Как приятно лежать, чувствуя рядом её тёплое миниатюрное тело. Его мысли всё ещё занимали ночные удовольствия. Губы Кира тронула слабая улыбка. Он измотал их обоих в попытке извлечь из нескольких коротких часов радости, которых хватило бы на целую жизнь. Но всё ещё продолжал желать Меррит.
Сначала он эгоистично хотел удовлетворить её настолько, чтобы она никогда не смогла его забыть. Чтобы он навсегда остался единственным мужчиной, которого она мечтала видеть в своей постели. Но Кир угодил в свою же собственную ловушку.
"Это я, кто не забудет сегодняшнюю ночь. Ты — единственная женщина, которую я буду желать до последнего вздоха, Мерри, любовь моя".
Кир осторожно выбрался из тёплой постели и, дрожа, потянулся на прохладном воздухе. Отыскав свои вещи, он оделся в полутьме и обнаружил на дверной ручке заштопанное пальто. Его личные вещи лежали в одном из карманов. Он проверил бумажник, но не на предмет денег, а в поисках обрывка страницы с напечатанными именами. К счастью, он лежал на месте.
В углу комнаты был встроенный умывальник. Когда Кир отодвинул занавеску, в комнату проник тусклый свет уличного фонаря. Кир умылся, причесался и прополоскал рот холодной водой. Но повернувшись к кровати, он почувствовал, как при мысли о прощании его желудок наливается свинцовой тяжестью. Он не знал, что сказать Меррит.
Он только знал, что после того, как уйдёт, ему придётся научиться жить, зная, что теперь его сердце бьётся где-то вдалеке от неё.
Первые лучи рассвета озарили затемнённую комнату и заблестели на обнажённых плечах и спине Меррит. Она лежала на животе, повернув к нему лицо, и он заметил, что её глаза открыты. Когда Меррит увидела, что он уже полностью одет, на её губах появилась печальная улыбка.
Кир молча умолял её не говорить ничего такого, что лишило бы его сил уйти.
К его облегчению, она проговорила всё ещё хриплым со сна голосом:
— Не забудь шлёпнуть меня по заднице.
Доля юмора в её словах заставила его улыбнуться. Сердце Кира затопила благодарность, когда он понял, что Меррит не из тех женщин, которые устраивают сцены или расстаются на плохой ноте. Она пыталась облегчить ему момент прощания, и это было одним из многих её достоинств.
Кир подошёл к кровати и медленно откинул одеяло. Он провёл ладонью по её округлым сладким ягодицам, наклонился и поцеловал одну, и очень нежно по ней хлопнул.
Осторожно укрыв Меррит одеялом, он ушёл, не оглядываясь и не сказав ни слова. Это был самый трудный поступок в его жизни, от которого ему стало тошно.
Кир брёл сквозь холодный утренний туман, направляясь обратно в квартиру на складе, чтобы принять ванну и переодеться. Вчерашний шторм временно развеял городской смог, небо было нежно-голубым, а дороги очистились от привычных пыли и мусора.
В прежние времена после ночи с женщиной у него поднималось настроение. Кир чувствовал, что готов свернуть горы. Но не в этот раз. Он будто лишился какого-то защитного слоя, и теперь все чувства обострились. Кир был измотан, и в то же время в нём гудела неведомая ему доселе энергия, он ощущал себя натянутой струной.
Он занялся рутинными делами: встретился с торговцем спиртными напитками, а затем с акцизным чиновником Груинардом, который объяснил процедуру передачи виски со склада покупателю. Он рассказал о формах для доставки и заявках на поставку, которые необходимо заполнить, расценках подлежащих уплате пошлин, реестрах, которые необходимо подписать, разрешениях и сертификатах, которые необходимо получить.
Пытаясь запомнить все нудные детали, Кир с трудом подавил зевок, от которого у него заслезились глаза.
Груинард добродушно усмехнулся.
— Вымотались, как говорится, после ночных приключений в Лондоне? Не могу вас за это винить. Когда-то и я был молодым.
С приближением вечера Кир отправился в прибрежную таверну, где столкнулся с кладовщиками, с которыми трудился бок о бок. Они окликнули его и настояли, чтобы он сел за их стол. Когда подали эль, один из работяг протянул ему наполненный до краёв бокал.
— Мы всегда начинаем с тоста за нашу добрую леди, — сказал ему ирландский кладовщик по фамилии О'Кейрин.
Кир непонимающе на него уставился.
— За королеву?
Мужчины от души рассмеялись, и О'Кейрин объяснил:
— Нет, дурень, мы пьём за леди, которая сохранила наш заработок, взяв на себя управление компанией мужа, хотя могла её продать. — Ирландец поднял бокал. — До дна, ребята, за здоровье и долгую жизнь леди Меррит!
Раздался хор одобрительных выкриков, и кладовщики залпом осушили бокалы. Одним глотком Кир отпил половину своего бокала и постарался не показывать охватившего его уныния. Едва отдавая себе отчёт, он заказал еду. Перед ним появилась тарелка с зелёным горошком и безвкусным варёным мясом. Проглотив несколько кусочков, он допил свой эль и ушёл.
Когда Кир вернулся в свою квартиру, на складе было темно и тихо. Тяжело опустившись на стул у плиты, он мрачно глянул в сторону соседней комнаты, где его ждала маленькая одинокая кровать. С таким же успехом там могла стоять дыба для пыток. Как можно одновременно чувствовать себя без сил и в то же время так неохотно ложиться спать? Всё тело сковало холодом, и только рана на спине пылала жаром. Она стала чувствительной, место вокруг неё тянуло и пульсировало. Он слепо уставился на маленькую печку, раздумывая, не зажечь ли её, чтобы в квартире стало тепло. Нет, всё это требовало слишком больших усилий.
Тяжело вздохнув, Кир наконец позволил своим мыслям вернуться к Меррит.
Он не мог поверить, что ему придётся провести остаток жизни без неё. Ему было просто необходимо увидеться с ней в последний раз. Всего на одну минуту. Полминуты. Десять секунд. Боже, его сердце разрывалось от тоски. Если бы он смог хотя бы мельком на неё взглянуть, то больше никогда ни о чём бы не попросил.
Возможно… ему стоит к ней сходить? Нет, он же не пустоголовый осёл. Ему с трудом удалось уйти от Меррит один раз. Расстаться с ней дважды означало бы для него верную смерть.
И всё же Кир поднялся на ноги и потянулся за пальто. Его сердце забилось в предвкушении. Он просто справится, как у неё дела. Даже если она уже в постели и не выйдет к нему, он поговорит с лакеем. Всё лучше, чем сидеть без дела.
Кир вышел из квартиры и начал спускаться к входной двери. Но замедлил шаг, заметив у подножия лестницы облако дыма.
Пожар. По телу пробежал холодок, кожа покрылась мурашками. Его бросило в жар.
На складе не может случиться незначительное возгорание. Лестничные клетки и шахты лифтов превращались в настоящие дымоходы, раздувая пламя, которое стремительно распространялось по открытым площадям.
Выругавшись, он сбежал вниз и потянулся к дверной ручке.
Но она пропала.
Кир удивлённо уставился на дверной замок. Ручка не отвалилась, её аккуратно вынули, заперев засов. Кто-то намеренно заманил его в ловушку.
Склады для таможенных товаров проектировали по принципу банковских хранилищ. Дверь оснащали стальными листами и укрепляли специальным образом, чтобы её было невозможно выбить.
Из-за стены между лестничной клеткой и складским помещением здания донёсся глухой рёв. Огонь. Скоро он доберётся до тысяч бочек с виски.
Вот дерьмо!
Сыпля проклятиями, Кир развернулся и помчался обратно вверх по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки. Неуклюже отперев дверь, он вернулся в квартиру. Кир подбежал к окну и, открыв защёлку, широко его распахнул. Бросив взгляд вниз, он не обнаружил ничего похожего на пожарную лестницу.
Далеко внизу виднелась вымощенная камнями мостовая, но никакой возможности смягчить падение с третьего этажа не было.
Полное дерьмо!
Он сосредоточил внимание на одноэтажном хранилище для транзитных грузов примерно в десяти футах от склада. Если у Кира получится до него добраться, высота падения сократится на треть. Но без разбега он вряд сможет так далеко прыгнуть. А даже если и сможет, то, вероятно, не переживёт удара о металлическую крышу хранилища.
