— Не читай мне мораль. Джулиан. Если слухи верны, то Кристи ничем не лучше шлюхи.
— Теперь у тебя нет выбора, Синжун. Тебе нужно отправиться в Шотландию и разобраться в ситуации.
— Да, — согласился Синжун. — Но до того как уеду, я получу предписание о расторжении этого брака в суде. Если Кристи и вправду беременна, то я заставлю ее подписать этот документ, если, конечно, она умеет писать.
— Тебе дали Гленмур во владение, а с ним и жену. И за то, и за другое ты теперь несешь ответственность.
— Гленмур принадлежит мне и моим наследникам, я знаю это. Но я не потерплю жену-шлюху. Развод неизбежен, если Кристи и вправду беременна.
— Я попросил сэра Освальда приехать в Лондон, чтобы подробно рассказать о ситуации в Шотландии.
— Я дождусь его приезда, — сказал Синжун, решив как можно больше узнать о поведении жены.
На протяжении многих лет он наслаждался свободой, которую подарил ему этот брак, не обременяя себя мыслями о жене, но Кристи повела себя чересчур опрометчиво. Незаконнорожденный ребенок не будет носить имя Торнтон, Синжун все сделает для этого.
Джулиан помог ему раздобыть желаемый документ, и теперь оставалось только получить подпись Кристи.
Вскоре Синжун покинул Лондон. Он был, пожалуй, даже рад, что так сложились обстоятельства, поскольку это помогло отвлечься от мыслей о Флоре, которые не давали ему покоя в последнее время.
Он путешествовал в собственной карете, останавливаясь на постоялых дворах, попадавшихся ему по дороге. Иногда он останавливался у английских дворян, которые были рады предоставить ночлег брату лорда Мансфилда, человека, чья отличная репутация была всем известна, несмотря на то что похождения Грешника были излюбленной темой разговоров в высшем обществе на протяжении нескольких лет.
После двух недель утомительного путешествия по почти непригодным для езды дорогам Синжун увидел на горизонте полуразрушенные башни Гленмура.
Кристи сидела на краю нависшего над озером утеса, подогнув под себя ноги и закутавшись в плащ, и смотрела на воду, в которой отражались серые тучи. Кристи любила эту землю, любила поросшие вереском болота, скалистые горы и даже туман, стелившийся по земле и над поверхностью озера. Она тяжело вздохнула, вспоминая Лондон и Синжуна. Прошло два месяца с тех пор, как она покинула город, но они казались ей вечностью.
Эти два месяца не были для нее легкими. Погода испортилась, а в течение всей обратной поездки в карете ее постоянно тошнило. Плохие дороги сделали поездку еще более тяжелой. Когда она приехала домой, оказалось, что ситуация в Гленмуре критическая.
Калум Камерон в ее отсутствие поднял мятеж. Когда она объяснила, что они с Синжуном помирились и достигли соглашения в вопросах, касающихся их брака, он пришел в ярость. Он ожидал, что она вернется из Лондона свободной женщиной и возьмет его в мужья.
Ей было нелегко рассказать Калуму и его людям, что она беременна от Синжуна. Они были разочарованы и не желали верить этому. Было ясно, что никто не хочет, чтобы она рожала от англичанина.
— Я знал, что найду тебя здесь.
Кристи испуганно дернулась; не ожидав увидеть перед собой Калума.
— Калум, тебе не следовало так подкрадываться ко мне. Ты перепугал меня до смерти.
Калум, неуклюжий гигант с взъерошенными каштановыми волосами и мускулистым телом, буквально навис над ней. Кристи инстинктивно отодвинулась. Нельзя сказать, что она боялась Калума, но взгляд его голубых глаз нервировал ее. Врагом он был бы опасным.
— Нам нужно поговорить.
— О делах клана? — спросила Кристи, делая вид, что не понимает, что он имеет в виду.
Холодный взгляд его голубых глаз, в котором ясно читалось отвращение, скользнул по ее фигуре.
— Нет, о нас.
— Нет никаких «нас», Калум. У меня есть муж. Я замужем почти три четверти всей своей жизни.
— Ты прекрасно знаешь, что наши сородичи не признают англичанина твоим мужем. Мы не можем забыть о том, что мы лишились земли и свободы в день Куллоденской битвы. Твои братья и отец погибли тогда. Лорд Дерби позорит нас всех полным отсутствием интереса к своей жене и к этой земле.
— Я уже говорила тебе, Калум, что лорд Дерби и я больше не живем раздельно. Я вынашиваю его ребенка.
Лицо Калума теперь выражало безумную ярость.
— Ну и где же этот ублюдок? Почему он не рядом с тобой? Нет никакого ребенка, и вы с ним не помирились. Ни один англичанин не стоит тебя.
Он присел рядом, а его тяжелая рука опустилась на ее плечо. Она поморщилась, но ничего не сказала.
— Ты знаешь, что я хочу тебя, малышка.
— Ты просто хочешь стать помещиком, — вспылила Кристи. — Это все, чего ты когда-либо хотел. Если у англичан будет хоть один шанс, то земли Шотландии не вернутся в наше владение при нашей жизни.
— Кланам необходим мужчина, который поведет нас сражаться против угнетения и высоких налогов, оседающих в карманах лорда Дерби.
Кристи разозлилась.
— Что ты можешь сделать такого, чего еще не сделала я? Я выразила протест сэру Освальду. Мы даже отказались платить ежесезонные сборы.
— Мужчина может поднять восстание. Я подниму восстание, — сказал он, гордо выпятив свою широкую грудь.
— И что хорошего это нам принесет? — не унималась Кристи. — Погибнут невинные люди, возможно, даже женщины и дети. Разве Куллоден ничему тебя не научил?
— Он научил меня не доверять англичанам, малышка. Разве ты забыла, что я тоже потерял в тот день близких людей? Почему ты не скажешь мне правду, Кристи? Ты ведь так и не встретилась с мужем, да? У тебя не будет ребенка?
Кристи вздохнула. Ничего не поделаешь, настало время доказать, что она не наврала о своем положении.
— Дай мне руку, Калум.
— Зачем?
— Просто дай руку.
Он протянул ей свою мозолистую руку, и Кристи приложила ее к своему животу, который уже стал увеличиваться. Он еще не был большим, но твердым и округлившимся, и это ясно давало понять, что внутри находится ребенок. Взгляд голубых глаз Калума изменился, когда он отдернул руку, словно обжегшись. Его лицо исказила ярость, и Кристи испугалась, что он ударит ее.
— Будь ты проклята, Кристи Макдональд! Почему ты сделала это? Почему ты повела себя, как последняя шлюха, переспав с этой английской свиньей?
Кристи вызывающе вскинула подбородок:
— Я замужем за Синжуном. Мы пришли к соглашению, Калум. Так как он предпочитает жить в Лондоне, а я — в Гленмуре, мы решили жить раздельно. Он позволил мне управлять Гленмуром, как мне вздумается. Когда меня не станет, мое место займет наследник Макдональдов, — заявила она, положив руку на живот.
