– Будем надеяться, что так, – сказал Одбоди. – Иначе столько усилий пропадет зря. Не такое, знаете ли, простое дело – иметь титул без объявленного наследника.
Сесил даже не взглянул на лорда Кармантла. Этот человек унаследовал баронство к северу от Драгон-Керна и за короткий срок довел поместье до разорения. Хью прекрасно ездил верхом, имел репутацию отличного фехтовальщика и совершенно комариную фантазию.
Крупные интриги были ему не по плечу.
Тем не менее, сейчас Хью оказался полезнее любого другого. Ведь в такой дали от Лондона очень трудно устроить целый ряд удобных смертей.
– Милорд, вы знаете, как я ценю ваши усилия помочь мне, – сказал Хью.
– Как вам и полагается. – Сесил не был лордом по рождению. Его посвятили в рыцари, когда он купил должность хранителя королевской печати. Обладание властью утолило его тщеславие, в любом случае он теперь назывался лордом. – Пока не воскрес из мертвых ваш друг, этот Гейбриел Дрейк, вы были очень близки к тому, чтобы именоваться покровителем Драгон-Керна, если бы титул отошел к короне и оттуда ко мне. Что вы намерены предпринять в связи с этим?
– Предпринять? – Хью выглядел озадаченным. – А что я могу сделать?
– Думайте, Кармантл, – вздохнул Одбоди. Трудно поверить, что родословная этого подхалима и лизоблюда восходила к первым королям Тюдоров. Скорее всего, не одному из знаменитых предков Хью Кармантла наставлял рога конюх с большим членом и крохотным мозгом. – Тот, кто возвращается из мертвых, так же легко может вернуться в могилу. Подумайте, как устроить такое путешествие новому…
Сесил замолк, услышав предупреждающий кашель охранника, стоявшего возле арочного дверного проема. Гейбриел Дрейк с каменным выражением лица заполнял все пространство. Его сопровождал священник, который выглядел чуть менее суровым. Вряд ли это был радушный прием, ожидаемый сэром Сесилом.
– О, лорд Дрейк, вы здесь, – сказал он, протягивая унизанную кольцами руку так, чтобы сверкнула королевская печать.
Всегда так удобно иметь суверена, плохо говорящего по-английски. Это заставляло ганноверского короля полагаться на советников, чем Сесил умело пользовался, укрепляя к себе доверие Георга. Он всегда защищал интересы короля. Пока они не вступали в противоречие с его собственными интересами.
– Мы направлялись в Бат, – величественно произнес Сесил, – и хотели убедиться, что вы хорошо справляетесь с новой ролью.
– Мы? – Дрейк игнорировал протянутую Сесилом руку. – Я думал, лишь короли пользуются царственным «Мы». Полагаю, вам следовало бы придерживаться «я», хотя, возможно, я чего-то не понимаю.
– Гейбриел, твои манеры, – пробормотал священник, а затем уже громче произнес: – Добро пожаловать в Драгон-Керн, сэр. Я отец Юстас.
Священник взял его руку и приложился к королевской печати. Не совсем точные правила этикета, подумал Сесил, но жест оценил. В свое время Одбоди изучал генеалогию Дрейков и пришел к выводу, что это, должно быть, дядя нового лорда.
– Благодарю вас за прощение Гейбриела, – сказал отец Юстас.
– Я заслужил свое прощение, оказав услугу королю, дядя, – раздраженно ответил лорд Дрейк. – Его величество был мне благодарен за возвращение невредимым своего кузена, захваченного французскими пиратами. А Одбоди только секретарь, готовящий бумаги.
– Я – хранитель королевской печати. – Сесил метнул взгляд на священника, который заметно поежился. – Возможно, святой отец, вам следует напомнить лорду Дрейку, что я еще и королевское ухо. Что его величество так милостиво дает, то может и отобрать.
– Мои извинения, сэр. Гейбриел долгое время находился в море. Надеюсь, вы проявите снисходительность и простите ему недостаток… изысканности.
– Не море испортило Гейбриела Дрейка, – сказал из темного угла Хью. – Он был на пути в ад еще до этого.
– Хью Кармантл, я и не заметил, что ты скрываешься в темноте, – с искренней радостью отозвался лорд Дрейк. – Ты ли это?
– Я, во плоти.
– И значительно большей, чем когда мы виделись в последний раз. Иди сюда, приятель. – Лорд Драгон-Керна заключил друга в свои медвежьи объятия.
– Значит, я прощен, что украл у тебя Кэтрин Аксбридж? – спросил Кармантл. – Ведь именно потеряв ее, ты и ушел в море.
– Возможно, ты оказал мне услугу. Девушка была красива, но холодна, как сосок ведьмы. Годы недобры к гарпиям. Что с нею стало?
– Я на ней женился.
– О, мои извинения, Хью, – криво улыбнулся Дрейк. – И возможно, мои соболезнования.
Хью сделал притворный выпад, и друзья углубились и беседу о знакомых и о давно минувших днях. Сесил одобрительно кивнул. Может, Кармантл хитрее, чем он думал.
Одбоди сел в резное дубовое кресло и наблюдал за действиями своей мелкой сошки, одновременно прикидывая цену находившихся в комнате вещей. Гобелены – только остатки прежней роскоши, но камин вдоль стены настолько большой, что в нем можно поджарить целого быка. Тяжелый канделябр на столе – оловянный, а не серебряный, буфет пустой, как будто лучшие вещи уже проданы. Значит, разговоры о финансовых трудностях Пирона соответствовали действительности. Но где-то в замке Драгон-Керн спрятаны несметные сокровища, даже более значительные, чем в жадных мечтах Сесила. И все это перейдет какому-то пирату.
К счастью, ненадолго. Если Сесилу будет что сказать. А ему всегда есть что сказать.
Его внимание привлекла девушка, которая внесла чайный поднос. Маленькая, чуть больше ребенка, но с заметной уже грудью, предвещавшей расцвет юной женственности. Овальное лицо – сама невинность, только слегка испорченная сознанием, что она привлекательна. Сесил таких любил. Он был хрупким, без особых мужских признаков, чего не хотел признавать. Дети и миниатюрные шлюхи всегда заставляли его чувствовать себя более крупным. И родовитая женщина-ребенок как раз то, что ему нужно.
– Гиацинт, зачем ты сюда пришла? – нахмурился лорд Дрейк. – Где мисс Рен?
– Мисс Жак велела передать, что нездорова, дядя. Она спросила, не могу ли я налить чай вам и гостям, – с не такой уж детской улыбкой объяснила девочка.
Она быстро обвела взглядом комнату, и Сесил прочел в нем явное приглашение. Юные всегда хотели его внимания, каждая из них.
– Кто это очаровательное создание? – поинтересовался он.
– Это – не очаровательное создание. Этот ребенок – одна из моих племянниц. Хорошо, Гиацинт, можешь налить чай, но лучше бы ты еще принесла сахар.
– Конечно, дорогой дядя. Что-нибудь еще?
Пират совершенно невыносимый задира! Сесил делал этому ребенку, фактически всему королевскому двору, громадное одолжение, тайно руководя его устранением.
Ее гладкие белые руки были так поэтичны, когда она изящно разливала по чашкам заваренный чай, добавляла сахар и молоко. Пока Сесил пил отличный чай, ему в голову пришла гениальная мысль. Кармантл громко жаловался на холод в будуаре его красивой жены, и Сесил заметил, как блестели у него глаза, когда барон принимал чашку из рук девушки.
