Анджелика прибавила шагу, заставляя себя не оглядываться.
Миновав Корам-Филд, она пошла медленнее. Неподалеку проходила Гилдфорд-стрит, где Анджелика надеялась встретиться со своими сестрами, чтобы вместе с ними вернуться домой. Но предварительно надо было отделаться от Роберта – от этого красивого мужчины, неведомо почему, но явно намеренно проигравшего чуть ли не целое состояние. Зачем он это сделал? Ведь они совсем не знали друг друга… Правда, Анджелика признавалась себе, что была бы не прочь познакомиться с Робертом поближе.
Она вдруг почувствовала, как в душе поднимается волна негодования против собственной семьи. Действительно, какого черта она должна ограничивать себя во всем ради поддержки родственников?! Если бы кто-нибудь мог позаботиться о ней самой!
Но, устыдившись подобных греховных мыслей, девушка попыталась подавить в себе раздражение, готовое вырваться наружу. Тут же перед ее мысленным взоров возникла трагическая фигура отца, так и не сумевшего побороть тягу к алкоголю. Она вспомнила больную тетку, которая уже не могла работать по состоянию здоровья, а потому растратила все свои сбережения. Теперь ее содержала Анджелика. Надеяться на какую-то существенную материальную помощь со стороны совсем юных сестер и вовсе не приходилось…
Однако винить себя в бедственном положении семьи Анджелика не могла. Виноваты были те, кто довел до разорения отца. И за это преступление против семьи Дуглас они ей ответят!
Анджелика опустила руку в карман, и в который раз потрогала деньги. На эти сто двадцать восемь фунтов вся ее семья сможет существовать достаточно долго. Может быть, ей даже удастся отложить какую-то часть денег для их возвращения в Шотландию, где у отца был доставшийся по наследству дом в Суитхарт-Прайори – единственная ценность, которая еще осталась в семье. Конечно, если отец не успел пропить и это…
Уже смеркалось. И Анджелика подумала, что напрасно не позволила Роберту сопровождать себя. Темная, глухая ночь могла застигнуть ее еще по дороге домой. А это было отнюдь не безопасно!
Анджелика быстрым шагом прошла через Рассел-сквер, Монтегю-плейс и Бедфорд-сквер. Лица большинства встречных лондонцев светились радостью. Очевидно, столичные жители предвкушали празднество, устроенное на Примроуз-Хилл по случаю летнего солнцестояния. Вдоль всей улицы были развешены красочные фонарики, веселый свет которых призывал смирять воинственный пыл светских денди, собиравшихся в ночной темноте выяснять отношения посредством дуэлей.
Анджелика спустилась на Тотгнем – Жорт-роуд. Толпа здесь значительно поредела, и можно было вздохнуть спокойнее.
– Господи, дай мне благополучно добраться до дома! – прошептала девушка, инстинктивно дотронувшись пальцами до обнимавшего шею бриллиантового ожерелья – подарка тетки, оказавшегося теперь едва ли не единственной ее ценностью. Тетушка чуть ли не насильно всучила ожерелье племяннице, уверяя, что это талисман, оберегающий от всех бед…
Помимо воли в ее воображении снова возник образ красивого молодого человека, у которого она плутовством выманила немалую сумму. Анджелика прикусила нижнюю губу, понимая, что поступила дурно. И подумала, что этот обман зачтется ей за большой грех. Тем более что сегодняшнее плутовство было зеркальным отражением мошенничеств, с помощью которых много лет назад некие мерзавцы разорили ее отца. Может быть, следовало бы вернуть Роберту какую-то часть его проигрыша?
Но тут же осознание нужды заставило Анджелику забыть об этом благородном намерении. К тому же если Роберт мог позволить себе бросить на кон сто двадцать восемь фунтов, то, конечно, предвидел возможность проигрыша. А это означало, что серьезного урона его карману ее плутовство не нанесло.
В глубине души Анджелика не могла не признаться себе, что мелькнувшее в голове намерение вернуть часть денег Роберту на деле было лишь поводом еще раз с ним увидеться. Да, она была одинока и страдала от этого. Но не хотела никакого вмешательства в свои дела. Тем более – связанные с планируемой местью всем виновным в разорении ее семьи…
– Почему вы пошли пешком, мой ангел? – услышала она за спиной голос Роберта. – Мне кажется, что спокойнее, да и безопаснее, было бы ехать верхом.
– Я оставила свою лошадь в конюшне.
– Так воспользуйтесь моей! Право, это седло достаточно широко, чтобы ехать вдвоем.
– Я никогда не езжу верхом вдвоем с незнакомыми мужчинами.
– Разве мы не знакомы? – пожал плечами Роберт. – Вы только что, извиняюсь, выманили у меня весьма приличную сумму. Так позвольте же мне, по меньшей мере, проводить вас до дома!
Анджелике безумно хотелось усесться в седло вместе с Робертом и почувствовать себя вернувшейся к нормальной, привычной с детства жизни.
Но долг пересилил желание.
– Мне было очень приятно с вами познакомиться, Роберт! – сказала она, глядя в сторону.
– Имейте в виду, – напомнил он, – что не я один видел, как вы опускали в карман выигрыш.
И Анджелика подумала, что это предупреждение имело под собой реальную основу. Но одно не давало ей покоя: усесться в одно седло с этим человеком означало круто изменить всю свою жизнь…
Ну и что же? Пусть будет так! Разве она довольна тем существованием, которое вела сейчас?
– Я живу на дальнем склоне Примроуз-Хилл, – сказала она с улыбкой.
Роберт слез с лошади, намереваясь помочь Анджелике вскарабкаться в седло. Но в тот же момент конский топот нарушил тишину. Оба повернулись и увидели всадника, целившегося в них из пистолета.
В какую-то долю секунды Роберт распластался на земле под брюхом лошади, прикрыв собой Анджелику. Раздался выстрел. Пуля просвистела где-то совсем рядом. После чего послышался удалявшийся топот копыт.
Роберт еще некоторое время прижимал Анджелику к земле и смотрел ей в глаза.
– Опасность миновала, – прошептала она, с трепетом ощущая сквозь тонкую ткань своего платья волнующее тепло мужского тела.
Но Роберт, казалось, не собирался вставать. Он посмотрел сначала в одну сторону, потом – в другую, пытаясь что-то разглядеть. Анджелика с некоторым удивлением взирала на него, при этом чувствуя, что густо покраснела. Он же улыбнулся и ласково шепнул ей на ухо:
– Вы потеряли свой венок!
Но Анджелике было не до этого. После того как их чуть не застрелили, самообладание спутника, беспокоившегося о каком-то венке в подобной ситуации, показалось деланным. Она уже открыла рот, чтобы предложить Роберту встать и освободить ее от весьма внушительного веса его тела, но он уже сам быстро поднялся на ноги и протянул ей руку, чтобы помочь встать.
