Неужели место, где булавка была найдена, объясняет то, почему никто не пришел искать ее? И снова вспомнился прижавшийся к стене человек: рубин, сверкавший, точно капля крови, на верхней ступеньке лестницы — той самой лестницы, у подножия которой лежал ее мертвый муж.
Софи постаралась успокоиться, убеждая себя в том, что это просто игра воображения. Вероятно, существует простое логическое объяснение…
И тут ее осенило. Возможно, кто-то и интересовался булавкой, только она не знала этого. Эдвард позаботился об отъезде гостей в то страшное утро. Наверняка один из них и спрашивал о своей потере, а ее забывчивый дядюшка не упомянул об этом.
Софи невольно вздохнула. Нужно будет спросить Эдварда.
Договориться о встрече с дядей было не так легко, но по просьбе Софи он обещал прийти во вторник днем. Она распорядилась, чтобы дворецкий сразу же провел Эдварда в зеленый зал на первом этаже.
Софи заранее отправила девочек в библиотеку Хукема и позаботилась о том, чтобы Маркуса тоже не было дома, хотя и не могла объяснить, по какой причине не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее встрече с дядей. Конечно, она понимала, что это смешно.
Эдвард был одет в великолепно сшитый камзол синего цвета и светлые бриджи, а льняная рубашка была ослепительной белизны; высокие блестящие черные сапоги дополняли его наряд.
— Я рад, что ты наконец образумилась, моя девочка. Дела мисс Ричмонд тебя не касаются, и ты сунула свой нос туда, куда не следовало.
— Я пригласила тебя не для того, чтобы говорить о мисс Ричмонд. Хочу напомнить, что это ты не хотел моего вмешательства, но не Анна!
— Думаешь, ты одержала верх? Раздулась от важности, не так ли? Так позволь напомнить тебе кое-что: если ты и твой наглый братец не будете обращаться со мной с должным уважением, то вы быстро узнаете, кто в действительности всем заправляет!
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Софи.
Эдвард ехидно улыбнулся.
— Хочу сказать, что если я решу сам заботиться о Фиби, то вы с Маркусом ничего не сможете сделать! Я ее опекун, и только по своей душевной доброте оставил младшую племянницу с вами. Но могу забрать ее с собой, как только захочу! Думала, тебе удалось приструнить меня, да? Но я могу сделать так, что ты не увидишь Фиби до тех пор, пока она не выйдет замуж за того, кого выберу я.
— Ты не посмеешь! — Золотистые глаза Софи вспыхнули от гнева. — Я никогда не отдам тебе сестренку. Ты не испортишь ей жизнь, как испортил мне. Этого никогда не будет. Да я скорее убью тебя!
На лице Софи отразилась такая ярость, что Эдвард предусмотрительно отступил назад.
— Ну-ну, до этого дело не дойдет. Я не собираюсь совать нос в твои дела и прошу того же от тебя.
— Так почему же ты так хочешь жениться на мисс Ричмонд? Неужели тебе недостаточно доходов от наследства Маркуса и Фиби?
— Человеку свойственно смотреть вперед, — ничуть не смутившись, охотно пояснил Эдвард. — Менее чем через два года Маркусу исполнится двадцать один год, и мое опекунство закончится. Я должен буду все вернуть ему, даже заботу о Фиби и об имениях. А без их наследства у меня не останется ни гроша. И я подумал о том, что надо заранее позаботиться о восполнении своих потерь. Несколько месяцев я занимался поисками богатой жены, но у большинства из них куча ревнивых родственников, которые охраняют девиц от охотников за наследством. И я не мог поверить в свою удачу, когда обнаружил, что Агнес является опекуншей наследницы Ричмонда.
— И как же ты узнал об этом? — спросила Софи, не скрывая своего отвращения.
Эдвард немного смутился.
— Ну, мы были.., довольно близкими друзьями, и Агнес упомянула при мне о своей племяннице.
Софи вскрикнула от негодования.
— Так мисс Уэтерби — твоя любовница?
— Была! — поправил ее Эдвард. — Может, я и мерзкий негодяй, но не буду держать любовницей тетку моей жены.
Это дурной тон!
Софи не нашлась что ответить на столь бесстыдную откровенность. Дядя не видел ничего постыдного в своих поступках. А если судить по выражению его лица, то даже был намерен услышать одобрение планов относительно укрепления своей финансовой стабильности.
— Теперь ты видишь, почему так важно, чтобы ты отослала Анну к ее тетке. В этом есть и твоя выгода, — вкрадчиво добавил Эдвард.
Софи вопросительно приподняла бровь, и он пояснил:
— Подумай только: если в моем распоряжении окажется наследство Ричмонда, мне больше не будет необходимости запускать руку в деньги Маркуса и Фиби.
— Ты достоин только презрения! Не знаю, что ты вообразил по дороге сюда, но я заверяю тебя, что не собираюсь менять своего решения: Анна останется со мной.
— Тогда зачем ты просила, чтобы я пришел?
Вспомнив о причине этой неприятен встречи, Софи сделала глубокий вздох и решилась.
— Я хочу задать тебе один вопрос. Ты помнишь ту ночь, когда умер Саймон?
— Господи, да разве я могу это забыть? Он был моим лучшим другом.
— Да, ты позаботился обо всем и проследил за отъездом его собутыльников. Никто из них не говорил тебе, что кое-что потерял?
Эдвард нахмурился.
— Потерял? А что именно?
— Галстучную булавку.
Озадаченный таким вопросом, Эдвард покачал головой.
— Не помню, ведь прошло столько лет.
Софи достала булавку из ящика своего секретера.
— Я нашла ее на лестнице в ту ночь, когда умер Саймон.
Ты узнаешь ее?
Глаза Эдварда сузились, и странное выражение проскользнуло по его лицу — оживление и нечто похожее на злорадство, как показалось Софи.
— Нет, не могу сказать, что узнал, — ответил он наконец. — Но позволь мне разглядеть получше.
Эдвард внимательно осмотрел ее, и Софи могла поклясться, что он узнал вещицу.
— Так ты нашла ее в ту ночь, когда умер Саймон? На верхней ступени лестницы, с которой он упал?
Софи кивнула, но через пару минут дядя вернул ей булавку и пожал плечами.
— Прекрасная работа. Не понимаю, зачем ты вызвала меня из-за такого пустяка, тратила мое время. Я очень занят.
— Тратой денег, которые тебе не принадлежат.
— Ну и острый же у тебя язык! Плохо, что Саймон так и не выучил тебя, — ответил Эдвард.
Софи промолчала. Барон Сковилль коротко поклонился и вышел из комнаты.
Она еще некоторое время в задумчивости смотрела на рубин. Дядя, несомненно, узнал булавку. Но отрицал это.
Почему?
Софи поднялась в свою спальню и положила булавку в шкатулку. Да, ее дядя и в самом деле презренный человек, если искренне считал, что она одобрила бы его планы относительно Анны. Но больше всего Софи расстроила угроза барона относительно Фиби. Софи не могла допустить этого и надеялась, что он просто пригрозил в своей обычной манере. Но сам факт, что Эдвард упомянул о таком варианте, сильно обеспокоил леди Марлоу.
