И действительно, двое всадников на разгоряченных лошадях свернули с дорожки и на всем скаку вылетели на лужайку перед домом.
«А, они устроили скачки! Арабелла выиграла! Ее конь взвился на дыбы, храпит и вот-вот сбросит ее. Какой ужас!»
Элсбет вздрогнула. Лошади всегда представлялись ей коварными, нервными животными, которым совершенно нельзя доверять. Она ненавидела и боялась их, но ни за что на свете не призналась бы в этом Арабелле, которая их обожала.
Раздался победный клич Арабеллы, и Элсбет увидела, как та соскочила с коня, не дожидаясь помощи графа. Ах, как она грациозна! Юбки вихрем закружились вокруг ее ног, волосы разметались. Жозетта тоже придвинулась к окну, прищурила свои бесцветные глаза, слезящиеся от яркого солнечного света, и пробормотала с укоризной: «Вся в отца — дерзкая и тщеславная. Не то что ты, моя голубка, — ты у меня настоящая леди. А эта бесстыдница соскочила с коня, словно мужчина. И посмотри-ка на молодого графа — поощряет ее выходки. Смеется над ее ужимками. Мне противно и видеть-то такое, да и ему это скоро надоест. Мужчины не любят сильных и смелых женщин. Скоро он заставит ее подчиниться себе — вот только они поженятся, как он начнет приказывать ей, и она будет повиноваться, потому что у нее нет другого выбора. У Магдалены тоже не было выбора. Я знаю».
Элсбет не слушала ее. Девушка вдруг подумала с оттенком легкой зависти, что хоть она и старше Арабеллы, но выглядит этакой наивной девочкой. Господь совсем не позаботился о том, чтобы наделить ее решительным, волевым характером, дать ей побольше красоты и даже ума, который, по ее мнению, вовсе у нее отсутствовал. Что ж, приходится утешаться хотя бы тем, что она умнее старушки Жозетты.
Мысли Элсбет вернулись в настоящее. Она по-прежнему сидела неподвижно, уронив руки на пяльцы с вышиванием. Как все-таки глупо завидовать Арабелле, решила она про себя. Ведь это она, Элсбет, получила в наследство десять тысяч фунтов. Все теперь для нее просто и ясно. Ей уже не нужно ничего делать — это ее законные деньги, и с ними для нее открыты все двери. А Арабелла… Если она не подчинится приказу своего отца, то потеряет все, что имела. Значит, ей придется выйти замуж за молодого графа. Элсбет вздрогнула. Граф вселял ей такой же ужас, как и его свирепый гнедой жеребец. Новый хозяин Эвишем-Эбби — высокий, широкоплечий, — казалось, заполнял собой все пространство, когда входил в комнату. Дрожь пробежала по ее телу, сердце испуганно забилось. Что же с ней творится? Нет, так не пойдет. Она покрепче ухватила иголку и стала быстро класть стежок за стежком ярко-желтого шелка.
Элсбет сосредоточенно работала, не поднимая головы, пока в Бархатной гостиной не появились леди Энн и доктор Брэнион. Они шли рядом, тихо о чем-то переговариваясь между собой. Она чувствовала, что с ними происходит нечто необычное, но что именно, не могла понять. Впрочем, она тут же забыла об этой мимолетной мысли. Леди Энн и доктор в ее глазах были почти стариками. Наверное, они обсуждали какой-нибудь новый рецепт снадобья, помогающего при боли в суставах.
— Браво, Элсбет. Ты замечательно играешь Моцарта, — похвалил доктор Брэнион и громко зааплодировал.
Граф не мог скрыть изумления. Разве не странно, что эта застенчивая девушка с такой проникновенной страстью отдается музыке? Что же такое на самом деле Элсбет? За внешней мягкостью и робостью скрывается настоящий пожар страстей.
Элсбет поднялась из-за фортепьяно, зардевшись от смущения при виде улыбающихся лиц. Они улыбались ей, подбадривали ее. Она и сама чувствовала, что играла сегодня лучше, чем когда-либо, — ее целиком захватили взволнованная, трепетная музыка, глубокие, звучные аккорды. Но понравилась ли слушателям ее игра? На часах было уже почти десять, и леди Энн уже собиралась извиниться и покинуть гостей, как вдруг граф повернулся к Арабелле и учтиво промолвил:
— Теперь ваш черед, мэм. Не согласитесь ли вы что-нибудь сыграть для нас?
Арабелла так расхохоталась в ответ, что слезы выступили у нее на глазах.
— Если я сяду за инструмент, сэр, вы вскоре пожалеете о своей галантности. Как только я возьму первые аккорды, вам захочется заткнуть уши ватой. Вы будете мысленно проклинать меня и мечтать только о том, чтобы я испустила дух прямо над клавишами.
— Арабелла, ты преувеличиваешь, — снисходительно возразила леди Энн, тщетно пытаясь быть объективной.
Она помнила, сколько мучительных часов провела, стоя за стулом Арабеллы, пока та разучивала свои гаммы. Стиснув зубы, она терпеливо поправляла бесконечные ошибки дочери. Видит Бог, она пыталась сделать все от нее зависящее, но результаты все равно оказались плачевными.
— Ах, мама, почему вы не хотите посмотреть правде в глаза? Несмотря на все героические усилия моей матушки, — добавила она, обращаясь к графу, — я ни разу не сыграла правильно даже простой гаммы. Я не смогла бы определить тональность мелодии, даже если бы моя жизнь зависела от этого. Ведь правда, мама? Признайтесь, что я — досадное исключение в вашей одаренной семье. Мне очень жаль, но что я могу поделать?
— Но, Арабелла, у тебя все так хорошо получается, — горячо возразила Элсбет, искренне удивляясь, что младшая сестра, которая в ее глазах была само совершенство, может чего-то не уметь. — Я тебе не верю — должно быть, ты играешь потрясающе. Ты просто скромничаешь. Прошу тебя, сыграй что-нибудь, пусть его светлость воздаст должное твоей одаренности.
— Моя дорогая сестричка, — ласково промолвила Арабелла, — ты единственная в семье Девериллов обладаешь настоящим талантом. Я бы с удовольствием послушала тебя еще раз. Иначе, если я займу твое место, наши гости тут же заткнут уши и потребуют, чтобы я прекратила мучить инструмент. И уж поверь мне, его светлость граф первый засвистит и затопает ногами.
Элсбет с надеждой промолвила:
— Может быть, ты играешь на арфе?
— И понятия не имею, как это делается.
Леди Энн воздела руки к небу:
— Я в отчаянии. Все мои труды пропали даром. Господь свидетель, я не оставляла попыток, до последнего момента надеясь на чудо. И что теперь делать бедной матери?
— Просто любите меня такой, какая я есть, и поощряйте все другие мои увлечения, — сказала Арабелла, порывисто обнимая леди Энн. — И пусть все будут несогласны с вами, вы твердо стойте на своем. Обещаете, дорогая моя?
— Хорошо, любовь моя, — согласилась леди Энн. — Джа-стин сегодня целый день жалуется мне, что ты выиграла у него в скачках, а я скажу ему, что ты — само совершенство, и тут уж ничего не поделаешь. Пусть не хнычет и смирится с поражением. Я заверю его, что твоя игра на музыкальных инструментах приводит всех в неописуемый восторг и что он просто с ума сойдет от счастья, если ему доведется тебя услышать. Правильно я говорю?
