— Я не видела тебя десять лет! — в отчаянии повторила она.
— Что было, то прошло, Кейт. И ты, и я, мы теперь другие люди. — Эйдан погладил ее по волосам, успокаивая растрепанные нервы. — Я не хочу снова потерять тебя. У меня не было ни одного настоящего друга с того дня, как ты уехала из Англии.
Он не мог знать, что значило для нее услышать, что никто никогда не заменил ее в его жизни, так же как никто не занял его место у нее в сердце: Эйдан нуждается в ней, и, видит Бог, он тоже ей не безразличен. Но можно ли верить ему? Когда-то она не сомневалась в этом, но ее отец, время и расстояние разрушили все.
И все же старые сомнения не могли поколебать Кейт, когда его руки обнимали ее.
— Я замужем, не забывай! — выдохнула она в последней попытке оттолкнуть его.
— Знаю.
Это ужасно и неправильно. Нужно было бы отослать его прочь, но она сомневалась, что у нее хватит сил сделать эго еще раз. Кейт вдохнула его запах, такой знакомый, и ощутила полнейший ужас, как перед прыжком с неизвестной высоты. Но ведь она заслуживает этой малости, не так ли?
Сделав глубокий вдох, она решилась-таки.
— Завтра я собиралась погулять по берегу реки. По воскресеньям магазин закрыт.
Эйдан замер, не шевелясь, потом тело его ожило и медленно расслабилось.
— Готов составить компанию.
Смущенно шмыгнув носом, Кейт кивнула, не в состоянии говорить из-за спазма, сжавшего горло. Они будут друзьями, сказала она себе твердо, когда сердце заплясало в груди. И ничего больше.
Глава 11
Более сумрачного дня ему еще никогда не доводилось видеть. Серый свет, серый песок, серые камни, серая вода. И Эйдан был уверен, что его замерзшие пальцы ног сделались того же пугающего сероватого оттенка. Глядя, как Кейт легко и бодро шагает с ним рядом; он в недоумении гадал: идет ли она по тому же замерзшему берегу, что и он. Яркий румянец играл на ее щеках, а глаза, казалось, рассыпали золотистые искры.
— Жуткая холодина, — простонал он.
— Да, ты уже жаловался.
Она устремила безмятежный взгляд на водную рябь с легкой улыбкой на лице.
— Похоже, надо напоминать об этом.
Ее улыбка сделалась шире, когда она повернулась к нему.
— Тебе стоит пойти домой и согреться. Мы можем погулять в другой раз... когда будет теплее.
— Дело не в том, что мне холодно, — возразил Эйдан как можно рассудительнее. — Я же о тебе беспокоюсь.
— Я чувствую себя прекрасно. У тебя же, напротив, зуб на зуб не попадает.
Это, казалось, так веселило ее, что Эйдан не мог не рассмеяться.
— Почему это тебя так радует?
— Ты бы меня понял, если б столько лет жарился под тропическим солнцем!
— Наверное, ты права, — согласился Эйдан, довольный если не погодой, то по крайней мере ее восторженным энтузиазмом. — И если ты в состоянии восхищаться такой погодой, боюсь, моя гордость не позволит мне сдаться и уйти.
— Какой любезный провожатый!
Улыбка ее была дерзкой, расслабленной.
Эйдан буркнул что-то подходящее случаю, но душа его втайне пела и ликовала. Сегодня Кейти совсем другая. Улыбается легко и непринужденно и берет его за руку свободно, безо всякой настороженности.
Его предложение платонической дружбы, судя по всему, успокоило ее, рассеяло напряжение, нависшее над ней, словно черное грозовое небо. С его стороны оно не было пустым. Она на самом деле была его последним настоящим другом, и он скучал по той легкости, по тому покою, которые ощущал с ней рядом.
— Сколько ты пробудешь в Лондоне на этот раз?
Голос Кейти прорезался сквозь его мысли.
— Ну, я собирался только проверить, как идет починка корабля, но качество работы отличное. Думаю оставить судно здесь для капитального ремонта. Для меня будет выгодно иметь хорошую верфь за пределами Лондона.
Выгоды сформировывались и прояснялись у него в голове даже сейчас, пока он говорил. Более дешевые портовые сборы, более быстрый оборот. Да и сама работа определенно не так дорого стоит, а мастера кажутся вполне надежными.
И Кейт здесь.
— Хотя тут холодно, — добавил он, искоса взглянув на нее. — Река уже замерзает.
— Это был тонкий намек, да? — рассмеялась она. — Прекрасно. Я сдаюсь. Давай возвращаться, чтобы согреть твои нежные ножки.
Эйдан улыбнулся ей с нескрываемым удовольствием и повел ее назад, в сторону города.
— Мои нежные ручки тоже уже отваливаются.
Кейт удивила его, тихонько прыснув. Она и в самом деле совеем другая. Возможно, и он тоже. Он не мог припомнить, когда в последний раз гулял просто ради удовольствия. Хотя нет, мог. Конечно, мог. Это было с Кейт, они гуляли по каменистому речному берегу, похожему на этот, и он держал ее руку в своей. А потом они набрели на тот старый лодочный сарай...
При этом воспоминании странное покалывающее тепло растеклось от груди вниз, к пальцам. Это чувство было сродни тому чудесному, болезненному предвкушению, которое она пробуждала в нем десять лет назад. Острое желание дотронуться до нее, подслащенное уверенностью, что она будет рада его прикосновению. Это ощущение потрясло его. Он никогда не испытывал ничего подобного с другими женщинами. Только Кейт заставляла кончики его пальцев приятно покалывать, а дыхание застревать в груди от нестерпимого желания.
И по-видимому, ничего не изменилось, хотя он пытался обуздать свои чувства. Это может быть только ностальгия или намерение воскресить то, что они потеряли. Но вернуть былое невозможно.
И все же так трудно не сдаться! Как удержаться и не притронуться к ее нежной щеке, когда она обращает на него свою улыбку, как не обнять ее за талию? А еще тяжелее думать; что через несколько минут, а может, через час или два, ему придется вежливо попрощаться и удалиться к себе в гостиницу до завтрашнего дня. Желание быть рядом с Кейт пульсировало в крови, и ему хотелось уступить этой потребности, утолить ее.
— Я тебе уже надоел, или ты позволишь напроситься сегодня на обед?
— О, ну конечно, — быстро ответила она, и ее улыбка тут же сникла. — Хотя... знаешь...
— Не волнуйся. — Эйдан мотнул головой в сторону города. — Я попросил хозяина таверны приготовить корзинку. Не хотелось злоупотреблять твоим гостеприимством.
— О! — игриво воскликнула она. — Как вы предусмотрительны, милорд.
— А ты сомневаешься?
Она подозрительно сощурилась, но он сохранял невинный вид.
— А если я скажу тебе, что поставила обед в печку перед тем, как мы ушли?
— Представления не имею, на что ты намекаешь.
— Вот как? Что ж, прекрасно. Ты победил. Я притворюсь, будто не знаю, что ты считаешь меня полной неумехой на кухне.
— Идет.
Кейт рассмеялась, и разрази его гром, если этот звук не показался ему божественной музыкой. Он старался не думать, какой глупой, должно быть, выглядит его довольная ухмылка со стороны.
