– А что ты мог поделать? – перебила Ларина. – Ты же знаешь, люди по-разному борются с горем.
– Вместо этого я отдалился от братьев. Лукан умолял меня бросить пить, прятал вино, но это приводило лишь к ужасным ссорам между нами. Дело доходило до драки. Слава Богу, мы не поубивали друг друга… поскольку иной раз я боялся, что убью родного брата, чтобы он не мешал мне напиваться.
Рука Ларины, лежавшая у него на груди, внезапно задрожала. Фэллон гадал, о чем она думает, но так и не решился спросить. Наверное, поняла наконец, что он не такой хороший, как она считает. Пожалуй, это даже к лучшему. Да, он не тот человек, которым обязан был стать. Но каким бы он ни был, он не обманет ее ожидания, как обманул надежды братьев.
– Не знаю, когда Лукан наконец понял, что не сможет меня остановить. Я заметил: он теперь заботился, чтобы у меня всегда под рукой было вино. Когда он стал настаивать, чтобы мы вернулись в замок, я хотел отказаться. Но после всего, что сделал для меня Лукан, у меня не хватило духу сказать «нет». Хотя в те дни я не мог без содрогания думать о том, как вновь увижу перед собой стены нашего замка.
– Он решил, что это пойдет тебе на пользу.
Фэллон пожал плечами.
– Наверное. Куину, во всяком случае, пошло, и Лукан немного воспрянул духом. Он, как мог, поддерживал нас с Куином – и за это я в неоплатном долгу перед ним. Триста лет я глушил своего бога вином. Триста лет мои братья вынуждены были справляться без меня. И когда возле стен замка появлялись вирраны, я сражался с ними, но лишь с помощью меча.
– Ты ни разу не прибегал к помощи бога? – поразилась Ларина.
– Нет. Я так и не решился. Даже когда Лукан привел в замок Кару и на нас впервые напали Воители Дейрдре. Я и тогда не рискнул обернуться Воителем, и Кару едва не взяли в плен. Никогда не забуду ужас в глазах Лукана, когда он увидел, как один из Воителей тащит Кару.
– Что же произошло?
– Отец научил нас отлично сражаться. Никто из мужчин клана никогда не осмеливался бросить вызов кому-то из нас. А когда мы сражались друг с другом, бой обычно заканчивался вничью. Мы были грозными Воителями, когда бились в одиночку, а вместе… вместе мы были непобедимы. Думаю, поэтому Аподату, бог мести, и остановил свой выбор на нас троих.
Ларина кивнула. Пушистая прядь защекотала нос Фэллону.
– Загнав похитителя Кары в угол, мы втроем набросились на него. Лукан выхватил из его рук Кару, а мы с Куином прикончили его. Но мы знали, что Дейрдре не остановится и снова нанесет удар. Я понимал, что должен помочь братьям, но боялся, что, раз отпустив бога на волю, уже не совладаю с ним.
– А этого ты не мог позволить. Я понимаю.
Фэллона охватил стыд.
– Слишком долго я жил, стараясь не думать о том, кто обитает во мне, в том числе и о том могуществе, которое получил благодаря ему. Мне было страшно… я боялся, что могу навредить Лукану, вместо того чтобы помочь. Мне казалось, я справлюсь своими силами, обойдусь без магии – одним лишь мечом. На это я и надеялся.
Фэллон мысленно перенесся в тот день, когда произошла битва. Снова увидел, как Кара, неловко подняв меч, отбивается от наседавшего на нее виррана. Лукан, как всегда, держался рядом, но потом случилось то, о чем ни один из них даже помыслить не мог. Появившийся словно из ниоткуда Воитель схватил Кару и исчез прежде, чем Лукан успел ему помешать.
– В тот день на нас напали вирраны. Их было так много… я никогда раньше столько не видел. Не успеешь убить одного, а на его месте уже стоят новые. Внезапно они лавиной хлынули в замок, а вместе с ними появились четыре Воителя. Дейрдре не учла только одного: к этому времени столько же Воителей оказалось и на нашей стороне. И все они в тот день находились в замке.
Уткнувшись в него носом, Ларина улыбнулась – Фэллон почувствовал, как шевельнулись ее губы.
– Стало быть, перевес был на вашей стороне.
– Вернее, мы так думали. Но потом одному из Воителей каким-то образом удалось схватить Кару. Единственным, кто заметил это, был я. Я знал, что обязан ее спасти. Куин едва не помешался, когда у него на глазах убили жену и ребенка, но Лукан… он бы не пережил, если бы что-то случилось с Карой. Потому что в ней была вся его жизнь. Я бросился в погоню за Воителем, тащившим Кару, надеясь задержать его в замке до появления Лукана. Большая часть нашего замка к тому времени оказалась в руинах, поэтому Воитель помчался к сторожевой башне, которая была обращена к морю. Он приказал Каре взобраться ему на спину, а сам стал спускаться вниз по стене. Одно неловкое движение, и она, сорвавшись, разбилась бы о скалы.
Ларина, приподнявшись на локте, заглянула ему в глаза.
– Святители небесные… выходит, Кара настолько понадобилась Дейрдре?
– Угу. Видишь ли, мать Кары была драу. Кара унаследовала ее способности.
– Ах вот оно что… Поцелуй Демона. Робина рассказывала мне об этом.
– Совершенно верно. Кровь матери Кары вместе с ее собственной кровью сделала бы Дейрдре еще могущественней. Мы не могли этого допустить.
Ларина, кивнув, закусила губу.
– Как же тебе удалось остановить похитившего ее Воителя?
– После всего, что сделал для меня брат, я не мог допустить, чтобы он потерял самого дорогого для него человека. И тогда я впервые дал волю своему богу…
– И спас Кару?
Покачав головой, Фэллон отвернулся.
– Нет… я задержал похитителя. Тем временем подоспели Куин, Лукан и остальные. И в итоге нам все-таки удалось спасти Кару.
Нежные пальцы погладили его по щеке.
– Значит, ты не обманул ожидания своих братьев.
– С той ночи я поклялся больше не прикасаться к вину.
– Именно поэтому у тебя на столе стоит бутылка?
– Да… как напоминание о возможной потере. Если бы Кара погибла или оказалась в плену у Дейрдре, я потерял бы брата. Куин к тому времени отдалился от нас, но со смертью Лукана оборвалась бы последняя ниточка, которая связывала меня с младшим братом.
Почувствовав, как задрожала рука Ларины, Фэллон накрыл ее ладонью. Для него было большим облегчением поговорить наконец о том, что так долго мучило его. Но сейчас Фэллон корчился от стыда за то, во что он превратился.
Ларина кончиком пальца обвела контуры его губ.
– А что теперь? Как твои братья сейчас?
– Наутро после битвы я обнаружил пергамент, который кто-то оставил в щели между камнями крепостной стены. Я тогда вышел поискать Куина, но увидев пергамент, сразу все понял.
– Дейрдре… – упавшим голосом прошептала Ларина. – Она отомстила.
Фэллон угрюмо кивнул.
– Она схватила Куина. Дейрдре мечтала заполучить нас всех. Она знала, что для этого нужно только забрать одного, потому что оставшиеся двое рано или поздно придут за ним.
