— Да.
— Хотелось бы узнать, каким образом? Значит, вам известно и то, что я получила семьдесят тысяч фунтов?
Он расплылся в прежней, чуть насмешливой и обманчиво нежной улыбке.
— Так много? — Подойдя к Франческе, он поднес к губам ее руку и поцеловал. — Дорогая моя девочка, ты ничуть не изменилась!
Франческа ждала в гробовом молчании.
Пристально оглядев ее, он произнес с оттенком восхищения:
— Признаюсь, это приятная неожиданность. Право, приятная. Говорите, семьдесят тысяч фунтов? Громадная сумма.
Франческа по-прежнему молчала. Маркус обнял ее и привлек к себе.
— Но в глубине души вы понимаете, что я женился бы на вас, каким бы ни было ваше приданое, Франческа. Я просил бы вас стать моей женой, даже если бы вы остались без гроша и влачили нищенское существование. Ну, довольно увиливать; скажите, что вы согласны позволить мне заботиться о вас до конца ваших дней. Клянусь, вы об этом не пожалеете. — Несмотря на нежный тон, в его манерах сквозило неприятное самодовольство. Очевидно, он ничуть не сомневался в том, чем кончится этот разговор.
Франческа, храбро решившая отказать Маркусу, пыталась сохранить бесстрастие, столь быстро отрезвившее первого претендента. Но Маркус, конечно, не мистер Чиззл. У него были основания надеяться, что она упадет в его объятия так же бездумно, как девять лет назад. Ошеломленной его обаянием, ослепленной непреодолимым влечением, которое способен вызвать только он, ей полагалось закрыть глаза на алчность и своекорыстие, подвигнувшие его на этот шаг. Должно быть, за время их краткого знакомства у Маркуса сложилось о ней превратное представление.
Франческа задыхалась, стараясь скрыть ярость и боль, вызванные унижением. Мистер Чиззл оказался низким человеком, но Маркус был гораздо хуже его! Внезапно Франческа проиграла битву с собственными чувствами и дала им волю.
— Я не стану делать вид, что благодарна или польщена, — выпалила она, с силой отталкивая Маркуса. — Обо мне незачем заботиться. Откровенно говоря, я уверена, что вы не отказались бы жениться на мне, будь я даже косоглазой или одноногой, — при условии, что прочие мои достоинства не изменятся.
— Что за чертовщину вы несете? Я предлагаю вам свое имя и все свое достояние.
— Вот как? Ну так слушайте: я не согласилась бы стать вашей женой, даже имей вы пятьсот тысяч фунтов и пол-Англии в придачу! Мой отец был обаятельным развратником, повесой и охотником за деньгами, он не задумывался о тех, кому причинял боль. Меньше всего мне нужен муж, как две капли воды похожий на моего отца!
— А теперь выслушайте меня, леди…
— Нет, не желаю! — Воспоминания о многолетних лишениях и горестях нахлынули на Франческу, и она взорвалась: — Я уже совершила одну ошибку, согласившись выслушать вас девять лет назад; вы вскружили мне голову, а затем заявили, что вам нечего мне предложить! В то время я была достаточно глупа, чтобы поверить в вашу искренность. Но вскоре я получила жестокий урок, который вряд ли сумею забыть. Итак, позвольте сказать вам, сэр: теперь мне ровным счетом нечего вам предложить! Можете осыпать знаками внимания своих пассий из Уитем-Корта или кого угодно. Возможно, они будут счастливы заиметь ваше имя, но я — никогда. Я мечтаю только об одном: чтобы нынешняя встреча с вами стала для меня последней!
Маркус уставился на нее так, словно она лишилась рассудка.
— Неужели я неясно выразилась, сэр? — разгневанно выпалила Франческа. — Почему вы еще здесь?
— Вы выразились более чем ясно, — отозвался Маркус, окаменев от ярости. — Если вы и вправду такого мнения обо мне, ваше поведение понятно. Но я не вижу причин для оскорблений. Мне вполне хватило бы краткого отказа. Очевидно, мы ошиблись друг в друге. До свидания, мадам. Желаю вам всего наилучшего и постараюсь приложить все усилия, чтобы ваше желание больше никогда не встречаться со мной исполнилось. — Поклонившись, он вышел из комнаты.
Франческа прижала ладони к лицу. Долгое время она неподвижно сидела в этой позе, прислушиваясь к шуму удаляющегося экипажа. Ее удивляла боль, причиненная собственным отказом. Пропасть между ними сделалась неодолимой. Некогда за один день они успели поссориться и совершить бурное примирение, а ныне, снова встретившись после многолетней разлуки, поссорились еще раз — навсегда. Странно, что до сих пор Франческа знала только имя этого человека.
— Маркус! — прошептала она. — О, Маркус! — И, наконец, разразилась горькими слезами.
Маркус вернулся в Лондон мрачнее тучи. Он злился на себя и на Франческу Шелвуд. После стольких лет, после знакомств со множеством женщин, которые с охотой приняли бы его предложение, он дождался оскорбительного отказа от нищенки, не имеющей даже честного имени! Должно быть, он все-таки спятил. Сестра уже не раз упрекала его в донкихотских наклонностях, но она доподлинно уверилась бы в его безумии, если бы узнала, что он предложил руку и сердце Франческе Шелвуд, лишь бы спасти ее не только от нужды, но и от более страшной участи.
Несправедливые обвинения больно ранили его. Он действовал из совершенно бескорыстных побуждений. Многие согласились бы, что он поступил благородно, предложив нищей Франческе стать его женой, хотя ему с радостью ответили бы согласием все самые достойные дебютантки Лондона. Что бы ни говорила Франческа, Маркус ни на минуту не поверил басне о семидесяти тысячах фунтов. Она просто солгала, как при двух предыдущих встречах. Подумать только, семьдесят тысяч фунтов! Какая дерзкая ложь! Ей досталось наверняка не больше семидесяти гиней. Но ее неблагодарность непостижима… и непростительна!
Но почему она отказала ему так гневно? Пренебрежение отца сделало ее циничной — в этом не было сомнений. И поведение самого Маркуса ничуть не прибавило ей веры в людей. Но чтобы вызвать такую злобу… Эта женщина попросту истеричка, она не заслуживает ни сочувствия, ни внимания. Пора навсегда выкинуть ее из головы. Пусть сама устраивает собственную жизнь — он пальцем не шевельнет, чтобы ей помочь!
Не подозревая о своей роковой ошибке, Франческа в последующие несколько недель всеми силами боролась с горем, сосредоточившись на бесконечных делах и обязанностях. Она взвалила на себя бремя ответственности с мрачной решимостью, ибо уже продумала план действий и теперь осуществляла его.
По милости тети Кассандры она почти ничего не знала о том, как управлять поместьем, но мистер Бартон оказался неоценимым союзником. Он нашел опытного и умелого управляющего, способного присмотреть за Шелвудом, и, сопровождая его в поездках по поместью, Франческа убедилась, что оно оказалось в надежных руках. На время Шелвуд-Мэнор был частично закрыт. Опять-таки с помощью мистера Бартона Франческа подыскала новые места для двух слуг, в которых больше не нуждалась. Их обязанности взяла на себя Бетси.
