Кит окинул взглядом плато, острые скалы, обступавшие тропинку, голые, черные, покрытые снежными шапками пики на фоне ярко-голубого неба. Потом повернул голову к фигурке в чадре, застывшей как статуя:
– Я хотел бы, Акбар-хан, провести еще одну ночь с Айшой.
В мертвой тишине он увидел, как в узкой лощине появился огромный серовато-белый, словно покрытый грязью, бородач-ягнятник. Он походил на страшное доисторическое чудище. Кит напряженно всматривался в птицу, как будто ответ Акбар-хана не имел особого значения. Айша даже не шевельнулась. И как это ей удается? – подумал Кит как во сне.
– Кристофер Рэлстон, ты испытываешь мое гостеприимство, – сказал Акбар-хан.
В воздухе нависла угроза, словно тысячи острых кинжалов вонзились в пустоту. Кит почувствовал, как люди его плотнее сомкнулись позади. Афганцы, стоявшие рядом, на гребне горы, явно ждали приказа своего сирдара. Скажи Акбар-хан хоть слово, весь отряд понапрасну погибнет в кровавом бою. Погибнет потому лишь, что лейтенант Рэлстон, которым овладела очередная навязчивая идея, позабыл об осторожности. Он не отрывал глаз от бородача-ягнятника.
– Если Айша желает этого, я удовлетворю твою просьбу, – продолжал Акбар-хан.
Его голос был сухим и скрипучим, словно шорох старых костей.
Кит пожирал Айшу голодными глазами, заранее уверенный в ее ответе.
Ее слова, как звон колокольчиков, прорезали тишину:
– Я полагаю, Акбар-хан, что Рэлстон-хузур хотел попросить у тебя эскорт, дабы в целости и сохранности уехать отсюда и добраться до кабульской дороги.
Киту оставалось одно: принять тот факт, что его отвергли. Слепец, а он-то надеялся, что Айша, проведя с ним еще одну прекрасную ночь, согласится уехать. Они придумали бы какой-нибудь хороший план и умчались бы отсюда вместе на лошадях…
– Желание леди для меня закон, – бесстрастно отозвался Кит. – Но эскорт, Акбар-хан, нам не нужен.
– Я дам вам хотя бы проводника. – В голосе сирдара снова звучала искренность. – Нет… Рэлстон-хузур, я настаиваю. Вы не знаете здешних мест, вас повсюду подстерегает опасность. – Поманив одного из горцев, он быстро сказал ему несколько слов на пушту. Тот проворчал что-то и встал рядом с Китом.
– Прощай, Аннабель Спенсер.
– Прощай, Кристофер Рэлстон, – ответила Айша, не глядя на него. – И пусть твой Бог хранит тебя.
Она не смотрела вслед Киту, но чувствовала, как удаляется он ярд за ярдом и между ними ширится зияющая пропасть расстояния. Айше пришлось отвергнуть Кита ради спасения их обоих. Акбар-хан, как бы предоставляя ей свободу выбора, на самом деле подверг ее испытанию. Он никогда не простил бы отступничества. Обладая Айшой вопреки воле хозяина, гость нарушил бы законы гостеприимства. А это освобождало Акбар-хана от всяких обязательств.
Киту и его людям исподтишка воткнули бы ножи в спины, и никто никогда не узнал бы об этом. Жаль, что ей не хватило времени как следует просветить Кита насчет характера афганцев, думала Айша. Человека неосведомленного здесь везде ждут ловушки!
– Возвращайся в гарем, Айша. – Этот отрывистый приказ прервал ее печальные размышления.
Айша сыграла свою роль в соперничестве Акбар-хана с англичанином. Правда, состязание прошло иначе, чем задумано было афганцем.
– Как прикажешь. – Айша поскакала назад, к крепости, в окружении своего эскорта.
Она возвращалась в гарем – в мир уединения, перешептываний и сплетен.
– Вы самым возмутительным образом нарушили приказ, лейтенант. – Дрожащий голос генерала Эльфинстона донесся откуда-то из глубин кресла.
Закутанный в одеяла, смертельно бледный, он выглядел таким хрупким, что, казалось, его мог сдуть порыв ветра.
– Я надеялся, сэр, что буду прощен, так как принес вам ценную информацию. – Кит стоял навытяжку, поскольку генерал не отдал приказ «вольно».
– Не знаю, что ценного вы находите в своем паникерстве, – резко отозвался сэр Вильям Макнотен, поверенный в делах Ост-Индской компании и советник генерала по дипломатическим вопросам. Погруженный в мрачные раздумья, он смотрел в окно на осенний сад перед штаб-квартирой Эльфинстона в британском военном городке. – Вы два дня провели с бунтовщиком Акбар-ханом и можете сообщить только одно: что это хорошо вооруженный дикарь с горсткой таких же дикарей-горцев. Черт побери, куда ему до нас? Полковник Монтес разделается с ними в одно мгновение: очистит все дороги, восстановит коммуникации. Мы со дня на день ждем известий о его успехе. Попомните мои слова.
Кит сам удивился охватившему его гневу: ведь человеческая глупость была ему не в новинку. Но такая слепота! Ему казалось, что отчет получился детальным и точным, но Макнотен отнесся к нему пренебрежительно.
– Сэр Вильям, несмотря на все мое уважение к вам, я полагаю, что с таким противником, как Акбар-хан, нужно считаться. Не думаю, что победить его можно легко. Когда человеком движет столь яростная…
– О, да успокойтесь вы! – раздраженно прервал его Макнотен. – Господи, что за пораженческие настроения?!
– Сэр, я не трус и не паникер, – вспыхнул Кит. – Но у меня есть глаза и уши, и я умею делать выводы на основании того, что вижу и слышу. Акбар-хан знает, что сэр Роберт Сэйл со своим отрядом возвращается в Индию, и собирается по пути расправиться с гильзаи. Ему известно также, что вы с генералом Эльфинстоном будете сопровождать его… – Тут Кит запнулся.
Чтобы Эльфинстон отправился вместе с армией к месту военных действий? Полный абсурд.
– Сэйл уже уехал, – тихо прочирикал Эльфинстон. – Его отряд поможет Монтесу очистить дорогу через ущелье Хаибер. – Генерал беспокойно одергивал на себе одеяло. – Надеюсь, это будет сделано быстро, и тогда я смогу уехать. Я уже не гожусь для серьезных дел – ни физически, ни морально.
И это говорит человек, которому поручено поддерживать власть Британии в Афганистане! Кит старался согнать со своего лица выражение сочувствия и отвращения. Конечно, не всегда генерал был существом столь жалким. Вина лежит на лорде Окленде, губернаторе Индии, это он доверил хилому, впадающему в маразм старику самый трудный пост.
– Видите, ваш всемогущий Акбар-хан знает не все, – с триумфом провозгласил Макнотен, очевидно, позабыв уже о жалобной мольбе генерала. – Очень дурно, Рэлстон, что вы, кавалерийский офицер армии ее величества королевы, готовы с воплями обратиться в бегство, наслушавшись бахвальств какого-то бандита.
Кит вспомнил издевательский смех Айши, ее непоколебимую уверенность в том, что англичане не уйдут из Афганистана живыми. Теперь-то он прекрасно понимал ее. И как никогда, страстно желал вновь ее услышать! На этот раз Кит не стал бы лицемерить и отрицать истину: он не чувствовал более никаких обязательств по отношению к этим безумцам.
