Сергей крепко сжал ее бедра руками.
— Прости меня, — прошептал он, — прости. Только не шевелись. Привыкни ко мне.
— Я же говорила, — жалобно отозвалась Полина, — он слишком велик...
Сергей осторожно начал двигаться. Он с трудом сдерживал желание отдаться бешеному ритму. Слишком долго он ее хотел, слишком долго ждал. Но в то же самое время ему хотелось подарить Полине наслаждение, дать что-то взамен того бесценного дара, который она ему дарила.
Тело Полины расслабилось, боль уступили место неизведанным ранее ощущениям. Где-то внутри нее вспыхнули искорки пламени, которые под воздействием губ, рук и плавно убыстряющихся движений Сергея постепенно перерастали в бушующую стихию. Волна за волной, все выше и выше поднимал ее этот извечный ритм. Наконец она взмыла ввысь — мир рассыпался на мириады звезд, и она услышала свой крик.
Придя в себя, она в истоме тихо застонала. Сергей устало приподнялся на локоть и тревожно взглянул в ее затуманенные глаза.
— Тебе больно? Я старался быть осторожным, но...
— Это было божественно. Я не знала, что так бывает... — еще не остывшим от страсти голосом ответила Полина.
Сергей притянул ее к себе, нежно поцеловал в уголок рта.
— Так будет всегда, и когда ты захочешь. А сейчас отдохни, поспи немного.
— Мне лучше уйти, пока не встали слуги.
— Успеется, — произнес он, устраивая ее головку у себя на плече. — Ты поспи, а я, как верный страж, буду тебя охранять. А потом, потом... — Он что-то прошептал, погружаясь в дрему.
— Что потом? — спросила Полина.
— А потом мы поженимся, — пробормотал он, уже засыпая. — Раз уж так все случилось...
Откуда-то потянуло будто сквозняком. Полина натянула на себя одеяло, но холодок внутри так и не отпускал, пока она тоже не задремала.
17
Сергей спал, как младенец. И улыбался во сне. Полина едва заставила себя отвести от него взгляд. Ей так захотелось еще раз прикоснуться к нему, провести рукой по спутанным темным волосам, увидеть в серых, как утренняя дымка, глазах разгорающуюся страсть. Эта ночь перевернула весь ее мир: не только она, все вокруг стало иным, призрачным и нереальным. Нереальным было это холодное темное утро, капли мелкого дождя, стучавшие по стеклу, крытая коляска у крыльца. Настоящим же было то, что она полюбила мужчину, который лежал сейчас рядом, раскинувшись во сне на смятой постели. Но что-то страшное сгущалось вокруг, и нельзя было допустить, чтобы с ним случилась беда.
Стараясь не шуметь, Полина оделась и выскользнула в коридор. Когда она вошла к себе, ее встретил негодующий взгляд Варвары Апрониановны.
— Где вы были? — с видом оскорбленной добродетели набросилась на нее Манасеина. — Я знаю, вас не было здесь этой ночью...
— Простите, — опустила глаза Полина. — Я должна была... проститься... с Сергеем Михайловичем...
— С Сергеем Михайловичем?! Проститься? До первых петухов? Я рискую ради вас расположением моих благодетелей, а вы столь легкомысленны! Знала бы — ни за что бы в это дело не стала впутываться.
— Варвара Апрониановна, голубушка, простите. Я готова ехать, — сказала Полина, дабы прекратить неприятный для нее разговор. — У меня все собрано, и если вы дадите мне четверть часа, чтобы одеться...
— Да, конечно. — Полине показалось, что Манасеина вздохнула с облегчением. — Я буду ожидать вас в парадной.
Манасеина была недовольна собой. Зачем нужно было поднимать шум? Кляня себя за несдержанность, она вышла в парадную и уперлась взглядом в большое окно в дождевых разводах. Коляска уже почти полчаса стояла у крыльца, и возница, верно успевший промерзнуть, понуро сидел на козлах, поглядывал в сторону крыльца барского дома.
Из людской в одной рубахе и портах выскочил Никита, побежал было вдоль крыльца. Однако вернулся, подошел к вознице, что-то сказал ему. Потом оба повернули головы в сторону дома, и Манасеина инстинктивно отпрянула от окна.
— Черт, — с досадой прошептала она. — Вот, черт!
Никита, слава Богу, уже вернулся в людскую, когда выходила Полина. В руках — корзинка и небольшой узелок.
Сели в коляску. Возница старательно укрыл их теплым пледом, и экипаж тронулся.
— А нас не хватятся? — спросила Полина, оторвавшись от своих невеселых дум.
— Когда хватятся — поздно будет, — отозвалась Манасеина.
— Но ведь, когда коляска вернется в усадьбу, кучера обязательно спросят... И вас тоже спросят.
— Ну, я могу и не ответить. Я ведь «дама с вывертами». А что касается кучера, то он довезет нас до ближайшей почтовой станции, а там мы наймем казенных лошадей — ищи потом нас.
Липовая аллея кончилась. Какое-то время они ехали полем, а потом очутились в роще, которую, как показалось Полине, по пути в усадьбу Всеволожских они не проезжали.
— А мы правильно едем? — спросила она, и в тот же миг совсем рядом раздался выстрел.
— Что это? — вздрогнула Полина.
Лошади встали. Затем раздались шаги, и чья-то рука, затянутая в перчатку, распахнула дверцу экипажа.
Полина увидела лицо, нет, не лицо, темную маску с уродливым носом и длинным загнутым вперед подбородком. Глаза из-под маски смотрели холодно и зло. А потом она увидела направленный на нее пистолет. Темное дуло было направлено прямо ей в лицо. Полина почувствовала, как Манасеина медленно отодвигается от нее, и зажмурила глаза. Сейчас грянет выстрел, и уже никуда не надо будет бежать, ибо то, что произойдет, есть побег навсегда — вечный и безвозвратный.
Грохнул выстрел. Только раздался он откуда-то со стороны. Дико закричала Манасеина. Полина распахнула глаза и увидела, как человек в маске медленно валится на Варвару Апрониановну, а из-под загнутого подбородка на его грудь хлещет алая кровь. Недалеко от возка она заметила еще троих. Один, тоже в маске и черном плаще, с длинным ножом в руке отбивался от наседавших на него двух мужчин.
Незнакомец в маске был очень силен и ловок. И действовал кинжалом так, будто оружие было продолжением его руки. Вот он сделал резкий выпад, и один из мужчин упал, которого тот даже не заметил. Судя по всему, перевес был явно на стороне разбойника. Полина наклонилась к скорчившемуся у ног Манасеиной убитому и попыталась выдернуть зажатый в его руке пистолет.
Сейчас она возьмет его, выйдет из коляски и выстрелит прямо в ненавистную маску. Однако добыть спасительный пистолет из застывшей руки мертвеца оказалось не так просто. Тогда Полина принялась один за другим разжимать его пальцы в перчаточной коже и тут услышала крик.
Повернув голову в сторону дерущихся, увидела она, что человек в маске нанес своему противнику три стремительных удара кинжалом. Тот упал и больше не двигался. Широко раскрытыми от ужаса глазами Полина смотрела, как убийца направляется в сторону коляски, вот он уже совсем близко...
