Мои партнеры пытались флиртовать со мной, выражали пылкое восхищение, но я едва слышала их. Я с нетерпением ждала момента, когда меня пригласит Шарль де Турвиль.
Он улыбался улыбкой, которую я бы назвала озорной.
— Я с нетерпением ждал этого момента, — сказал он, как только мы удалились от мадам де Гренуар на безопасное расстояние.
— Неужели, — спросила я. — Почему?
— Не собираетесь ли вы делать вид, что мы никогда не встречались до этого?
— Нет, — ответила я.
— Вы оказались весьма шаловливой девочкой, и мне удалось вас поймать, не так ли? И часто вы пускаетесь в такие приключения?
— Это было единственным.
— Надеюсь, вы получили урок.
— Полагаю, мы поступили несколько рискованно.
— Не несколько. Я бы сказал, очень рискованно. Тем не менее, поскольку вы убедились в том, что в этом городе очень неумно юным девушкам посещать подозрительные дома, все в конце концов к лучшему. Признаюсь, я очень рад вновь встретить вас.
— Так это не было для вас сюрпризом?
— Конечно, нет. Я понял, кто вы, как только выяснил, где вы живете. Не забывайте, что наши семьи вскоре породнятся. Нам следует знать друг о друге побольше… не все, конечно. Это бы значило требовать слишком многого. Но кое-какие мелочи, которые все равно нельзя скрыть, знать следует.
Наличие в доме дочери-красавицы, например. Этому должно быть какое-то объяснение. Я знал, что у британского романа графа имелось очаровательное продолжение и что это продолжение сумело так околдовать его, что он решил соединиться и с ним, и с его матерью.
— Я полагаю, мне не следует обсуждать с вами свои семейные дела.
— Наши семейные дела. Вскоре я стану членом семьи.
— Расскажите мне лучше об этой женщине… о гадалке, о мадам Ружмон.
— Это одна из самых знаменитых содержательниц публичных домов в городе. Извините. Вы еще невинная юная девушка. Вы знаете, что такое публичный дом?
— Конечно. Я не дитя.
— Тогда вам не нужны объяснения. У нее есть весьма фешенебельные апартаменты в другом районе города, а в том квартале, где вы были, она проворачивает свои делишки. Я удивлен тем, что юная дама вашего положения зашла в такой дом… на такой улице.
— Я уже сказала вам, что мы искали развлечений.
— Неужели жизнь в особняке д'Обинье настолько скучна?
— Я бы так не сказала, но нас все время держат под наблюдением.
— Следят за вами, очевидно, недостаточно строго.
— Ну, нам удалось ускользнуть.
— Вам повезло, что там оказался я.
— Я часто думала об этом. А что там делали вы?
— То, что там обычно делают мужчины. Высматривал хорошеньких девушек.
— Вы! Вы имеете в виду…
— Я имею в виду именно то, что вы подумали.
— Но вы собираетесь жениться на Софи!
— Ну и что?
— Так почему же… вы выискивали еще кого-то?
— Этот самый еще кто-то не имел бы ничего общего с моим браком.
Я ужаснулась и тут же пожалела Софи. Вот он, еще один из этих беспутных молодых людей, для которых брак является всего лишь условностью. Вновь я вспомнила Дикона. О, как ему не стыдно так себя вести!
— Я вижу, вы уже готовы презирать меня.
— Полагаю, что я уже презираю вас. Долго ли еще продлится этот танец?
— Надеюсь, у нас есть еще немного времени. Вы достаточно привлекательная юная дама, мадемуазель Лотти.
— Я бы предпочла не слышать от вас этих слов.
— Но я же говорю вам чистую правду. Когда вы повзрослеете, вы станете просто неотразимы, в этом я уверен.
— Надеюсь, вы не сделаете Софи несчастной, но я очень этого боюсь.
— Я обещаю вам, что она станет самой счастливой новобрачной в Париже.
— А вы будете посещать мадам Ружмон? А что будет, если она узнает?
— Она никогда не узнает, я позабочусь об этом. Именно так и будет, поскольку всегда найдется кто-то, кто будет завлекать меня и удовлетворять мои низменные инстинкты, а я буду изображать рыцарскую любовь к моей супруге.
— Я думаю, вы самый циничный из всех мужчин, кого я встречала!
— Давайте лучше скажем — самый реалистичный. Даже не знаю, зачем я рассказываю вам правду. Она не очень льстит мне, не так ли? Как ни странно, я вынужден рассказать вам это. Ведь вы же узнали меня, правда? Мы оба узнали друг друга. Нет смысла пытаться скрывать свои грехи после столь явного разоблачения. И все же мне бы хотелось, чтобы вы знали обо мне правду. Вы мне очень понравились, Лотти.
— С каких пор?
— Ну, началось это, когда я заглянул в щелочку и увидел одну из самых красивых девушек, когда-либо глазевших на этот хрустальный шар. «Высокий темноволосый приятный мужчина», — сказала мадам Ружмон. Ну что ж, она была права, разве не так?
— Никак вы пытаетесь флиртовать со мной?
— Вы меня к этому склоняете.
— Мне кажется, следует предупредить Софи.
— И вы ее предупредите? Она вам не поверит. К тому же, кто вы такая, чтобы рассказывать об этом? А что если я и расскажу о моей первой встрече с вами в публичном доме мадам Ружмон? Тогда у вас будут неприятности, правда?
— Как и у вас. Они, наверняка, захотят выяснить, каким образом вы там оказались.
— Ну вот, видите, мы оба запутались в паутине интриг. Дорогая Лотти, мне кажется, эти несчастные музыканты наконец добрались до финала. Сегодня вечером мы еще с вами потанцуем и, надеюсь, поговорим о более приятных вещах. Увы… мы расстаемся.
Он отступил на шаг и поклонился. Затем он взял меня под руку и проводил к мадам де Гренуар.
Я была очень расстроена и, как ни странно, взволнована. Из всех мужчин, с которыми мне доводилось встречаться, он более других напоминал Дикона. Мадам де Гренуар сплетничала о семействе Турвилей.
— Знатная семья… не ровня Обинье, конечно… но достаточно богатые. У них есть замок где-то возле Ангулема и отель в Париже, как у большинства знатных семейств. Превосходная партия и очаровательный молодой человек, не так ли?
Мне было трудно сидеть и слушать ее болтовню, и я обрадовалась, когда меня пригласили на танец. Я постоянно высматривала его, и пару раз мне это удалось. Он улыбнулся, а глазами сказал, я была уверена, что при первой возможности постарается еще раз пригласить меня на танец.
Наконец я снова танцевала с ним.
— Для меня это кульминация вечера, — сказал он. — Вы выглядите не столь сердитой, как вначале. Теперь вы более высокого мнения обо мне?
— Я по-прежнему дурно думаю о вас.
— А я по-прежнему считаю вас очаровательной. Вы знаете, я пришел к выводу, что грешники часто бывают очаровательными… чаще, чем святые.
— Я искренне надеюсь, что Софи не пострадает. Я уверена, она вас вовсе не знает.
— Я обещаю держать ее в блаженном неведении.
— Я полагаю, у вас было множество приключений… с женщинами?
