Ознакомительная версия.
На каменной лестнице, уходившей в канал, стоял Лаццаро. На голове его был пестрый платок, скрывавший лицо. Он низко поклонился своей повелительнице, которая, ни слова не говоря, подошла к нему и стала спускаться вниз по лестнице к воде. Сойдя вниз, она села в маленькую простую лодку. Грек последовал за нею, а гребцы взялись за весла. Лаццаро приказал им грести в Скутари.
Солнце уже зашло, на небе начали показываться первые звезды, и грек нашел, что уже достаточно темно, чтобы привести в исполнение их предприятие; тем более что узкие улицы предместья были темными и пустынными.
Принцесса и ее спутник вышли из лодки и направились к Коралловой улице, где стоял дом Сади. Улица эта вполне оправдывала свое название, потому что на ней жили большей частью торговцы кораллами; почти все они были евреи, которые кое-где сидели у дверей своих домов. Несколько турок также все еще курили на улице трубки и разговаривали между собой. Никто не обратил внимания на спутницу Лаццаро.
– Здесь! Мы пришли, принцесса, – прошептал грек, когда они прошли маленький, но веселый по наружности домик Сади и подошли к стоявшему рядом большому и, должно быть, необитаемому дому.
Лаццаро вынул из кармана ключ и открыл им дверь необитаемого дома, затем, оглянувшись вокруг, не наблюдает ли за ними кто-нибудь, он поспешно вошел в дом вместе с принцессой.
– Разве это дом Сади? – спросила принцесса. – Как достал ты от него ключ?
– Сади принадлежит соседний дом, принцесса, – шепотом отвечал Лаццаро, – мне стоило большого труда получить доступ в этот дом, из которого мы отлично можем все видеть и слышать, не будучи сами замечены! Я надеюсь, что ты довольна!
– Встретим ли мы кого-нибудь в доме?
– Нет, светлейшая принцесса, дом пуст и весь к твоим услугам!
Принцесса пошла вперед по темному коридору. Грек последовал за ней, предварительно заперев дверь на ключ. Затем он вынул из кармана маленький потайной фонарь и стал освещать путь.
– Твоя милость позволит мне идти вперед, чтобы указывать дорогу? – спросил грек и прошел вперед. Через коридор они вышли во двор, перешли через него к другой двери, которую грек снова отпер. Пройдя несколько комнат, они подошли к лестнице, Лаццаро посветил принцессе и помог подняться по ступеням. Они поднялись на площадку, от которой шел коридор со множеством дверей.
В каждом турецком доме в Константинополе есть во дворе внутренний флигель, в котором находятся женские комнаты. В один из таких флигелей грек ввел принцессу, тщательно закрывая полою фонарь, как бы боясь, чтобы кто-нибудь не заметил огня. Комната, в которую вошел Лаццаро с принцессой, была темна и пуста, и в ней было всего одно маленькое окно, выходившее во двор.
– Сейчас ты увидишь Сади и Рецию, принцесса, – прошептал грек. – Позволь мне дать тебе возможность заглянуть внутрь дома Сади.
Вдруг Рошане послышался какой-то шум, как будто неясный шепот влюбленных. Кровь закипела в ее сердце при этом шуме, потому что она вообразила себя вблизи Реции и Сади. Итак, Лаццаро не солгал, у Сади была возлюбленная, которую он прятал у себя, несмотря на все опасности.
Тогда грек подошел к стене, закрыл потайной фонарь, затем он, казалось, открыл какой-то проход или вынул несколько камней. Слова стали доноситься яснее. Вместе с тем в комнату пробрался луч света.
Рошана поспешно подошла к тому месту, откуда виднелся свет, и увидела, что в стене было вынуто несколько кирпичей и на высоте глаз сделано насквозь в соседний дом два отверстия, в которые можно было свободно видеть все, что делалось внутри, тогда как в то же время эти отверстия были совершенно незаметны из соседнего дома. Принцесса наклонилась с любопытством к отверстиям и увидела, что они выходили в женское отделение соседнего дома. Рошана легко могла оглядеть всю комнату, которая была освещена лампой. То, что Рошана там увидела, страшно поразило ее! Сердце ее перестало биться, дыхание остановилось, она точно окаменела. В освещенной комнате Реция лежала в объятиях своего дорогого Сади, который крепко прижимал к себе возлюбленную и с неописуемой любовью глядел в ее черные глаза. Это была картина полнейшего счастья. Сади наклонился и поцеловал молодую женщину. Принцесса была не в состоянии переносить долее этого зрелища. Ревность так сильно заговорила в ней, что она чуть не выдала себя и Лаццаро. Но она успела победить себя, хотя это стоило ей большого труда. Рошана отошла от отверстия.
– Возьми фонарь и посвети мне! – приказала она бесцветным голосом.
Лаццаро видел, какое сильное впечатление произвело на принцессу все виденное, но не сказал ничего и молча исполнил ее приказание.
Принцесса не произнесла ни слова, не пошла в дом Сади, не бросилась между любовниками, но она решила во что бы то ни стало уничтожить и раздавить соперницу! Они не будут знать, кто их поразит, но тем ужаснее будет месть.
Рошана пылала от неслыханного оскорбления и всю обратную дорогу только и думала о мести. В этих мыслях провела она всю ночь… Перед ее глазами стоял образ влюбленных.
Если идти из главной части Константинополя, называемой собственно Стамбулом, по большому главному мосту на другой берег Золотого Рога, то прежде всего войдешь в часть города, называемую Галатой. Вслед за Галатой идет заселенный иностранцами, посланниками и христианскими путешественниками квартал Пера, в котором европейский характер настолько преобладает, что даже большая часть улиц носит французские названия и все дома выстроены на европейский лад. Впрочем, это можно сказать только про ту часть Перы, которая идет по берегу. Внутренняя же часть так же грязна и состоит из таких же маленьких деревянных домиков, как и Галата, которая составляет центр торговли в Константинополе. В Галате есть всего только одна мечеть, тогда как другие части города имеют их почти сто, и это обстоятельство лучше всего доказывает, что в этой части живет много евреев, греков и различных иностранных торговцев. В той части Галаты, которая идет по берегу, стоят землянки, в которых живут фокусники, цыгане, укротители змей и веселые женщины всех наций, и иностранец сделает хорошо, если будет избегать этих проклятых береговых улиц, где воздух кажется насквозь пропитанным заразой. С одного до другого конца предместья проходит одна главная улица, от которой расходится целый лабиринт узеньких грязных переулков.
На главной улице Галаты был сильный шум. Караульные на Генуэзской башне старинной цитадели увидели сверху огонь в Скутари и дали об этом сигнал барабанным боем; караульные, стоявшие на другом берегу, на башне военного министерства, называемого сераскиератом, ответили на этот сигнал. Тогда с батареи было сделано семь выстрелов, чтобы дать всем знать, что в Скутари пожар, тогда как в Скутари по улицам были посланы гонцы, кричавшие: «Пожар! пожар!» Часовые на улицах присоединились, в свою очередь, к этим крикам, давая знать, где горит. Шум и суматоха на улицах еще более увеличились, когда на пожар побежали солдаты, неся с собою лестницы и ведра, и пожарные с ручными насосами.
Ознакомительная версия.
