Она понимала, что прежде это кольцо мужчина дарил женщине с любовью и восхищением, и от этого боль в сердце делалась только сильнее. Это должно быть радостное событие — а ей хотелось лишь заплакать. Она знала, что Маркус сдержит слово и женится на ней, так почему это знание наполняло ее душу отчаянием?
Не обращая внимания на подступивший к горлу ком, она робко протянула руку и позволила Маркусу надеть кольцо на безымянный палец. Внутри ее в этот момент что-то сжалось. Почему это кажется таким правильным, когда это такое преступление? К ее удивлению, кольцо подошло ей идеально, и она взглянула на Маркуса.
Будто прочитав ее мысли, он сказал:
— Бабушка была очень хрупкого сложения. Дедушка шутил, что ему приходится перебирать бумаги, чтобы найти ее. Они обожали друг друга до самой смерти. Долгий и счастливый брак…
Не отрывая взгляда от кольца, Изабел проговорила глухо:
— Спасибо. Я буду беречь его как зеницу ока, пока оно принадлежит мне.
Ее переполняли чувства, и она не могла сказать больше, только жестом пригласила его за собой в беседку. Они сели на каменную скамью. Изабел сложила руки на коленях. Она глядела на кольцо с сапфирами и бриллиантами, которое своей приятной тяжестью согревало ей руку, и собиралась с мыслями.
Маркус наблюдал за ней и понимал, что она страшно взволнована и обеспокоена чем-то.
— Что случилось? — спросил он наконец, не в силах дольше выносить ее печального вида. — Лорд Мэннинг отреагировал не так, как вы ожидали? Новости его расстроили? — Он улыбнулся. — Или дело в Эдмунде? Возможно, оказалось, что он любит меня не так сильно, как вы думали?
— Нет, — тихо ответила Изабел и покачала головой. — Они оба на седьмом небе от счастья.
Маркус приподнял пальцем ее подбородок и заглянул в глаза:
— Тогда в чем дело, дорогая? Почему вы так печальны?
— Я не думаю, — с горечью сказала она, — что вы предвидели все последствия, когда говорили Уитли, что мы помолвлены.
Он нахмурился:
— О чем вы? Пока не произошло ничего такого, что мы не могли бы предугадать.
Изабел вновь опустила глаза:
— Получив мою записку, вы написали письмо о помолвке матери? Кузенам? Тетушкам?
Маркус, все еще хмуря брови, покачал головой:
— Нет. Я подумал, что это может подождать до завтра.
— Но вы все-таки собираетесь ей писать, так? — продолжала настаивать Изабел, не глядя ни него.
— Конечно! Она имеет право знать. — Маркус помолчал. — Если я не напишу кузенам и теткам, они узнают от моей матери. — Он вздохнул. Перед ним мало-помалу открывался истинный масштаб проблемы. — Я исходил из того, что о помолвке узнают только соседи. Я не понимал, как далеко это все зайдет.
— Как вы думаете, ваша мать обрадуется, узнав о нашей помолвке? — спросила Изабел ровным тоном.
Маркус засмеялся:
— О, я полагаю, эта новость маму приведет в не меньший восторг, чем лорда Мэннинга. Она как-то говорила, что хотела бы видеть меня женатым человеком. Она очень тепло относится к вам, и я уверен, что известие о нашей помолвке ее просто осчастливит. К тому же не забывайте: Эдмунд ее любимчик.
Изабел посмотрела ему в глаза:
— А она будет так же рада, когда через несколько недель мы расторгнем помолвку?
Он оцепенел. Перед глазами промелькнуло лицо матери — искаженное, со слезами на глазах. Его мать будет вне себя от радости, узнав об их помолвке, — но известие об их разрыве убьет ее. А другие родственники, которые волей-неволей окажутся в их сетях? Джулиан и Чарлз — как они почувствуют себя? Они тоже обрадуются, что их кузен решил наконец-то жениться, но что с ними станет, когда они узнают, что никакой свадьбы не будет? А Нелл, жена Джулиана? А Дафна, жена Чарлза? А его тетки, а другие родственники из семейства Уэстонов, а друзья?
Маркус не сомневался, что кого-то его разрыв с Изабел никак не затронет, пожмут плечами, и все, но другие… Другие, как, например, его мать, будут совершенно раздавлены или, как Нелл, глубоко опечалены. Нелл будет искренне оплакивать его несостоявшийся брак и попытается его утешить. Чарлз и Джулиан выкажут ему молчаливую мужскую поддержку, будут переживать за него. А его мать… Мать пострадает сильнее всего. Он с трудом проглотил ком в горле. Кровь прилила к щекам, в груди стало тесно. Боже милостивый, разве может он так с ними поступить? Подарить им надежду, прекрасно зная, что это все ложь и никакой свадьбы не будет?
Ловушка захлопнулась. Ловушка, в которую он сам себя загнал.
Он посмотрел на Изабел. Он уже чувствовал, что пути назад нет, что они не расторгнут помолвку, и это отразилось у него на лице.
— Мама будет очень-очень несчастна при таком повороте событий, — сказал он лишенным всяких эмоций голосом и перевел взгляд на ее кольцо. — Многие люди, — неохотно добавил он, — особенно самые дорогие для нас, будут разочарованы и опечалены, если мы не поженимся. — По его телу прошла дрожь. Маркус добавил глухим голосом: — Назовите меня трусом, если пожелаете, но будь у меня выбор, я бы предпочел выйти с голыми руками против огнедышащего дракона, чем рассказывать матери, что мы не подходим друг другу и решили пойти на попятную.
Изабел горько улыбнулась:
— И я о том же.
Маркус заглянул ей в глаза:
— Полагаю, об этом вы хотели поговорить?
Изабел кивнула.
— Я подумала, — тихо проговорила она, — что мы могли бы выйти из этой ситуации иначе. — Ее голос стал глуше. — Вы не видели восторженных лиц моих сына и свекра, когда они узнали о нашей помолвке! Было бы слишком жестоко разыгрывать этот фарс, зная, что… — Она изо всех сил старалась держать себя в руках, но глаза ее потемнели. — Я не могу их так бессердечно обманывать.
Маркус согласился. Это действительно было бы слишком большой жестокостью — заставить всех поверить в грядущую свадьбу, не планируя ничего подобного. Помолвка объявлена… и они поженятся. Лишь на мгновение Маркусу показалось, что у него на шее затягивается петля. Он стряхнул мерзкое ощущение. Женитьба на Изабел не такая уж плохая перспектива. И если уж ему надо жениться… Он криво улыбнулся:
— Похоже, дорогая моя, мы помолвлены всерьез, и нам стоит планировать не разрыв, а свадьбу.
Она и не подозревала, как важна его реакция для нее, пока не услышала эти слова. Ее окатило теплой волной облегчения. Да, Маркус — честный человек. Он уже дал ей понять, что женится на ней, если потребуется, напомнила она себе, но ведь одно дело — рассуждать гипотетически, и совсем другое — сдержать слово. Где-то в уголке ее сердца до этого момента копошилось сомнение, и теперь, когда стало ясно, что она не ошиблась в Маркусе и что он прекрасно понял, почему они не могут разорвать помолвку, она почувствовала себя несравнимо лучше.
