– Да, он сохранил потенцию, но до замужества я была девственницей. Меня так строго воспитывали, что никаких других вариантов просто не существовало. К тому же я не интересовалась молодыми людьми. О, я была очень серьезной девицей! Никаких любовных мечтаний, никаких фантазий! Мне твердо вбили в голову, что главное – удачно выйти замуж. День за днем я слышала, что от меня зависит благополучие семьи. К своему долгу я относилась весьма ответственно.
Порция говорила правду. Ну, почти правду. Один мужчина все-таки был. Не мужчина, юноша. Она влюбилась и мечтала отдаться ему. Впрочем, мечтала вполне невинно. Разумеется, сам он ни о чем не подозревал. Молодые люди обменялись всего парой фраз, но Порция все лето думала только о нем, а осенью вышла замуж. Она и не вспоминала о своем увлечении. Жизнь ее изменилась. И вот однажды забытые мысли о юной любви вернулись. Но теперь они были не такими невинными…
Афродите незачем о них знать, незачем знать о темных фантазиях, заполняющих ее сны и бессонные ночи.
– Выйдя замуж, я… я поняла, что физическая сторона брака мне приятна, но мой муж действительно был слишком стар и вскоре оказался не в состоянии выполнять супружеские обязанности.
– Понимаю, миледи. Вы любили мужа, но теперь его нет. Мнение света, королевы, собственной семьи вынуждает вас играть роль безутешной вдовы.
– Я и сама не желаю порочить его имя. Не соглашусь на это никогда в жизни. Однако мне всего двадцать семь лет. Я пока не желаю становиться старухой. Мне хочется вспомнить, что значит быть женщиной. Думаю, я успокоюсь, если проведу время с молодым, привлекательным мужчиной. Достаточно будет одного раза.
Унизанные кольцами пальцы Афродиты постукивали по подлокотнику кресла.
– Надеюсь, вы правы, но мой опыт говорит, что чаще всего «один раз» становится лишь началом, – мягко заметила куртизанка.
– Тем не менее я хочу рискнуть, – решительно ответила Порция.
Пожалуй, домой еще рано, решил Марк, шагая по Ковент-Гарден. К тому же Себастьян и Франческа купаются сейчас в семейных радостях. С тех пор как брат Марка женился, он не делает без жены ни шагу. Себастьян превратился в настоящего зануду, и вот результат – Марк свободен, у его ног весь Лондон, а вечер разделить не с кем.
Сегодня Себастьян зашел в комнату брата и задал сакраментальный вопрос:
– Во что ты превращаешь свою жизнь? Плывешь по течению?
Марк пожал плечами, хмыкнул и заявил, что брат просто завидует.
– Разве у каждого есть цель? – продолжал Марк, выбирая жилет. – Как думаешь, этот или новый, с Бонд-стрит?
Себастьян только вздохнул. Вечером Марк побывал в театре, затем поужинал со старыми полковыми товарищами, но тех вызвали в казарму, и он снова остался в одиночестве. Обычное дело, но сегодня Марк ощущал странное беспокойство. Может, пойти в бордель и там убить пару часов? Или посетить варьете, где девицы в коротеньких юбочках, танцуя, высоко вскидывают стройные ножки?
Хорошенькая женщина в дорогом платье бросила на него лукавый взгляд. Марк отлично ее понял: она на работе, ищет богатого джентльмена на вечер. Он уже почти решил стать этим джентльменом, но вдруг вспомнил, что у него действительно назначена встреча, и сунул руку в карман жилета – ага, вот оно, приглашение в закрытый клуб «Афродита».
«Мы приготовили для вас широкий выбор удовольствий», – прочитал он на карточке. Пожалуй, это именно то, что нужно. «Удовольствия» Афродиты сумеют умерить его беспокойство и вернуть обычное беззаботное состояние духа. И Марк решительно махнул рукой проезжавшему мимо кебу.
Порции казалось, что взгляды присутствующих устремлены на нее одну, но лица им не разглядеть – густая вуаль надежно скрывает черты. Странное, пьянящее чувство. Можно смотреть, выбирать, и никто ничего не узнает! Порция всю жизнь ощущала, как ее рассматривают и судят, и сейчас чувствовала непривычную свободу.
Но ведь она едва не отказалась от этого визита.
Виктория, ее величество королева, плохо чувствовала себя, и Порция ждала, что ее вызовут во дворец. К счастью, этого не случилось. В душе Порции облегчение боролось с чувством вины. Виктория набирала вес, это ее страшно огорчало, она пыталась отвлечься от неприятных мыслей в обществе своих друзей и фрейлин, но сегодня с ней остался принц Альберт, а потому присутствия Порции не требовалось.
После ужина Порция рано отправилась спать, объявив, что у нее разболелась голова. Мать, сама страдавшая невыносимыми мигренями, отпустила ее без возражений. Верная горничная Хетти, единственная наперсница, уже ждала свою госпожу. На лице служанки читалась тревога.
– Вы уверены, миледи? Еще можно отказаться.
– Хетти, ты же говорила, что поможешь.
– Конечно, я буду вам помогать. До тех пор пока вы не станете искать любви.
– Любви? – Порция приподняла бровь. – Я ищу страсти, горячего тела, объятий, хочу почувствовать себя женщиной, а не памятником. Что в этом дурного?
– Конечно, ничего, миледи. Подойдите, я помогу вам одеться.
Когда хозяйка была готова, Хетти накинула ей на плечи темный плащ, и Порция спустилась к ожидавшему ее кебу.
И вот она уже в блестящем салоне Афродиты. Здесь много джентльменов. Некоторые приятной наружности, но в основном – наоборот. Разумеется, Порция не рассчитывала встретить тут Аполлона, но она ждала какого-то знака, искры, которая указала бы ей, что это именно он. Ее взгляд переходил с одного джентльмена на другого: этот мал ростом, этот толстый, этот слишком громкоголосый, а тот постоянно посматривает на часы, как будто спешит в другое место.
Зачем она обращает внимание на недостатки? А вдруг она его не найдет?
Порция беспокойно огляделась. Алый шелк соблазнительно зашуршал. Низкий вырез и туго затянутый корсет платья создавали у Порции ощущение чувственности. Платье выбрала Хетти, заявив, что для такого случая оно подойдет лучше всего – ни один мужчина не устоит. А какой чудесный цвет! Боже, как давно Порция не надевала ничего подобного.
Это платье снилось ей ночью. В жарком, лихорадочном сне мужчина держал ее в объятиях и целовал, а потом вдруг обернулся к окну, и в лунном свете Порция увидела, что это он, Марк Уорторн, герой ее юных фантазий из того забытого лета.
Порция вздохнула: может быть, дело в том, что ей нужен не любой мужчина, а лишь такой, которого не существует на свете? Образ Марка Уорторна претерпел в ее воображении большие изменения – Марк повзрослел, возмужал и больше уже не был юнцом, каким она его знала в семнадцать лет. Теперь он стал совсем недосягаемым, да и как иначе? Таких мужчин в природе не бывает.
Афродита, встретив Порцию вечером, предупредила:
