— Мне хотелось бы рассказать вам еще одну историю, — продолжала Наталия, — хотя ее содержание несколько смущает меня. Но я делаю это для того, чтобы вы поняли меня.
— Бог свидетель, что я прилагаю все усилия, — заверил ее лорд Колуолл.
— В нашей деревне жила еще одна семья — мать, овдовевшая после случайной гибели мужа, и дочь, похожая на цыганку, с темными глазами и черными волосами. Кажется, Саре было пятнадцать, когда ее мать решила во второй раз выйти замуж. Ее мужем стал грубый, неотесанный мужик, работавший в каменоломне. Он был не из местных. Думаю, в нем текла ирландская кровь. — Лицо девушки омрачилось. — Никто не любил его! Он часто выпивал и давал волю своим кулакам, поэтому его окружали одни враги. Неудивительно, что и Сара ненавидела своего отчима! — Наталия подняла глаза на лорда Колуолла. — Все жалели девушку. Вскоре после того, как он поселился у них, в доме начались страшные скандалы, и поползли слухи о том, что он, напившись до бессознательного состояния, осмеливается поднимать на девушку руку! Однажды утром отчим Сары был найден мертвым в своей постели, рядом с женой.
— Мертвым? — переспросил лорд Колуолл.
— Еще вечером они оба напились и отправились спать, — рассказывала Наталия, — поэтому мать Сары ничего не слышала. Проснувшись, она увидела, что из живота мужа торчит огромный кухонный нож!
— О Боже! — воскликнул лорд Колуолл.
— Сара же исчезла, — продолжала она. — Естественно, объявили розыск и выдали ордер на ее арест. Потом люди стали утверждать, что вечером, накануне убийства, из леса доносились крики девушки. — Наталия вздохнула. — Никто не бросился ей на помощь, так как все знали, что этой дорогой всегда возвращался с каменоломни ее отчим, а не каждый отважился бы встретиться ночью в лесу с этим негодяем. Однако все были уверены, что Сара звала на помощь. — Голос Наталии дрожал, словно она всеми силами старалась не поддаваться страху, навеянному воспоминаниями. — Все это случилось в конце прошлого лета, а этой весной, в одно из воскресений, папа, мама и я направлялись к причастию. Когда мы вошли в калитку сада, разбитого, как вам известно, позади церкви, то увидели на одной из могил что-то белое. Я знала, что там похоронен отчим Сары, поэтому мне было трудно предположить, что у кого-то возникло желание положить белые цветы на могилу этого человека. Подойдя поближе, мы поняли, что это не... цветы, а... новорожденный. Он был мертв! Его тельце было страшно... изуродовано!
— Боже мой! — еле слышно произнес лорд Колуолл.
— Сару нашли два дня... спустя... в озере, — продолжала Наталия. — Как я слышала, она выглядела ужасно... изможденной, как будто долго... голодала!
По щеке Наталии скатилась слеза. Она вытерла ее тыльной стороной ладони и, почувствовав, что не в силах сдержать рыдания, закрыла лицо руками.
— Могу представить, — спустя несколько мгновений произнес лорд Колуолл, — как повлияла на тебя эта трагедия. Но я не понимаю, какое отношение имеет твой рассказ к нам?
Наталия резко подняла голову.
— Разве можно выразиться яснее? — воскликнула она. — Ребенок, рожденный в любви, независимо от того, был ли союз освящен церковью или нет, растет сильным и красивым. В противном случае он становится уродом.
Лорд Колуолл встал.
— Ты считаешь, — все еще не веря своим ушам, спросил он, — что каждый ребенок, зачатый без любви, родится уродом?
— Нет, конечно же нет! — запротестовала Наталия. — Но это одна из причин, почему уродливые, умственно неполноценные дети рождаются и во вполне обеспеченных семьях. — Она заметила, как изменилось лицо лорда Колуолла. — Папа рассказывал мне, что древние греки окружали роженицу красивыми скульптурами, чтобы, как они верили, ребенок родился красивым. — Помолчав, она, тщательно подбирая слова, добавила: — Не сомневаюсь, что эмоции и мысли матери воздействуют на неродившегося малыша. Сознание, что наш ребенок зачат без любви, не будет способствовать моему душевному спокойствию, особенно после того как я видела уродливое создание, рожденное Сарой.
Голос Наталии звучал очень тихо, но в нем слышалась такая убежденность, что лорд Колуолл не выдержал:
— Это же абсурд! Полный абсурд, не имеющий никаких медицинских обоснований!
— Это вы так считаете, — ответила Наталия. — Я же своими глазами видела, что происходит, когда женщина вынуждена идти против своей воли и подчиняться мужчине, движимому ничем иным, кроме... похоти!
Лорд Колуолл схватился за голову.
— Трудно поверить, что такие бурные события могли случиться в крохотной деревушке, — сердито заявил он. — Я-то думал, что ты выросла в тихом и спокойном уголке, где невозможно столкнуться с подобными ужасами.
— В деревне все друг друга знают и всем все известно, — объяснила Наталия. — Ведь они живые люди. Они рождаются, живут и умирают. Они любят и ненавидят — точно так же, как представители великосветского общества. Полагаю, папа был абсолютно прав, когда утверждал, что английская знать ставит простых людей на один уровень с животными, — разгневанно добавила она.
— Не понимаю, чего добивалась твоя мать, не огораживая тебя от подобных неприятностей, — отрезал лорд Колуолл. — Как бы там ни было, но такие отклонения случаются раз на миллион.
— Неправда! — возразила Наталия. — Приюты и работные дома заполнены детьми, не знающими своих родителей. Около месяца назад в газете публиковались отчеты о дебатах по этому вопросу в палате общин. Я видела цифры. Выступавший член парламента сказал, что подобное количество незаконнорожденных детей позорит нацию.
Казалось, ее аргумент подействовал на лорда Колуолла, который угрюмо произнес:
— При чем тут незаконнорожденные, Наталия? Ведь мы говорим о законном ребенке, который будет носить мое имя и унаследует мой титул и замок, а также довольно большое состояние.
— Я не буду скрывать, милорд, что меня страшит, кто может у нас с вами появиться на свет, — ответила девушка. Она посмотрела на него и заметила, что его глаза гневно блеснули. — Простите, — проговорила она, поднимаясь. — Мне очень жаль, что я... разочаровала вас. Мне хотелось сделать вас... счастливым, и я дала слово... слушаться вас во всем. Но я знаю, что мы поступим неправильно... недопустимо! — Она всхлипнула. — Это неподходящая ситуация для зарождения новой жизни, поэтому я не могу... не хочу... рисковать, сознавая, что вы не... любите... меня.
— Послушай, Наталия... — начал лорд Колуолл, но девушка повернулась и выбежала из гостиной прежде, чем он успел что-либо добавить.
— Великий Боже! — воскликнул он. — Ну и дела! Просто невероятно!
Наталия поднялась в свою спальню, и горничные помогли ей раздеться, при этом они не переставая обсуждали свадьбу, не забыв сообщить своей хозяйке, что она выглядела великолепно и никто из гостей не остался равнодушен к ее красоте. Наталия отвлеченно слушала их болтовню, но в мыслях была далеко. Голоса девушек звучали подобно бессмысленному птичьему щебету за окном.
