Гриффин чуть приоткрыл глаза и посмотрел на нее.
— Я хочу поскорее увезти вас отсюда. Этот ублюдок может околачиваться где-то поблизости в надежде, что ему удастся выстрелить еще раз.
Аделаида бросила взгляд в окно.
— Следы человека, который в вас стрелял, уходят дальше по улице, он ушел. Так что вы в безопасности. Пока.
Гриффину стоило немалых сил сосредоточиться и обдумать ее слова.
— Вы можете видеть его следы?
— Да, я вижу энергию сносвета, которая от них исходит. Она очень горячая. Это неудивительно, ведь он только что пытался совершить убийство.
— Сукин сын! — пробурчал Гриффин. — Вы их узнаете, если увидите снова?
— Да, конечно, энергетические следы очень индивидуальны. Но сейчас не время обсуждать мои способности, мне нужно посмотреть, сильное ли у вас кровотечение. Джед, мне понадобится ваша помощь.
— Да, мэм.
Гриффин понял, что у него нет сил спорить. И это был дурной знак.
Джед с трудом поместился третьим в маленький экипаж и принялся за работу. Вместе с Аделаидой они распахнули на Гриффине плащ и стали спускать его с одного плеча. На него накатила сильнейшая волна боли, он снова закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не застонать.
— Босс, у вас есть предположения, кто мог в вас стрелять? — спросил Джед, стараясь действовать как можно осторожнее.
Гриффин резко втянул воздух.
— Нет.
— Придется составить список, — проворчал Джед. — За годы у вас набралось немало врагов. Я считаю, первым в списке надо поставить Латтрела. Похоже на то, что он решил нарушить перемирие.
Гриффин хотел было ответить, но в это время Аделаида наклонилась к нему очень близко и кончиками пальцев коснулась его лба. Несмотря на все нарастающую боль, ему вдруг подумалось, что очень приятно ощущать ее руку на своей коже. Успокаивающая энергия ее прикосновения облегчала его страдания.
— Боль только ухудшает дело, усиливает шок. — Аделаида наклонилась еще ближе. — Она создает дополнительный стресс для тела и разума. Прошу прощения, сэр, я знаю, вам не понравится то, что я собираюсь сделать.
Он приоткрыл глаза.
— О чем это вы толкуете?
— Сэр, просто расслабьтесь.
Энергия слегка запульсировала.
Гриффину хотелось схватить Аделаиду за руку, держаться за нее и никогда не отпускать. Пульсация энергии нарастала, казалось, волны энергии подхватывают его и несут туда, где не будет никакой боли. Но Гриффин знал, что до того, как его поглотит темнота, ему нужно еще кое-что сделать.
— Джед! — В этот раз ему, по-видимому, не хватило сил открыть глаза. — Миссис Пайн поедет с нами в Эбби. Проследи, чтобы она там и оставалась, понял?
— Да, босс.
Джед распахнул на хозяине пропитанную кровью рубашку,
— Как это? — воскликнула Аделаида. — Мистер Уинтерс, что вы хотите этим сказать? — Она убрала пальцы со лба Гриффина и стала осторожно ощупывать рану. — Вы не можете удерживать меня против моего желания.
Гриффин просто пропустил ее слова мимо ушей.
— Джед, скажи остальным, что ее нужно охранять днем и ночью.
— Боюсь, мистер Уинтерс, у вас начались галлюцинации, — сказала Аделаида. — Я помню, вы говорили, что в последнее время у вас стало такое случаться.
Гриффин продолжал обращаться не к ней, а к Джеду.
— Стрелок метил не в меня, этот ублюдок пытался убить миссис Пайн. Если я не проснусь, дай знать инспектору Спеллару из Скотленд-Ярда. В свое время я оказал ему несколько услуг. Он знает, что делать. А до тех пор я хочу, чтобы эту леди охраняли круглые сутки. Ты меня понял?
— Да, босс.
— Боже праведный, — потрясенно прошептала Аделаида. — Вы приняли пулю, предназначенную мне!
Она убрала руку от его плеча только для того, чтобы снова приложить пальцы к его лбу. Ее пальцы были испачканы в его крови, но их прикосновение было легким, как касание крыльев бабочки.
Гриффин погрузился в сон.
Из мрака поднимался сон, лихорадочно-жаркий и одновременно холодный как лед. Сон начинался также, как все подобные сны: у подножия лестницы…
«Он медленно поднимается по лестнице к ужасу, который — он знает это точно — ждет его наверху. Он бы все отдал, включая собственную душу, за способность повернуться и выбежать из дома. Но он знает, что это не изменит реальности того, что он скоро обнаружит.
На верхнем этаже стоит тишина, и это пугает его так, как не пугало ничто другое за все шестнадцать лет. В старых домах никогда не бывает так тихо. Кажется, в одно мгновение теплый, приветливый дом превратился в склеп.
Он доходит до лестничной площадки, идет по коридору к закрытой двери родительской спальни. На этом этаже темнее. От страха его пульс сбивается с ритма. На улице светло, середина дня, но на этом этаже как будто стоит глубокая ночь.
Дойдя до двери спальни, он снова думает о том, чтобы повернуться и убежать, вернуться в дневной свет. Но он знает, что не может допустить, чтобы его действиями управлял ужас. Он чувствует, что если он убежит оттого, что ждет его за дверью, это будет равносильно предательству.
Дверь не заперта. Некоторое время он стоит и пытается взять себя в руки, а потом открывает дверь.
Он хочет смотреть куда угодно, только бы не на кровать. Но другого пути нет. Белые простыни на кровати пропитаны кровью. С края матраса безжизненно свисает бледная рука.
Слишком поздно. Он всегда опаздывает.
Он открывает рот, чтобы закричать на весь равнодушный мир от гнева, от отчаяния, от беспомощности…
— Успокойтесь, мистер Уинтерс. Вам снова снится сон. Я ослаблю потоки энергии, как я это делала в прошлый раз. Засыпайте снова.
Этот нежный голос он когда-то уже слышал. Он ему доверяет. Образы его сна тают, испаряются, и остается ощущение такого мира и покоя, какого он не знал с шестнадцати лет.
Гриффин снова погрузился в глубокий исцеляющий сон.
— Он поправится, — сказала Люсинда Джонс. — Бальзам, который я вам дала, убережет от инфекции, пока рана не затянется. Не забывайте применять его два раза в день. Я также оставлю вам компоненты для приготовления питательного отвара, он поможет исцелению. Следите, чтобы он выпивал в день две чашки: одну утром и одну вечером.
— Спасибо, миссис Джонс, — сказала Аделаида.
Она улыбнулась Люсинде, стоявшей по другую сторону кровати. Гриффин снова спал, но Аделаида не ощущала энергии кошмаров, которая то прибывала, то убывала на протяжении долгой ночи. Голова Гриффина покоилась на подушках, темные волосы потускнели от высохшего пота, он был обнажен до талии. Повязку на его плече Люсинда недавно сменила, наложив на рану бинт, пропитанный целебным бальзамом ее собственного приготовления.
