Без всякого предупреждения Коннор первым нанес удар.
Мечи звонко столкнулись. Зрители, затаив дыхание, плотнее сомкнулись вокруг места схватки. Многие спорили и бились об заклад, кто выиграет.
Гэвин сосредоточил все свое внимание, стараясь не пропустить ни одного удара Коннора. Последний бил резко и тяжело, отчего каждый удар болезненно отзывался в руке и плече Гэвина. «Черт, несколько недель без упражнений, и я стал слаб, как женщина», — мелькнула досадная мысль в голове Гэвина. Стиснув зубы, он напрягал все свои силы. Отпрянув от очередного удара Коннора, он вдруг неловко оступился и упал прямо на задницу.
Обрадованный Коннор кинулся вперед, но Гэвин быстро вытянул вперед ногу, подсекая противника на ходу. Не ожидавший такого подвоха, Коннор упал, а Гэвин, первым вскочивший на ноги, бросился к упавшему, взмахнул мечом и остановил его возле незащищенной шеи Коннора.
Тот медленно выпустил меч и еще медленнее поднял обе руки, признавая свое поражение.
— Теперь твоя очередь, Дункан, — крикнул Гэвин, охваченный боевым азартом.
Разогревшись после первой схватки, Гэвин имел преимущество перед Дунканом. Последний едва успел занять боевую позицию, как Гэвин обрушил на него шквал ударов. Однако Дункана было не так просто запугать: ловко орудуя мечом, он отражал сыпавшиеся на него удары.
Все время нападая, Гэвин лишал противника возможности атаковать. Дункан был моложе и сильнее, поэтому Гэвин надеялся, что тот со временем ошибется и отдаст победу ему. Однако, тесня противника, Гэвин не забывал об осторожности, внимательно следя за каждым движением врага. Накал борьбы передался зрителям, все кричали, подбадривая то Гэвина, то Дункана.
— Держись, Дункан, — ободрил брата Эван. — Еще немного, и он выдохнется.
— Это случится не скоро, — возразил ему другой воин.
— Ты погляди, из него уже песок сыпется, а как он скачет, — съязвил Дункан. — Ну что ж, позабавимся чуть-чуть, перед тем как свалить его с ног.
— Еще посмотрим, ведь я быстрее, — в такой же издевательской манере отвечал Гэвин. — И хитрее.
Пригнувшись, он подсел под руку молодого воина и с силой ударил плечом в живот Дункана. Обманный прием оказался полной неожиданностью. Дункан вскрикнул и повалился навзничь. Гэвин наступил ногой на кисть Дункана, в которой было оружие, и меч выпал из обессиленной руки.
— Следующий! — задорно крикнул Гэвин.
Вперед вышел Эйдан и стал осторожно кружить вокруг запыхавшегося Гэвина. Последний старался выровнять дыхание, держась от противника на расстоянии, превышавшем длину клинка. Из всех братьев Эйдан считался самым методичным фехтовальщиком. Его движения были быстрыми, уверенными и… предсказуемыми.
Гэвин выжидал. Он знал, что вот-вот Эйдан издаст воинственный клич и вслед за ним нанесет сильный удар. Ожидание действительно длилось недолго. Эйдан издал леденящий кровь вопль и размахнулся изо всех сил мечом, чтобы рубануть им наотмашь. В последний момент Гэвин развернулся и нанес страшной силы удар сбоку, старясь прижать меч противника книзу. Эйдан застонал, покачнулся и упал на колено.
А Гэвин все нажимал и нажимал своим мечом. Пот застилал ему глаза, он уже давил всем своим весом на меч соперника, пока быстрым кистевым движением не выбил меч из его рук. Сверкающий клинок взлетел в воздух и упал в другом конце площадки.
Издав победный крик, Гэвин изо всех сил воткнул меч в землю рядом с коленопреклоненным Эйданом.
— Есть еще желающие?
Желающих не оказалось. Воины переминались с ноги на ногу, одни опустили глаза вниз, другие смотрели по сторонам — никто не хотел встречаться взглядом с охваченным воинственным пылом Гэвином. Коннор сплюнул кровью на землю, Дункан потирал рукой живот, Эйдан с трудом поднимался на ноги. В воздухе послышались радостные крики тех, кто бился об заклад и выиграл, слышался звон монет, переходивших из одних рук в другие. Все обсуждали перипетии трех коротких схваток.
Два молодых оруженосца с трудом вытащили из земли меч Гэвина. Невозможно было описать то немое восхищение, которое горело в их глазах, когда они передавали меч вождю клана. Их юношеский восторг охладил радость Гэвина от победы: он сразу почувствовал себя старым по сравнению с юными оруженосцами. Неужели и он когда-то тоже был таким же восторженным, впечатлительным и молодым, как они?
Юноши напомнили ему о другом мальчике, которого он только что согласился взять под свое покровительство. Неудачный, хотя и законный наследник английского графа. «Черт побери, не совершил ли я страшную глупость, решившись на этот шаг?»
— Ты не видел сына леди Фионы, когда приехал к ним в лагерь? — спросил он Дункана.
— Так, мельком. Ничего особенного. — Дункан запнулся, прежде чем ответить на то, что именно интересовало Гэвина, когда он задавал свой вопрос. — Я не заметил в нем ничего болезненного, о чем так горячо твердила леди Фиона.
— Ну что ж, может быть, все не так уж и плохо. Будем надеяться на лучшее.
Дункан закивал головой.
— Даже если все хуже, чем мы надеемся, мы сумеем закалить его тело и душу, научить владеть мечом и искусству вести войну, сделать стойким и мужественным.
Гэвин задумался.
— Ты полагаешь, этого достаточно?
— Только Бог способен делать чудеса.
— Да, — согласился Гэвин. В душе, хотя он стеснялся признаться в этом самому себе, ему как раз хотелось верить в чудо, и все из-за матери мальчика. Он вспомнил ее зеленые глаза, ее молящий голос, и ему страстно захотелось, чтобы надежды леди Фионы осуществились. А также чтобы она не разочаровалась в нем.
— Думаю, — продолжал Дункан, — если нога мальчика сильно повреждена, тогда его можно научить метать нож или кинжал. Тот, кто умеет точно попасть ножом в цель, крайне опасен для врага.
— Нож? — нахмурился Гэвин. — Это оружие не для рыцаря.
Дункан ухмыльнулся.
— Когда речь заходит о жизни, о моем спасении, я готов разбить о голову врага железный котелок, в котором варят пищу.
Гэвин покачал головой:
— Дункан, Дункан, я всегда говорил, что в тебе нет истинного благородства и рыцарского духа.
— Ну и что? Слава Богу, у нас во главе клана стоит граф, у которого столько благородства, что его хватает на всех нас.
Гэвин поморщился.
— Ладно. Перед ужином мне надо помыться, смыть пот после этих поединков. Ты пойдешь со мной?
— Я догоню тебя. Надо забрать мой выигрыш.
Гэвин замер на месте, удивленно сдвинув брови.
— Забрать? Но ведь ты же проиграл, Дункан. Тебе надо оплатить свой проигрыш, разве не так?
Дункан потупил глаза, и Гэвину даже показалось, будто он покраснел. Нет, конечно, ему это почудилось. Не отличаясь особой эмоциональностью и впечатлительностью, Дункан был грубоват и толстокож.
