«Нет-нет, нельзя об этом думать», – сказала себе Шарлотта.
– Я не желаю слышать больше ни единого слова, – твердо заявила она. – Вы – отъявленный негодяй, не знающий никаких нравственных норм распутник, который…
– Тсс… – проговорил Дрейк и приложил палец к ее губам. – Если вы не будете лежать тихо, я не ограничусь тем, чтобы только смотреть на вас. – Окинув ее выразительным взглядом, он добавил: – Если вы произнесете сейчас хотя бы одно слово, я истолкую это как знак согласия.
Шарлотта молча отвернулась.
– Я знаю, что не нравлюсь вам, – продолжал Стюарт тихим вкрадчивым голосом. – Мне тоже не очень-то нравится ваше поведение. Слишком уж вы безжалостная и жестокая. Однако в постели ваш пыл может оказаться намного полезнее. Такой нерастраченный жар, такая страсть!.. Да вы не леди, а настоящая тигрица! Поверьте, я умею укрощать хищников.
Он провел ладонью по щеке Шарлотты, затем – по шее.
– Ах, миледи, у вас прелестная шейка. – Его голос стал глухим и низким. – Такая нежная и мягкая. Кто бы мог подумать, глядя на эту шейку, что вы – стальная женщина. А вот этот изгиб… Ох, он так и просится, чтобы его поцеловал мужчина. Хочется бесконечно наслаждаться изящными линиями ваших плеч.
Дрейк положил ладонь на впадинку под ее горлом, и Шарлотта поморщилась.
– И все-таки вы трогаете меня, – процедила она сквозь зубы.
Стюарт еще несколько секунд поглаживал ее шею, затем убрал руку.
– Ах, я просто забылся на время. – Он наклонился над ней.
Лицо Дрейка скрывала темнота. Но Шарлотта все же заметила, как сверкали его глаза.
– У вас учащенный пульс, – тихо сказал он. – Вот здесь… – Он осторожно коснулся впадинки у ее горла. – Видите, ваше сердце бьется учащенно даже сейчас. Только представьте, что случится, если я поцелую вас вот сюда. – Он наклонился еще ниже, и Шарлотта почувствовала его горячее дыхание.
Она снова попыталась высвободиться. И снова проклинала себя зато, что тело ее предательски откликалось на прикосновения Стюарта.
– Перестаньте! – воскликнула она. – Пожалуйста!
– У вас необычайно тонкая талия, – продолжал Стюарт. – Я, наверное, мог бы обхватить ее двумя пальцами. – От резких движений рубашка ее задралась, и обнажился живот. Тихо рассмеявшись, Дрейк сказал: – Знаете, я мог бы поднять вас и позволить вам сесть на меня верхом. Вам нравится быть сверху, Шарлотта? Вам нравится, когда ваш любовник распростерт под вами и находится в вашей власти? Или вы предпочли бы находиться внизу? Скажите, что вам больше нравится?
Он еще выше задрал ее рубашку.
– О, Шарлотта, мне кажется, я уже вижу, как вы поднимаетесь надо мной, и кажется, что я слышу ваши стоны. Как бы вы двигались – медленно или быстро? А ваши соски… – Он задрал ее рубашку до самого подбородка; под рубашкой же у Шарлотты ничего не было, потому что сегодня утром она выбросила все свое нижнее белье. – О, какая прелесть, – прошептал Дрейк.
Шарлотта закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.
– Откройте же глаза, – продолжал Дрейк, но она еще крепче зажмурилась. – О, как замечательно, – проговорил он, легонько коснувшись ладонями ее грудей. Она поморщилась, а Дрейк снова рассмеялся. – А когда вы оседлаете меня, я стану ласкать ваши груди. Сначала я лизну ваши соски… – Он осторожно обвел пальцем ее отвердевший сосок. – А потом я буду целовать их все крепче и крепче. Вы будете двигаться все быстрее и быстрее, а я буду целовать и ласкать ваши груди.
«Черт бы его побрал! – думала Шарлотта. – И меня вместе с ним».
Ей хотелось оглохнуть, чтобы не слышать того, что он сейчас говорил. Хотелось потерять сознание или просто заснуть – только бы спастись от того водоворота эмоций, которые рождал Дрейк своими словами и прикосновениями. Разумеется, она прекрасно понимала, что этот человек – редкостный негодяй, и все же она ничего не могла с собой поделать – ее тело словно плавилось от желания. Более того, Шарлотта и в самом деле живо представляла, как сидит на Дрейке верхом: его великолепное тело было горячим и обнаженным, и она, казалось, чувствовала, как он входит в нее все глубже и глубже…
– Но не могу же я все время находиться под вами, – продолжал Дрейк. – Я ведь должен показать, кто здесь хозяин. Что ж, вы уже побывали сверху, а теперь – моя очередь. Я хочу вас взять у стены, где вам не за что держаться – только за меня. Вы обовьете руками мою шею и обхватите ногами мои бедра.
Он погладил ее колено, и Шарлотта затаила дыхание. Ей хотелось выкрикнуть «перестаньте!» – но она не могла произнести ни слова. А его прикосновения… Ох, она не могла их выносить – и в то же время не могла без них обходиться.
– Так вот, моя милая Шарлотта, вы будете всецело в моей власти. И еще я хочу, чтобы вы трогали себя там, где я войду в вас, хочу ощущать, как ваши пальчики будут прикасаться ко мне.
Шарлотта ахнула при этих словах Дрейка и тут же, невольно представив себе такую картину, залилась краской. Он ухмыльнулся и вновь заговорил:
– Когда же вы достигнете наивысшего блаженства, вы громко закричите – уж в этом-то я нисколько не сомневаюсь. И должен признаться, что мне очень хочется услышать ваш крик.
Его ладони вновь заскользили по ее бедрам, и Шарлотта невольно приподнялась, словно побуждая его продолжить ласки. Она по-прежнему ненавидела этого негодяя – и одновременно ее влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать.
Дрейк же, словно прочитав ее мысли, принялся поглаживать кончиками пальцев у нее между ног. Шарлотта едва удерживалась от стона – эти его прикосновения, казалось, сводили ее с ума.
Стюарт судорожно сглотнул; он прекрасно понимал, что женщина, лежавшая сейчас на его кровати, готова ему отдаться. Он тоже желал ее, и мысль о том, что их желание взаимно, сводила его с ума. Он давно уже мечтал о том, чтобы Шарлотта оказалась в его постели. И вот сейчас она здесь, перед ним, к тому же – возбужденная его фантазиями и его ласками.
Но она была связана. Кроме того, она ужасно злилась из-за того, что ему удалось ее возбудить. Злилась на него и, судя по всему, на себя также. Он, разумеется, не хотел ее насиловать, просто собирался преподать ей урок, не более того. При всех своих недостатках, Стюарт был джентльменом и имел некоторые понятия о чести. Не в его правилах пользоваться уязвимым положением женщины. Ему хотелось, чтобы она сама пришла к нему, хотелось, чтобы она с самого начала желала близости с ним.
А она по-прежнему приподнимала бедра раз за разом, явно побуждая его продолжать ласки. Так что же делать? Уступить соблазну и переспать с этой женщиной? Но ведь утром она, вне всяких сомнений, возненавидит его, возможно – навсегда.
