Едва подумав об этом, Малком тут же выругал себя за грешные мысли. Да что это с ним, в самом деле? Как он мог воспылать страстью к гувернантке Сары? «Держи себя в руках, идиот! – раздраженно приказал он себе. – Не хватало еще испугать самую лучшую из всех претенденток на роль гувернантки, какая мне когда-либо встречалась».
Отступив на шаг, он откашлялся:
– Понятно. Значит, вы предполагаете проводить в Ларкспере только дни, но не ночи. А миссис Бигалоу…
– А миссис Бигалоу, если позволите, останется с вами. Она станет будить Сару по утрам, а по вечерам укладывать спать, присматривать за ее вещами, следить за тем, чтобы она была вовремя накормлена, чисто одета и так далее. – Натали умоляюще сложила руки. – Конечно, я понимаю, с моей стороны не слишком красиво навязывать вам еще одного незнакомого человека, но я не могу придумать другого выхода.
То, что Малком отступил в сторону, помогло ему прийти в себя, однако он не мог отделаться от странного чувства, вызванного близостью Натали. Он заставил себя нахмуриться – это далось ему нелегко.
– Значит, вещи в вашей коляске принадлежат миссис Бигалоу, а не вам? Должно быть, вы были уверены в том, что я на это соглашусь.
– О Боже! – ахнула Натали и виновато взглянула на него. – Я знаю, что поступила ужасно самонадеянно, но ведь другого выхода все равно нет. Я не могу сегодня остаться, а вы, насколько мне известно, уволили миссис Торп, и я…
– Что ж, по крайней мере вы не бросили нас на произвол судьбы.
– Да. Я очень надеялась, что вы это поймете.
И вновь ее откровенность обезоружила его. Морщинка на лбу Натали разгладилась. Малком сделал попытку удержать ее и, кажется, преуспел в этом, поскольку она и теперь смотрела на него с беспокойством.
– Поверьте мне на слово, миссис Бигалоу прекрасная няня. Я уверена, Сара ее полюбит. И если это послужит вам хоть каким-то утешением, я привезла ее сюда, пожертвовав собственным благополучием и спокойствием. Все эти годы она была для меня кем-то вроде компаньонки, и мне совсем недавно пришлось выдержать нелегкую битву за то, чтобы ее не уволили. Мейбл пожелала заменить старых преданных слуг новыми, которых привезла с собой. И мне удалось уговорить ее оставить няню в Кросби-Холле лишь потому, что… потому что у Мейбл осенью должен родиться ребенок. Мне ужасно не хочется, чтобы няня уезжала, даже на короткое время, но пока мы не найдем для Сары кого-то, кто бы вас устраивал… – Она беспомощно пожала плечами.
Малкому было трудно следить за ходом ее мыслей. Желая убедить его, она подошла к нему почти вплотную, и это его взволновало. Лучи солнца освещали Натали теперь сзади, образуя вокруг нее золотисто-розовый ореол. Перышко на шляпке трепетало под дуновением легкого ветерка, а выбившаяся из прически непокорная прядь задорно плясала возле нежной щеки. Малком ощутил острое желание коснуться ее рукой. Судорожно сглотнув, он заговорил, чувствуя, что язык с трудом ему повинуется:
– Из всего того, что вы мне тут наговорили, я понял, что вы решили расторгнуть наше соглашение, заменив себя миссис Бигалоу.
– Нет, – поспешно возразила Натали. Голос ее звучал страстно. Она подошла к нему еще ближе и порывисто коснулась его руки. – У вас будут и она, и я.
Он пристально смотрел на нее, не в силах проронить ни слова: прикосновение ее руки жгло его как огнем, аромат легких духов кружил голову. Близость ее сводила его с ума. Приняв его молчание за неодобрение, Натали, виновато взглянув на него, сказала, покраснев, и от этого показалась ему еще очаровательнее:
– Вы же говорили, сэр, что собираетесь хорошо мне платить.
Ее темные глаза умоляюще смотрели на него.
– Я не знаю, какую сумму вы имели в виду, но прошу вас уменьшить мне жалованье. Уверяю вас, услуги нас двоих не будут вам стоить ни на пенни больше, чем если бы у вас была одна я. Это только справедливо, поскольку я в чем-то нарушаю наше соглашение. Но как бы то ни было, я буду давать уроки Саре в течение дня, а миссис Бигалоу вы можете поселить в моей комнате.
Малком по-прежнему молчал, и Натали, еще сильнее покраснев, запинаясь, продолжила:
– Но если вы настаиваете – думаю, вы имеете полное право настаивать, – я могу платить няне из своего жалованья. Или… – Она замолчала. На лице ее появилось недоумение: он смотрел на нее со странным выражением. – Прошу вас, лорд Малком, будьте со мной откровенны, скажите, о чем вы думаете.
И неожиданно для себя Малком услышал собственный голос, хриплый и незнакомый:
– Я думаю о том, что все эти незначительные затруднения сразу бы исчезли, если бы вы вышли за меня замуж.
Натали изумленно воззрилась на него. Несколько секунд она стояла, окаменев, забыв убрать руку с его рукава. Наконец, опомнившись, она отдернула руку и заявила:
– Это не смешно.
– А я и не смеюсь, – пожал плечами Малком, – я говорю совершенно серьезно.
Она отступила на шаг и недоверчиво уставилась на него. Недоуменное выражение на ее лице постепенно сменилось сердитым. Нахмурившись, она в сердцах воскликнула:
– Либо вы надо мной издеваетесь, либо сошли с ума!
Малком мучительно покраснел, моля Бога о том, чтобы Натали этого не заметила. Впрочем, в розоватом свете заходящего солнца его смущения не было видно. Боже милостивый, а ведь она права! И как ему только в голову пришло высказывать свои мысли, нимало не заботясь о впечатлении, какое могут произвести его слова! Сопливый мальчишка, вот он кто!
– Вы же сами просили, чтобы я был с вами откровенен, – попытался защититься он.
– Так вы и правда об этом думали?! – изумилась Натали.
Слегка усмехнувшись, он пожал плечами:
– Я ведь человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Неужели вам самой никогда в голову не приходили безумные мысли?
Натали продолжала пятиться:
– Но не настолько безумные.
В этот момент она уперлась спиной в перила. Дальше отступать было некуда.
– Не нужно спрашивать, о чем думает мужчина, если не хотите этого знать, – хмыкнул Малком.
– В следующий раз я буду иметь это в виду, – заметила Натали, и по ее голосу Малком понял, что она потрясена.
Внезапно смущения как не бывало, наоборот, ему стало смешно. Ничего не скажешь, забавная ситуация. Он медленно направился к ней. Глаза Натали расширились. Она вцепилась в перила обеими руками. Подойдя к ней почти вплотную, Малком ухмыльнулся, глядя в ее изумленное лицо.
Она была напугана, однако, как ему показалось, не слишком сильно.
Чтобы это проверить, он ухватился за перила обеими руками так, что Натали оказалась между ними. Его руки слегка касались ее запястий. Натали откинулась назад, чтобы не коснуться его своим телом, причем так сильно, что чуть не свалилась вниз с террасы в растущий под ней кустарник. И вновь Малком почувствовал исходящий от нее легкий аромат, нежный и сладкий.
