– Ты хочешь сказать, он не захотел вернуться домой и стать герцогом?
Арман усмехнулся, выслушав ее замечание.
– Нет. Он слишком полюбил свободу, которую обрел в этой дикой стране. Владение поместьем не могло бы сделать Франсуа счастливым и потребовало бы от него больших усилий. Жизнь охотника-траппера его вполне устраивала. Кроме того, он прекрасно знал, что его жена не была бы принята во Франции. Он слишком изменился, чтобы возвращаться.
– А как же его жена? Если она была беременна, почему же она не могла остаться в форте?
– Потому, что, будучи там одна, она оказалась бы беззащитной перед остальными мужчинами. Она покинула бы моего брата, только если бы он сам приказал ей сделать это. А он не хотел этого делать.
– Тебе она тоже понравилась?
Возле уголков его глаз лучиками разбежались морщинки, когда он понял истинный смысл ее слов.
– Мне она показалась очаровательной. Но ведь в то время все женщины казались мне очаровательными. Однако была одна-единственная женщина, которой удалось привлечь к себе мое внимание за время моих скитаний. Она стояла в центре залы на первом балу сезона, одетая в светло-зеленое платье. Каштановые волосы были забраны в высокую прическу. Ее осанка показалась мне величественной, как у самой королевы, но карие глаза говорили мне, что она дерзка, как лесной эльф.
– Фейт?
– Ты, – ответил он. Хоуп замерла, намереваясь подняться, но его руки крепко держали ее. Не пытаясь сопротивляться, она склонила голову ему на грудь. – Мне неизвестно, почему я сейчас здесь или почему ты здесь, но я точно знаю, что мы были тут раньше. Можешь называть это роком или волей судьбы. Как угодно. Все это не имеет значения. Я знаю, что мы были вместе. Губы наши могут лгать, но душам этого не дано. – В его словах было столько спокойной уверенности, что на какое-то мгновение Хоуп поверила ему. Только на мгновение.
– Арман, ты мне очень нравишься, но я не верю в волю судьбы. Я думаю, все это – лишь шутка времени.
Когда он пожал плечами, она почувствовала, как мускулы его напряглись и снова расслабились. Восхитительно!
– Верь в то, что делает тебя счастливой. Тебе известно то же, что и мне.
– Ты высокомерный шовинист…
– Oui, ma cherie, я именно такой. – Он повернул к себе ее лицо. – И даже еще хуже, – спокойно закончил он, перед тем как вновь овладеть ее губами. Только поцелуем он мог помешать ей возразить ему – это был весьма ловкий ход.
Но вот его губы оторвались от ее, и Арман откинулся на землю.
– Мы не будем это больше обсуждать, хорошо? Пусть наши с тобой убеждения не вступают в противоречие. Пока не пришло время, говорить бесполезно.
– Милорд высказался, – сухо заметила она.
– Именно так, – ответил он.
Когда наступил ранний вечер и легкий ветерок остудил влажный воздух, Хоуп накормила Армана холодной курицей, что оставалась с прошлой ночи, а потом они долго беседовали.
Хоуп рассказала ему о самолетах и железных дорогах, о грузовиках и автомобилях. Затем перешла на его любимую тему – еду, упомянув сети многочисленных ресторанчиков-закусочных, открытых по всему миру. Она описала ему французские рестораны в Нью-Йорке и американские рестораны в Париже и даже в Англии. Он сохранял настойчивую уверенность в том, что французские повара, разумеется, являются лучшими на всем белом свете.
Они поговорили также и о политике, но, поскольку Хоуп знала лишь положение дел на сегодня, а он мог рассуждать лишь о дне минувшем, здесь их интересы пересекались не так, как в других областях.
Они долго размышляли и спорили о последней моде, представленной в журналах, о том, какой скучной стала одежда мужчин, и о том, какой стиль и какие ткани предпочитают теперь женщины. Одна тема представляла для них общий интерес: ювелирные украшения, которых было предостаточно и в той, и в другой культуре.
С каждым новым поворотом разговора глаза Армана становились все печальнее. Настроение Хоуп менялось под стать его мыслям: так много лет минуло и так много утрачено…
– Мне кажется, у меня не будет времени осознать все перемены, произошедшие в мире, – сказал он, обращаясь больше к самому себе, чем к ней.
Они сидели, прислонившись к большой скале. Арман прищурился, глядя на закат, но Хоуп понимала, что сейчас он ничего не видит. Он видел прошлое.
– Помоги мне, Хоуп. Пожалуйста, помоги мне снова обрести самого себя.
Эти слова выдали его печаль и растерянность.
– Помогу, – ответила она, притрагиваясь к его ноге и страстно желая стереть боль, которую, как она чувствовала, он таил в себе. – Мы начнем сегодня же вечером. Вместо того чтобы пользоваться магнитофоном, я буду все записывать, а затем мы предпримем кое-что. У нас получится. Я знаю. – Голос ее прозвучал так искренне, что он благодарно улыбнулся ей. У Хоуп перехватило дыхание. Она кашлянула. – А утром посмотрим, не удастся ли нам отыскать сундучок.
– Ты – замечательная женщина, – ласково проговорил он.
– Да, именно так, верно? – поддразнила она его.
Он вздернул подбородок.
– Давай же начнем!
Хоуп обиженно вздохнула. Может быть, она и правда замечательная, но в нем надменности и высокомерия хватит на двоих!
На следующее утро Хоуп проспала. Она очень устала, составляя настоящее досье на Армана и Фейт, записывая подробности их жизни. Они засиделись за полночь, а потом он решил, что пришла пора дать еще один урок любви очень современной женщине. Началось все смехом, а закончилось неимоверной сладостью близости. Затем она улеглась на спальник и заснула, свернувшись калачиком возле Армана.
– Пора вставать, Хоуп, – тихо произнес Арман. Он нежно подул ей в ухо, отчего она застонала.
– Попозже.
– Нет. Пора. Мне надо задать тебе тысячу вопросов об этом мире. – Губы его вновь скользнули по ее губам.
Хоуп поднялась и села, подогнув под себя ноги. Он требовал еще один урок истории, а ей сейчас хотелось только спать. Она устало улыбнулась. Это была не совсем правда. Ей хотелось, чтобы они опять занялись любовью – так же замечательно и бурно, как прошлой ночью.
Улыбка медленно проступила в уголках его губ. Он прочитал ее мысли, и ему явно понравилось такое ее желание.
Затем она припомнила. Сегодня, если только будет возможно, им предстоит попытаться отыскать сундучок. Она ответила на его молчаливый вопрос:
– Дело прежде всего! Посмотрим, не удастся ли нам раскрыть тайну Армана Сантоя, – сказала она, стараясь справиться с зевотой.
Наконец они были готовы. Вооружившись лопатой, начали копать. Этим занялся Арман, так как тут требовались сила его мускулов и знание приблизительного местонахождения сундучка.
