— Вы хотите взглянуть, вам и работу делать. И потом проверьте, крепко ли вы прибили крышки.
Он беспечно облокотился о перила, а Кэрролы с видом крайнего неудовольствия начали открывать ящики и заглядывать в них. Они куда-то пошли, но один из исполнителей остановил их:
— Вы же слышали, что сказал капитан. Прибейте крышки на место.
— Мы еще хотим осмотреть и нижнюю палубу, — сказал Тэд Кэррол, его лицо выражало полную безысходность, а его брат тем временем начал заколачивать ящики.
— Конечно, — сказал Квинн, — я хочу, чтобы вы были полностью удовлетворены. А пока вы восстанавливаете нанесенный мне ущерб, я покажу этим джентльменам документы, — он сделал ударение на слове “джентльмены” и мимоходом вспомнил, как несколько дней назад Мередит Си-тон исключила его из этой компании. Какого черта он продолжает о ней думать?
Квинн повел гостей в рубку, которую они занимали вдвоем с Джамисоном, вытащил бумаги и предложил исполнителям по бокалу бренди. Они без колебания согласились, и, пока они медленно просматривали бумаги, каждый из них выпил по два бокала. Как и на большинстве речных пароходов, все рабочие и матросы были свободными людьми, исключая большого черного раба капитана. Исполнители никак не могли понять, почему капитан держит при себе этого человека, он выглядел очень опасным да и вел себя вызывающе. Когда Квинна об этом спросили, он просто рассмеялся и ответил, что это его личная прихоть и вызов, попытка сломать этого человека. Больше вопросов не было. Такие вещи были, казалось, вполне в духе этого деятельного игрока.
Кроме этого, добавил Квинн, Кэма легко можно было узнать по его росту и хромоте. Если он осмелится убежать, поймать его будет очень легко.
Когда Квинн понял, что у Кэма было достаточно времени, чтобы загрузить пустые ящики, он предложил присоединиться к братьям Кэррол и спуститься вниз. Братья, потные и разъяренные, как раз заканчивали забивать последний ящик. Настроение Кэрролов не улучшилось, когда исполнители вызывающе на них посмотрели. Стал ли бы виновный человек предлагать обыск, а тем более сам бы его возглавлять? Лица Кэрролов стали еще мрачнее. Квинн показывал дорогу к грузовому трюму. Когда он встретил на трапе Кэма, его дружеское настроение исчезло… Он сузил глаза и плотно сжал губы.
— Ты, ленивый ублюдок, — сказал он со злостью. — Ты должен быть на палубе, на разгрузке.
В глазах черного человека появилась ненависть.
— Да, масса. Моя пришла посмотреть, чего еще вытаскивать.
— Это другие сделают, — сказал Квинн грубо. — Ты должен таскать тяжелые ящики, черт тебя возьми. Ты опять отлыниваешь, еще раз увижу, прикажу тебя выпороть.
Кэм опустил глаза не раньше, чем остальные увидели в них вспышку гнева.
— Да, — сказал он и пошел вверх по трапу.
Один из исполнителей посмотрел на Квинна. — Он когда-нибудь попытается убить вас. Вы бы лучше от него избавились.
Квинн пожал плечами:
— Он знает, что с ним будет, — он чиркнул спичкой и зажег лампу, висевшую на крючке, вбитом в стену. Повернувшись к Кэрролам, он развел руки в стороны. — Смотрите где хотите. Не забудьте, что вы должны все загрузить на место.
Кэрролы в поисках поддержки посмотрели на служителей закона. Один из служебных исполнителей ухмыльнулся:
— Я удовлетворен.
Тэд повернулся к брату.
— Черт, я не собираюсь провести здесь весь день, проверяя и упаковывая эти проклятые ящики. И так видно, что здесь чисто.
Джон не был так уверен. Его взгляд медленно передвигался по трюму, измеряя стены и подсчитывая количество и размеры груза. Глаза его излучали подозрение, и Квинн внезапно почувствовал, что с этими двумя он еще не закончил. Словно Джон унюхал что-то, что пока не мог опознать, и не сдастся, пока не опознает. Но вот Квинн увидел, как взгляд охотника за рабами стал более спокойным. Он кивнул.
Квинн пригласил их в кают-компанию выпить, но братья посмотрели на грязную, пропитанную потом одежду друг друга и холодно отказались. Искра, промелькнувшая в глазах Джона, подсказала Квинну, что он понял, какую издевку содержало это приглашение.
Кэрролы кивнули судебным исполнителям и удалились. Квинн повернулся к исполнителям.
— Вы правда уверены, что больше не хотите никуда заглянуть? Если бы кто-то прятался внизу, я бы наверняка узнал об этом. Я и сам не отказался бы получить часть вознаграждения.
Один из исполнителей, его звали Билл Терри, засмеялся.
— Кретины эти охотники за рабами. Они видят беглых рабов в каждом шкафу. На днях я слышал, что они по ошибке поймали свободного черного и его наниматель поднял целую бурю. И их арестовали, вот так. Грязные стервятники. Они добрались до кают-компании.
— Джентльмены, еще немного бренди перед уходом?
— Нет возражений, — ответил Терри.
Квинну потребовался еще час, чтобы от них избавиться. Когда эти двое, счастливые, наконец ушли, выписывая зигзаги по набережной, Квинн внимательно оглядел пароход и причал. Кэрролов нигде не было видно.
Кэм был занят на разгрузке легального груза, когда поймал взгляд Квинна и с независимым видом подошел к нему,
— Да, сэр? — сказал он со странным блеском в глазах.
— Ленивый ублюдок, — опять сказал Квинн, но на смену злости пришла довольная интонация, потому что сейчас никто не мог их услышать. — Я думаю, пора выгружать то, что на нижней палубе.
Лицо Кэма оставалось непроницаемым, но глаза его потеплели.
Салон Софи для увеселения джентльменов находился на одной из окраинных улиц Каира. В отличие от салонов на Ривер-стрит, он имел царственный вид и мог похвастать своими прекрасными дамами для увеселений вдоль всей Миссисипи.
Квинн впервые посетил салон Софи по делам Подпольной дороги несколько лет назад, и сейчас часто возвращался сюда, если пароход оставался в Каире на ночь. Он редко пользовался его очевидными соблазнами, а наслаждался роскошью самого салона и доступностью лучшей еды, ликеров и сигар. Ему нравилась и сама Софи, которая в дополнение своей роли хозяйки и мадам, была членом Подпольной железной дороги. Ее заведение часто было идеальным местом, чтобы спрятать бежавшую рабыню, которая могла выступать в роли новой девушки Софи. Власть имущим, которые часто пользовались услугами заведения, не понравилось бы видеть это заведение закрытым или же часто проверяемым, так как тогда могли открыться и их собственные грехи. Политики и полиция считали салон Софи “священным”.
Квинн оставался на борту “Лаки Леди” до тех пор, пока весь груз не был перемещен на берег. Потом он решил навестить Софи и спросил Кэма, не составит ли тот ему компанию. Софи была одной из немногих, кто знал о Кэме все. И в салоне Софи была некая девушка-мулатка, которая радовалась визитам Кэма. Но в этот раз Кэм отказался, что было непохоже на него. В лице Кэма Квинн заметил следы переживаний и подумал, что они, похоже, вызваны беспокойством по поводу молодой служанки Мередит Ситон. Его опечалило это, и он еще раз поклялся себе, что для Кэма он что-нибудь сделает.
