– Полагаю, маленький кинжал подойдет двенадцатилетней девочке, – заявил Роберт.
– А ты не боишься, что бедное дитя перережет себе горло этим самым кинжалом, чтобы не стать твоей женой? – пошутил Джеймс.
Роберт чуть заметно улыбнулся:
– Если она не сделает этого сама, то, возможно, за нее это сделает Дезире.
Джеймс засмеялся и хлопнул его по спине:
– Тогда я предлагаю купить какую-нибудь безделушку и для Дезире.
– Ну конечно! Ты что, предлагаешь мне покупать драгоценные камни каждой шлюхе, с которой я сплю?
– Вовсе нет! Если бы ты так поступал, ты быстро бы разорился, – насмешливо проговорил Грэхем.
Ювелир принес мешочек с драгоценными камнями, и Роберт выбрал несколько штук для рукоятки кинжала.
– Работа будет сделана через два дня, – пообещал Огилви.
– Ладно, черт с ним! – прорычал Роберт. – Я возьму еще и это проклятое кольцо! – И, швырнув мешочек с монетами на стол, он схватил сверкающий перстень.
Они уже вышли на мощенную булыжником улицу, где были привязаны их лошади, а Джеймс все еще давился от смеха. Он подошел к своему жеребцу и ласково погладил его по голове.
– Карл зовет меня ко двору, Робби. Он опасается волнений среди ковенантеров[3].
– И совершенно правильно опасается, – отозвался Роберт. – Его указ о введении в Шотландии нового Молитвослова – да это просто тирания!
– Поедем со мной в Уайтхолл, Робби. Пусть он услышит, что думают по этому поводу горцы. Ты не хуже меня знаешь, что у короля полно плохих советчиков.
– Нет, Джеймс, я обещал отцу, что вернусь в Эшкерк. И лучше бы тебе поехать со мной. – Роберт покачал головой: – Ох, Джеймс, это опасно и безрассудно – впутываться в дела Стюартов.
– Я бы отдал жизнь ради того, чтобы Стюарты сохранили свою корону, Робби, – ответил Грэхем.
Он протянул руку к седельной сумке, вытащил горсть маленьких кусочков хлеба и принялся скармливать их один за другим своему коню.
Роберт долго наблюдал за ним, а потом, уже с седла, спросил:
– И когда же ты наконец прекратишь кормить своего коня хлебом и элем?
– Не стоит ехидничать, юноша. – Джеймс Грэхем вскочил в седло. – Это ему на пользу. Мой конь еще ни разу не проиграл на скачках.
– Что ж, значит, это очень скоро случится, – хмыкнул Роберт. – Твой конь превратится в пьяницу и перестанет быстро бегать.
И всадники поскакали по дороге.
Май, 1644 год
Леди Элизабет Скотт спускалась по лестнице своего дома в Бэллантайне, складки розового платья колыхались при каждом шаге девушки. Отнюдь не тщеславие убеждало ее, что сегодня она как-то особенно хороша. У Элизабет было прекрасное настроение. Ей хотелось петь, танцевать, смеяться.
Звуки музыки коснулись ее слуха, и карие глаза девушки засияли. Это сияние придало еще больше очарования ее лицу, которое и без того было создано природой совершенным.
Темные, высоко заколотые волосы были старательно уложены во множество аккуратных локонов, которые стали подпрыгивать, когда девушка побежала вниз по лестнице.
В дверях, ведущих в большой зал, Элизабет помедлила, окинув взглядом комнату, полную людей, которые собрались, чтобы отпраздновать ее восемнадцатый день рождения. Кузина девушки, Анна Барди, заметила ее появление и первой приветствовала виновницу торжества.
– С днем рождения, Бет! – Анна обняла двоюродную сестру и запечатлела поцелуй на ее щечке.
Элизабет отступила на шаг, окинула восхищенным взглядом свою любимую кузину, которая с детских лет была ее подругой. Платье из бледно-зеленой парчи подчеркивало красоту Анны.
– Спасибо, Анна. Ты сегодня очень красивая. Боюсь, что, увидев тебя, никто из этих молодых людей меня просто не заметит – а ведь этот праздник устроен в мою честь. – Элизабет надула губки, притворяясь рассерженной.
Тихий смех Анны зазвенел, как колокольчик.
– Вряд ли это возможно, кузина. Смотри, сюда уже идет один из самых пылких твоих обожателей.
И, заговорщицки улыбнувшись, Анна удалилась.
Элизабет повернулась с приветливой улыбкой к молодому человеку. Уолтер Кэмпбелл был племянником герцога Аргайла, человека чрезвычайно влиятельного. Много лет Кэмпбелл ухаживал за Элизабет, надеясь, что получит ее в жены.
– Леди Элизабет, ваша красота расцветает с каждым днем. – Молодой человек отвесил девушке поклон.
– Спасибо, лорд Кэмпбелл. Вы настоящий поэт. – Элизабет протянула ему руку.
Уолтер Кэмпбелл поднес ее руку к губам, глядя на девушку обожающим взглядом.
– Ваш самый покорный слуга, миледи.
– Как мило с вашей стороны, что вы приехали поздравить меня.
Сунув руку за борт атласного сюртука, Уолтер достал узкую бархатную коробочку.
– С днем рождения, Элизабет. Не откажитесь принять этот скромный дар в знак моего преклонения перед вами.
– Ах, Уолтер, как вы внимательны! Элизабет открыла изящную коробочку, и глаза ее блеснули. На атласной подушечке лежал веер с ручкой из слоновой кости, покрытой искусной резьбой. Сделав ловкое движение кистью, Элизабет развернула веер, обтянутый белым шелком, и прикрыла им лицо. Она взмахнула длинными ресницами, а ее большие карие глаза глянули на молодого человека пылко и маняще.
– О, миледи, красота веера блекнет перед красотой ваших глаз. Думаю, здесь не найдется ни единого человека, который был бы слеп ко всему, кроме карих глубин этих бархатных сфер!
В ответ на столь высокопарную речь Элизабет тихо рассмеялась.
– Лорд Крейвер, вы шутите. Неужели я такая круглая, что похожа на сферу? Возможно, я вас неправильно поняла?
Кэмпбелл опустил голову.
– Не смейтесь надо мной, Элизабет. Половина Шотландии знает, что вы держите меня на коротком поводке! Разве вам не достаточно этого?
Элизабет снова рассмеялась и поцеловала молодого человека в щеку.
– Уолтер, это же просто шутка. Ваш подарок очень мил, и я всегда буду его беречь.
Кэмпбелл улыбнулся, предложил Элизабет руку, и они пошли по залу. Девушка улыбалась и приветливо кивала в ответ на многочисленные поздравления и пожелания всего наилучшего. Их остановил худощавый темноволосый юноша.
– С днем рождения, леди Элизабет. – Он робко улыбнулся.
– Благодарю вас, сэр Уильям. Я очень рада, что вы пришли провести этот вечер у нас.
– Могу ли я иметь удовольствие пригласить вас на этот танец, миледи?
– Разве не понятно, что леди Элизабет уже обещала этот танец другому? – вспыхнул Уолтер Кэмпбелл.
Молодой человек смешался.
– Приношу свои извинения, миледи. Простите меня. – И с этими словами он удалился.
Грубость и ревность Кэмпбелла рассердили Элизабет.
