«Мне очень повезло, что он есть в команде, — подумал Алекс. — И еще Клод».
— Простите меня… — снова виновато пробормотала Мэг.
— Не волнуйся, я знаю, ты жалеешь, что не послушала меня, — ответил капитан, присаживаясь на стул возле ее койки.
— Поверьте, я больше никогда так не буду…
Алекс вздохнул — разумеется, она больше не будет, потому что он не позволит ей своевольничать: он не уедет с Мартиники, пока не найдет возможности отправить детей во Францию.
— Я дал себе слово заботиться о тебе и сделать все, чтобы ты осталась живой и здоровой, — тихо сказал он, кладя руку ей на плечо. — Но не сдержал его.
У него дрогнул голос. Бедная девочка, сколько страданий и утрат выпало на ее коротенькую жизнь! Англичане убили двух ее старших братьев, а потом и отца; мать на ее глазах истаяла, как свеча, от изнурительной болезни на груде тряпья в горной пещере без лекарств, без медицинской помощи; рядом был только он, Алекс, но что он мог сделать?
Мэг попыталась улыбнуться, но улыбка больше напоминала гримасу.
— Дайте ей это выпить, — Хэмиш протянул ему чашку и пояснил: — Тут вода с несколькими каплями настойки опия. Вообще-то, детям не стоит ее давать, но немного можно — пусть девочка поспит, сон подкрепит ее силы.
Поколебавшись, Алекс осторожно приподнял голову Мэг и поднес к ее губам чашку. Девочка жадно осушила ее, и шотландец догадался, что она сильно страдает от боли.
— Робин не виноват, — повторила она.
— Не волнуйся, я знаю, — кивнул Алекс. Действительно, уж если Мэг на что-то решилась, остановить ее было невозможно. Господи, ну и мститель же из него получится, если он не может справиться с двумя детьми…
Через несколько минут девочка забылась сном, и Алекс вернулся на палубу, чтобы посмотреть, как разместились пленники. Он считал, что сами по себе они угрозы не представляют, дело было в их количестве — раньше он брал на борт гораздо меньше пленников; сейчас же их было чуть ли не больше, чем членов экипажа.
На палубе на бухте каната сидел, уставившись в море, Робин.
— Простите меня, я так виноват… — пробормотал он, поднимая на Алекса несчастные глаза.
— Ладно, не расстраивайся, — постарался тот утешить мальчика. — Хэмиш хороший лекарь, он быстро поставит Мэг на ноги. Иди, побудь с ней.
Алекс от души надеялся, что окажется прав, хотя и знал, что при ранениях, подобных ранению Мэг, всегда есть угроза воспаления. У него просто не укладывалось в голове, что такое юное создание, наделенное к тому же огромной волей к жизни, может умереть.
Робин посмотрел на него долгим проницательным взглядом, потом кивнул и направился к люку, который вел вниз, к каютам.
Алекс оглядел палубу и постарался сосредоточиться на делах. Итак, все пленники размещены на «Ами» и особой угрозы больше не представляют; матросы слаженно работают, ставя паруса, «Шарлотта» идет следом, не отставая. Если удастся добраться до Мартиники, не встретив английских военных кораблей, то появится шанс выручить немалую сумму за добытые трофеи. Неплохо бы уйти подальше от основных торговых путей, но тогда возникнет риск посадить корабль на рифы…
— Как себя чувствует мадемуазель Мэг? — спросил Клод, оторвавшись от английских карт, захваченных на «Шарлотте», которые он изучал месте с рулевым.
— Неважно.
— Очень жаль, — помрачнел первый помощник. — Как бы она совсем не отбилась от рук, когда подрастет.
— Боюсь, это уже произошло, — буркнул Алекс.
— Ей нужна строгая женщина-воспитательница.
— Да, только где ее взять?
— А дамы с «Шарлотты»?
— Мне бы не хотелось, чтобы Мэг переняла английские манеры.
— Как насчет шотландской леди?
— Дженет Кемпбелл? Ни в коем случае! — отрезал Алекс, всем своим видом показывая, что не намерен обсуждать этот вопрос.
— Ну, раз вы так считаете… — проворчал с недовольным видом Клод. — Вы капитан, вам и решать.
«Лучше уж никакой воспитательницы, чем кемпбелловское отродье», — решил про себя шотландец, а вслух сказал:
— Не беспокойтесь о Мэг, Клод, она выкарабкается, я уверен. С ней сейчас Робин. Пошлите за мной, когда она проснется.
Клод понимающе кивнул. Его наблюдательные глаза явно замечали больше, чем хотелось Алексу.
— Не корите себя, капитан, — неожиданно проговорил первый помощник. — Вы совершенно не виноваты в том, что произошло с девочкой.
— Нет, виноват, — сурово ответил шотландец. — Ничего бы не случилось, если бы я не позволил детям остаться на «Ами». Моя вина в том, что мы слишком сильно друг к другу привязались. Но я больше не повторю своих ошибок.
— Мэг не просто привязана к вам, капитан, она вас очень любит, — заметил всезнающий Клод, пожимая плечами. — Есть чувства, которые даже вы не в силах контролировать.
Однако Алекс считал иначе — он как раз изо всех сил старался подавить терзавшую его жалость к раненой девочке, изгнать из памяти ее бледное, искаженное страданием лицо, закушенные губы, с которых не сорвалось ни стона… Будь проклята «Шарлотта», будь проклят и он сам, Алекс, поставивший под угрозу жизнь и здоровье детей…
— Вы взяли с «Шарлотты» какие-нибудь навигационные инструменты? — спросил он, чтобы переменить тему.
— Да, мы нашли там отличный хронометр и подзорную трубу намного лучше нашей.
— Странно, что Тэлбот, имея такую оптику, проморгал приближение «Ами».
— Оптика здесь совершенно ни при чем, — резонно заметил Клод. — Кстати, я отнес подзорную трубу к вам в каюту и велел сложить там же вещи пассажиров.
— Как пленный экипаж? Есть проблемы?
— Нет, если не считать бурных протестов капитана Тэлбота.
— Я пойду к себе, а вы держитесь в пределах видимости «Шарлотты», — распорядился Алекс и после некоторого колебания добавил: — Обязательно пошлите за мной…
— Когда проснется Мэг, — закончил за него Клод. — Не беспокойтесь, капитан, я помню.
Шотландец спустился в люк, быстро, перепрыгивая через две ступеньки, сбежал по лестнице, миновал каюту первого помощника, отданную пленным дамам, и вошел к себе. Скромная, но удобная капитанская каюта обычно блистала чистотой и порядком. Мебель — койка несколько шире обычного, за это Алекс ее очень ценил, стол, несколько стульев, конторка, книжный шкаф и сундук — была либо привинчена к полу, либо поставлена так, чтобы ее не сдвинула качка. Каждая вещь занимала место, отведенное ей строгим хозяином, — Алекс терпеть не мог беспорядка.
Однако сейчас в его каюте царил хаос — на полу громоздились сваленные в кучу пожитки пассажиров: саквояжи, дорожные сундуки, коробки. Все это Алексу предстояло просмотреть, чтобы реквизировать ценности, но до мелкого воровства он опускаться не собирался.
