потом очень тихо, почти робко, зазвучала свирель. Алина направилась к столу на возвышении, за которым сидел лорд со своими гостями. В этот момент леди, сидевшая за столом рядом с хозяином замка, встала, что-то тихо сказала двум другим женщинам, и все три вышли из залы. Теперь Алина оставалась здесь единственной женщиной, если не считать пары служанок. Внутри все сжалось от страха.
Едва не касаясь головой колен, Алина присела в глубоком реверансе, отчего воздушные полотнища ее костюма взметнулись вверх и мягко легли на пол. На какое-то время девушка задержалась в такой позе. Звуки свирели тем временем становились все громче, к ним прибавилась еще и барабанная дробь.
Очень медленно и грациозно девушка выпрямилась, высоко подняв руки над головой. Тихонько постукивая кастаньетами и слегка покачивая бедрами, от чего очень легко и мелодично зазвенели колокольчики на поясе, Алина опустила руки, покачивая ими, чтобы звенели колокольчики, привязанные к запястьям. Под эти кристально-чистые изящные звуки, она начала свой танец прекрасной гурии.[2]
Поначалу движения были спокойными и неторопливыми, но постепенно темп танца нарастал. Руки Алины трепетали, как крылья, бедра изящно покачивались, ноги отбивали ритм. Алина подняла глаза и встретилась взглядом с блестящими глазами незнакомца. По другую сторону от лорда Кэмбрука сидел симпатичный, жизнерадостный юноша, должно быть, не старше самой Алины, белокурый и нежный. Именно он первым стал постукивать ладонью по столу в такт музыке. Его поддержали другие, и вскоре большинство мужчин в зале либо хлопали в ладоши, либо стучали ногами, подбадривая танцовщицу. Алина стремительно отвернулась от возвышения, на котором стоял стол. От слишком пристального взгляда темноволосого лорда ей становилось как-то не по себе, и сердце начинало биться учащенно. Движения Алины становились все быстрее и соблазнительнее. Кружась в танце, она постепенно двигалась по зале. Ее осыпал дождь из золотых монет, которые старательно и ненавязчиво собирала Джемма. Алина изо всех сил старалась не думать о шуме, о разгоряченных зрителях, особенно, о том красавце за столом. Она сосредоточила все свое внимание на музыке и, обойдя залу по кругу, снова вернулась в центр.
Но в следующую минуту красавец-рыцарь за столом вдруг выхватил меч и одним взмахом сбросил со стола перед собой посуду. Блюда со звоном посыпались на пол. К полной неожиданности всех присутствующих в зале, молодой человек легко перемахнул через стол и, спрыгнув с возвышения, оказался с мечом в руке прямо перед танцовщицей.
Алина замерла на месте. Свирель и барабаны нерешительно смолкли. Не в силах произнести ни слова, девушка уставилась на рыцаря. Теперь она рассмотрела цвет его блестящих глаз, которые оказались сине-серыми, и то, что вблизи он выглядел еще более красивым, чем издали. Губы незнакомца едва заметно дрогнули, то ли в улыбке, то ли в презрительной усмешке — Алина не поняла. Она так и стояла, застыв на месте, лихорадочно размышляя, чем же могла так рассердить лорда.
