– Конечно, – продолжал объяснять Себастьян, – женитьба на Лавинии пополнит мой карман, но, черт побери, Лотти, как я могу это сделать? Во всяком случае, до тех пор, пока не буду убежден, что...
Он заглянул в глаза Шарлотте с такой мольбой, что у нее чуть не разорвалось сердце.
«В чем убежден?» – хотелось ей спросить.
– О, ты опасная женщина, – рассмеялся он. – Клянусь, я могу утонуть в твоих глазах. А теперь делай то, что у тебя получается лучше всего, и сегодня соврати меня с пути истинного. – Он усмехнулся, этот обольстительный дьявол, которого она не знала, но находила совершенно неотразимым. – Или позволь мне отвезти тебя домой, если только не хочешь прогуляться пешком.
У Шарлотты чуть не сорвалось с языка, что она не возражает пройтись, потому что ее дом всего лишь за углом, но потом вспомнила, что она больше не живет там.
Дело еще ив том, что она не знала, как добраться на Литл-Тичфилд-стрит, потому что раньше об этом не задумывалась.
– О да, я буду у тебя в долгу, – согласилась Шарлотта.
– У тебя сегодня странное настроение, – засмеялся Себастьян. – У меня в долгу, как же! – Он низко официально поклонился, а когда выпрямился, она увидела у него в глазах тот же озорной блеск. – Знаешь, Лотти, моя любовь, у меня есть идея получше. Давай придумаем, как провести этот день. Забудь о Берках, о моей матери, откажись от своей примерки и бесчисленных поклонников, выброси из головы все, кроме нас. Хорошо? Ты проведешь этот день со мной?
У Шарлотты подпрыгнуло сердце. Разве не об этом она многие годы мечтала? Не этого хотела больше всего на свете?
И что еще она могла сделать, как не принять его руку...
Лошади резко и быстро тронулись с места, и Шарлотта, чтобы удержаться, ухватилась за первое, что могла найти, – и этим оказалась крепкая рука лорда Трента. Шарлотта никогда еще не ездила в таком высоком экипаже, и сейчас из-за того, что он покачивался, и из-за той скорости, на которой ехал Себастьян, она почувствовала легкое головокружение.
– Обязательно ехать так быстро? – спросила она, когда он лихо завернул за угол.
– А как еще я могу заставить тебя так крепко держаться за меня? – пошутил Себастьян, взглянув вниз туда, где она мертвой хваткой вцепилась в его рукав. – Конечно, отцовский камердинер умер бы от зависти. – Он подмигнул Шарлотте и сделал еще один поворот.
Ленты ее шляпы трепетали на ветру, и так же трепетало ее сердце.
«Что я здесь делаю? – спросила себя Шарлотта. – Это полнейшее безумие».
Конечно, достойные леди не ездят без сопровождения, и к тому же столь бесшабашно. Но никогда в своих самых безудержных фантазиях (которые по сравнению с ее нынешним положением были довольно банальными) Шарлотта не представляла себе, что значит быть предметом обожания лорда Трента – его любовью.
Она украдкой взглянула на Себастьяна, и он тотчас обернулся к ней и улыбнулся так весело и жизнерадостно, что сердце ее екнуло. Словно он точно знал, как доставить ей удовольствие...
– Почему ты не у Арбакла? – спросил Себастьян. – Студия слишком холодна для тебя?
Шарлотта покраснела: температура меньше всего ее волновала.
– Сегодня у меня нет настроения позировать, – честно ответила она. Что бы ни говорила Куинс, но Шарлотта и эта Лотти были так же далеки друг от друга, как король Георг и несчастный нищий.
Позировать обнаженной? Шарлотта вздрогнула, а Себастьян усмехнулся и переложил поводья из одной руки в другую.
– Неудивительно, что ты оказалась в Мейфэре, – ты поставила этого старого чудака Арбакла в неприятное положение и, полагаю, привела в ярость Финни. – Он снова с улыбкой взглянул на нее. – Скажу по чести, мне не нравится, что ты позируешь ему.
– Не нравится? – Шарлотте стало приятно, что кто-то на ее стороне.
– Конечно, нет, – подтвердил Себастьян, продлив на секунду ее радость, пока не продолжил: – Я не могу позволить себе купить эту проклятую вещь, а когда Арбакл ее выставит, она вызовет настоящий шок. Нет, не волнуйся, ты будешь обласкана бесконечным вниманием, засыпана цветами и подарками.
– Выставит? – Шарлотта почти не слышала остальных его соображений, осознав лишь, что картину вывесят на всеобщее обозрение. Ее охватил ужас.
– И это будет продолжаться целый год. – Себастьян покачал головой. – Несколько недель о тебе будет говорить весь город. – Он повернулся и почти с грустью посмотрел на Шарлотту. – Иногда мне хочется, чтобы ты была некрасивой и добродетельной, обычной девушкой, как одна из моих сестер.
– Но я такая и есть, – возразила она.
– Ты? – Себастьян расхохотался, как будто никогда не слышал ничего более смешного. – Обычная? – Он окинул взглядом ее модное платье и причудливую шляпку. – Лотти, в твоем теле нет ни одной обыденной косточки.
Сложив руки на груди, Шарлотта вздохнула. Она чувствовала себя самым обыкновенным человеком. Конечно, ее одежда и прическа стали другими, но она сама осталась той же Шарлоттой Уилмонт, которую еще вчера он просто не замечал.
Ох, ну и путаница.
– Что, если мы отправимся на скачки, устраиваемые лордом Сандертоном? – предложил Себастьян. – Он и граф собирались сегодня заключить пари на то, кто победит – новый арабский скакун графа или чалый Сандертона. Но, как я слышал, это состязание открыто для всех желающих.
– Скачки? – с трудом переспросила Шарлотта. Он хочет повести ее на такое непристойное развлечение?
Разве Шарлотта не слышала, как ее мать заявляла, что такие мероприятия посещают отпетые бездельники и распутники, воры-карманники и мошенники, а также дамы определенного круга с низкой моралью, такие, как Коринна Форнетт...
...или Лотти Таунсенд.
– Там должен участвовать твой любимец, Ратберн. – Себастьян выразительно поднял бровь.
– Мой... – Шарлотта крепко сжала губы. У нее есть любимая скаковая лошадь?
– И если этого недостаточно, то у них в запасе есть О'Брайен и Макконнелл. Но на этот раз ставь на Макконнелла. Я знаю, ты считаешь, что О'Брайен гораздо красивее, но я слышал, что Макконнелл в отличной форме, и, думаю, О'Брайен обязан проиграть.
– О'Брайен? – повторила она немного удивленно. Первая звезда теперь поставлена под сомнение?
– О, можешь ставить на О'Брайена. – Себастьян даже не заметил ее растерянности и смущения. – Но неужели ты не помнишь последние соревнования, которые устраивал Сандертон, когда ты настояла поставить на того шотландского парня – ах, как же его звали?.. – Он взглянул на Шарлотту, словно имя должно было вертеться у нее на кончике языка, но она с сожалением покачала головой. – Впрочем, не важно. В тот день мы оба были изрядно пьяны. – Он снова повернулся на сиденье. – Ты утверждала, что тот шотландец обязательно выиграет, и поставила на него все свои деньги, а он через две минуты полетел кувырком прямо к твоим ногам. – Себастьян громко рассмеялся, а затем, замолчав, посмотрел на Шарлотту, как бы ожидая, что она тоже посмеется над этим. – О, не нужно так переживать, это же смешная история. Не знаю, на кого ты больше сердилась – на меня за то, что я позволил тебе поставить все деньги, или на беднягу шотландца, испачкавшего кровью твое новое платье.
