Они пошли по жесткой траве к возвышавшимся впереди скалам. Некоторое время он шел молча, и Элизабет стала думать, что чем-то его рассердила. В прошедшую неделю он так старался успокоить ее страхи, убедить, что все в ее жизни было прекрасно, даже если она пока не может вспомнить этого.
— Я уже говорил тебе о нашей первой брачной ночи, — заговорил он. — Она оказалась далеко не идеальной. Первые месяцы нашего супружества тоже были нелегкими. Мы оба только недавно были беззаботными детьми и не были готовы к супружеским обязанностям, не приспособились к отношениям, связанным с браком. Эти месяцы были не такими легкими.
— Расскажи мне о них, — попросила она. — Может, они были нелегкими, но очень ценными. Они нас закалили и привели к сегодняшнему согласию.
— Твоя семья всегда сильно опекала тебя, — рассказывал он. — Члены твоей семьи были готовы прожить твою жизнь за тебя. Конечно, это делалось из лучших побуждений. Но когда ты не знала, как справляться с трудностями, ты обращалась к ним, а не ко мне. Ты пугалась или вела себя вызывающе, когда я выражал свое недовольство по этому поводу.
— Какой же невыносимой я была, — произнесла Элизабет.
— Я не знал других женщин, кроме Нэнси, — признался Кристофер. — Я смущался, стеснялся и скрывал свою неопытность за хмурым настроением, пытаясь казаться суровым и мужественным.
Она рассмеялась:
— Каким же ты был невыносимым.
— Мы могли оказаться настоящим бедствием друг для друга, если бы не наша любовь, — продолжал Кристофер. — К тому же мы немного боялись друг друга. Я боялся, что никогда не научусь защищать тебя, не заслужу твоего доверия, как это делала твоя семья. А ты, я думаю, боялась, что не сможешь оправдать мои ожидания. Вероятно, ты считала меня опытным светским человеком. Я сам пытался заставить тебя поверить в это, но каким же я был глупцом.
— О, Кристофер, — поразилась Элизабет, — ты не забыл ту боль, которую испытал за эти месяцы. Я тоже не забыла, поэтому мне наша история кажется такой трогательной. Трогательной потому, что мы нашли в себе силы, которых не было тогда. Мы повзрослели и, несмотря ни на что, сделали наш брак счастливым. Мы можем гордиться этим и можем быть уверены, что преодолеем любые трудности, стоящие на нашем пути.
Кристофер остановил ее и заглянул ей в глаза.
— Это должно расстроить тебя, но больше нет никаких проблем, — произнес он. — Думаю, мы прекрасно справились с ними!
Элизабет коснулась его лица.
— Есть ли еще какие-нибудь трудности, которые нам предстоит преодолеть? — спросила она. — С чем мы еще можем столкнуться, когда ко мне вернется память?
Кристофер наклонился и поцеловал девушку, крепко прижав ее к себе. В его объятии ощущалось какое-то отчаяние.
— Ничего нет, — сказал он. — Мы вместе, а это самое главное. Ведь ты могла умереть в результате этого несчастного случая.
Неожиданно Элизабет почувствовала, как ее охватила паника. Что-то за всем этим скрывалось. Но он прав, они вместе и любят друг друга.
— Что бы ни случилось, мы все преодолеем, правда, Кристофер? — сказала Элизабет. — Мы будем укреплять наш брак. Будем взрослеть и делить горести и радости.
— А ты изменилась, — заметил Кристофер. — Оглядываясь на наше прошлое, я вдруг понял, что ты не такая, какой была, когда я впервые увидел тебя.
Они подошли к подножию скал, где кончалась жесткая трава и редкий желтоватый кустарник, а плато обрывалось и дорога шла вниз. Впереди был обрыв, внизу плескалось море, сверкавшее в лучах солнца.
У Элизабет перехватило дыхание.
— Господи, — вырвалось у нее, — как я могла это забыть? Восхитительно! Какая поразительная красота!
Кристофер крепче обнял ее за талию, словно боялся, что она сделает шаг вперед и навсегда уйдет от него.
— Мне кажется, что я превратилась в бесплотный дух и парю. — Она посмотрела вниз. — Неужели у меня действительно есть плоть? — Девушка засмеялась.
— Должен ответить тебе утвердительно, — откликнулся Кристофер. — Особенно если вспомнить прошлую ночь. Ты была вполне материальна.
— Это было прекрасно, правда? — сказала Элизабет. — Это мое единственное воспоминание о нашей любви, словно так было только один раз.
— Мы позаботимся, чтобы у тебя появилось как можно больше таких воспоминаний, — пошутил он.
— Да, пожалуйста, — согласилась Элизабет, прижавшись щекой к его плечу и рассмеявшись. — Я думаю, что потеря памяти дает некоторые преимущества, Кристофер. Правда, их не так много. Но если видеть только хорошую сторону, то для меня наш брак идеальный, как долгий медовый месяц. Ты помнишь все наши размолвки и знаешь, что у нас не все так прекрасно, что еще есть над чем работать, когда память вернется ко мне. А для меня сейчас главное — твоя нежность и терпеливое отношение ко мне. И ночью, и днем. Похоже, у меня второй медовый месяц!
Кристофер повернулся к ней и снова поцеловал.
— Ты хочешь спуститься на берег?
— Разве это возможно? — спросила Элизабет. — Мы закроем глаза и прыгнем вниз?!
— Там есть тропинка, — засмеявшись, пояснил Кристофер. Девушка на мгновение растерялась, увидев его улыбающееся лицо с собравшимися в уголках глаз морщинками и белыми ровными зубами. И только тогда она поняла, что он очень редко смеялся.
— Если ты будешь хорошо себя вести, я отведу тебя к морю.
— А какой ты хочешь меня видеть? — спросила Элизабет. Он едва улыбнулся, взял ее за руку и повел вправо. Неожиданно в ней опять шевельнулся страх, она не могла полностью избавиться от него. Он периодически охватывал девушку, как она ни пыталась его подавить. Между ними было что-то недосказанное; не все так прекрасно, как кажется. Но она не собиралась поддаваться страхам или мрачным предчувствиям. Они преодолеют все трудности, раз это удалось им в начале их совместной жизни, все получится и сейчас.
Пока у нее нет другого выхода, лучше смириться с потерей памяти и наслаждаться медовым месяцем, который подарил ей их брак. Элизабет почти ничего не помнила о себе, но она хорошо знала, что счастье бесконечно долго длиться не может. И если человеку выпадают счастливые мгновения, то нужно полностью насладиться ими. Только тогда можно вынести все трудности и невзгоды, которые неизбежны в жизни. И она крепче ухватилась за руку Кристофера.
* * *
Кристофер понимал, что безнадежно усложнил свою жизнь. Обретет Элизабет память или нет, он оказался в трудном положении. Он не может вечно держать ее в неведении. Рано или поздно придется рассказать Элизабет всю правду. Кроме того, в любой момент она и сама может все вспомнить.
Его жизнь осложнилась и в другом отношении. Он не хотел больше никогда связываться с Элизабет. Ему лишь хотелось доказать ей свою невиновность, отчасти из-за своей гордости, отчасти чтобы наказать ее, показав, чего она лишилась из-за своего недоверия. Он был убежден, что ненавидел ее и поэтому не хотел иметь с ней ничего общего.
